— Да, конечно, обязательно… сегодня же прочитаю, — поспешно подтвердил Шутов. — Я все запомнил: «Мастер и Маргарита», автор Булгаков Афанасий Михайлович…

— Михаил Афанасьевич, — поправил его высокий клиент. — А деньги, взятые за лечение, верните их хозяевам. Объясните все, как есть, и никогда больше не занимайтесь не своим делом! Вы меня хорошо поняли, любезный?

Хозяин с испуганными глазами согласно кивнул головой, а затем, хныкая, забормотал:

— Да как же я им все… расскажу-то, ведь это так… стыдно. Нет, я не смогу… Может быть, просто вернуть?..

— Что значит, дорогой мой, просто вернуть? — вскинул брови «Воландин». — Раскаяние требует жертв. А обманывать своих сограждан, пичкать в них эту диетическую белиберду вам ведь не было стыдно? А тут вдруг рассовестелись! Галактион, мне кажется, что наш новый знакомый не все еще осознал… Сделай милость, окажи услугу.

И не успел Борис Алексеевич ничего сообразить, как получил новый сильный удар, но уже прямо по лицу, отчего отлетел и открыл головой дверь в смежную комнату.

Галактион сделал еще шаг в его направлении, но хозяин квартиры живо поднялся на четвереньки и начал ползать, плаксиво причитая:

— Товарищи! Дорогие товарищи! Родные! Милосердные! Все сделаю как надо. Видит бог. Истинный бог! Только не бейте, прошу вас… Умоляю!

— Кот свинье не товарищ! — брезгливо сморщился Бегемот. — Мессир, это жалкое зрелище повергает меня в уныние. Вас тоже, надеюсь? Пора нам избавиться от него. Делать здесь больше нечего…

Борис Алексеевич поднял свое красное слезоточащее лицо с большой припухлостью под левым глазом, намереваясь еще что-то произнести, но… в комнате уже никого не было.

Вечером того же дня задержавшаяся в гостях у подруги жена теперь уже бывшего целителя, вернувшись домой, застала в квартире непривычный беспорядок. На полу валялись какие-то бумаги, некоторая мебель была сдвинута со своих мест, словно некоторое время назад здесь произошла какая-то борьба, а сам хозяин отсутствовал.

У Александры Ивановны тревожно защемило сердце, и она уже было решилась позвать милицию, но, услышав странные шорохи и бормотанье за дверью, выглянула на площадку. Боже мой! Внизу, на полу, она обнаружила совершенно пьяного и грязного супруга с большим синячищем под левым глазом.

— Боренька! Боря! Что случилось? Кто это тебя так? — от неожиданности всплеснула она руками.

На что дражайший супруг еле-еле внятно пояснил:

— Саша, ты была чертовски права… они меня разоблачили…

— Да, Боренька, кто они-то? — попыталась помочь подняться мужу Александра Ивановна. — Давай я тебе помогу.

— Они… — ткнул пальцем Борис Алексеевич куда-то вверх, — я больше не буду… спасибо, не надо… мне уже сегодня здорово помогли… — и он по-пластунски переполз через порог.

В этот вечер многим жильцам подъезда довелось услышать, как какой-то пьяный, еле выговаривая слова, пел неприличные частушки, непосредственно касающиеся одного интернационального меньшинства. Сначала где-то на уровне второго этажа обиженно прозвучало:

Я купил тушенки банку,

Чуть от вони не упал…

Эх, найти бы ту цыганку,

У которой покупал!..

В районе между третьим и четвертым этажами пьяный голос уже зло обращался к мужской половине:

Выпил ровно полстакана,

После целый час блевал…

Эх, найти б того цыгана,

Что мне водку продавал!

Для большинства уважаемых читателей не будет большим откровением тот факт, что многие наши сограждане имеют устоявшиеся привычки — к месту, а чаще совсем не к месту, неожиданно вворачивать в свою речь самые различные словечки такие как: «значит, понимаешь, вот, это самое, ну, да, так сказать» и многое, многое другое. Что-то вроде словесного заикания. И называют их словами-паразитами или словами-сорняками, потому что они, без сомнения, засоряют нашу матушку-речь, придавая частенько ей весьма комичный оттенок. Прислушаешься к разговору такого кудесника и думаешь: «И сколько же, дружок, ты лишних слов-то понавыплевывал. Сколько потратил ненужной энергии!» Один мой родственник постоянно, куда попало, вставляет «вот эта», как француз, с ударением на последнюю букву.

Полковник Кудеяров, главный милиционер города, с некоторых пор специализировался на целом выражении: «это самое, как его». И чем более волнительной при выступлении была речь стража порядка, чем больше он себя разжигал, тем чаще бросался ненужными словами. Знал за собой этот грешок, пробовал временами бороться, но… абсолютно безуспешно.

Была у Николая Фадеевича и еще одна не менее замечательная и знаменитая в милицейских кругах фраза, ставшая в родных стенах просто летучим афоризмом. И надо признаться, что многие начальнички уровнем пониже охотно брали ее на вооружение, до того она была привлекательна. Стоило только кому-нибудь из подчиненных запросить, по мнению Кудеярова, неоправданно много или намечаемый ими план казался чересчур уж громоздким и малоэффективным, как тут же звучал ироничный приговор: «А может быть, вам еще и снега из Африки привезти?»

После того, как его бывшего начальника сразу же после дня Победы отправили на заслуженную пенсию, Кудеяров был назначен на его место и готовился поменять три большие полковничьи звезды на одну более крупную — генеральскую, с нарядными лампасами в придачу.

Эх, что и говорить, чувство ну очень волнительное и о-очень долгожданное! Словно переход в новое качество.

По большому секрету и шепотом говоря, уже и новая форма припасена. И по всем скрупулезным подсчетам обновлять ее придется не иначе, как на Октябрьскую. Вот-вот гонец из столицы весть преприятнейшую привезет. Да, бывают в жизни особенные дни… Надо бы в Москву, в златоглавую, друзьям-товарищам позвонить, не слыхать ли чего этакого?..

Кудеяров на мгновение задумался, припомнив, как перед самым назначением вот на эту самую должность, ему вдруг приснилась здоровенная черная муха с прозрачными крылышками и золотистыми лапками, которая зачем-то назойливо ползала у него прямо перед глазами, и которую он пытался непременно прогнать. Но из этого ничего не получалось. Обнаглевшее насекомое не боялось его, ну хоть умри! А позднее, уже во второй половине того же самого дня оказалось, что долгожданный факт на радость свершился. Он вдруг отчетливо понял, что муха приснилась именно к столь жизненно важному для него и такому приятному известию. А он, дурак, еще пытался ее прогнать…

Полковник хмыкнул и покачал головой. И просто замечательно, что этого не случилось, а то ведь неизвестно, чем бы в конечном итоге все могло обернуться. Он знал наверняка, что у него были и серьезные конкуренты. Но все, как видите, обошлось.

— Мда-а… Чуть все дело не загубил на корню, болван. Ни больше, ни меньше, а именно болван, да еще и какой! — Пробубнил он вслух.

Полковник потянулся к чернильному прибору за авторучкой.