– Собаки? – уточнил я.

– Верно, – кивнул он мне. – Они по тебе скучают. Особенно Марта.

Эдвард рассмеялся, а я выдавил очередную глупую улыбку. Мистер Гроссо не спеша осматривал нашу машину; вдруг телефон Эдварда издал сигнал входящего сообщения. Я надеялся, что это Скэриэл вспомнил о нашем существовании.

– Машина с виду, кажется, в норме, но мы можем по бортовому компьютеру считать код ошибки и найти причину. У меня однажды так оборвался ремень ГРМ, а без него машина не заводится.

– Давайте я ещё раз попробую завести, – с улыбкой произнёс Эдвард за спиной соседа и кивнул мне. Точно написал Скэриэл.

– У вас есть бортовой компьютер? Когда вы вызвали эвакуатор? – не унимался мистер Гроссо.

Эдвард устроился на водительском сиденье и с первой попытки завёл машину, чем вызвал удивлённый возглас мистера Гроссо. Я прыснул от смеха за его спиной.

– Получилось! – победоносно крикнул Эдвард.

– Чудеса, – изумлённо покачал головой сосед. – Но советую вам первым делом заехать в автосервис.

– Спасибо, – сказал я, проскальзывая в салон.

– Позвоните и отмените эвакуатор, – не сдавался мистер Гроссо.

– Обязательно! Спасибо, мы поехали. – Эдвард вырулил на дорогу и набрал скорость. В зеркале заднего вида я наблюдал за соседом, который упёр руки в бока и смотрел нам вслед.

Как только мы отъехали на приличное расстояние, Эдвард недовольно бросил:

– Мы с тобой как два идиота сейчас выглядели. Он, наверное, решил, что мы совсем тупые.

Я ничего не отвечал, желая поскорее оказаться дома. Мы в принципе выглядели как два придурка на этой дороге. Я это понимал и до мистера Гроссо.

Припарковавшись, мы забрали пакеты и понесли их к входной двери. По дороге один из моих пакетов порвался, и яблоки, помидоры и консервы покатились по дорожке, а я стоял как истукан и думал, что да, ещё хуже может быть. День не заладился с самого утра, начиная с подъёма в пять и заканчивая тем, что я, уставший, голодный, так ещё не выкуривший ни одной сигареты за последние три часа, горько вздыхал и просто пялился на укатившиеся, заляпанные грязью помидоры.

Эдвард нажал на дверной звонок, оглянулся и, нахмурившись, произнёс:

– Занеси сначала то, что у тебя в руках. Потом заберём остальное.

Дверь никто не открывал. Возможно, Скэриэл был в душе. Эдвард смачно выругался, стараясь удержать все пакеты в одной руке, и вставил ключ в замочную скважину. Ни с первой, ни со второй попытки ему не удалось открыть дверь. Кажется, он тоже устал и был раздражён не меньше меня.

– Давай я? – Подойдя ближе, я потянулся за ключом в его руке.

– Секунду, – пропыхтел он, и дверь отворилась.

Эдвард пропустил меня первым, и я с облегчением внёс пакет на кухню. Повсюду были разбросаны вещи, а в раковине – грязная посуда. Уборкой в доме занимался я, и именно мне придётся сейчас разбираться с последствиями чужой вечеринки.

– Скэриэл?! – позвал я у лестницы.

С дивана поднялась рука и помахала мне в ответ. Проходя мимо, я не заметил его, а он всё это время просто лежал.

– Что с ним? – мимоходом спросил Эдвард, бросил ключи на стол и добавил: – Схожу за тем, что выпало, а ты проверь его. Не помер ли там случайно.

– Такие не мрут, – буркнул я в ответ.

Я подошёл к Скэриэлу; он лежал лицом вниз, свесив с дивана левую руку и ногу. Он был без футболки, и от него за милю разило алкоголем. Оглядевшись, я наткнулся на две пустые бутылки.

– Ты там живой? – спросил я, нагнувшись. Он что-то промычал в ответ и махнул рукой. – Принести воды?

– Угу, – неразборчиво донеслось в ответ.

Эдвард ещё оставался снаружи, когда я вернулся к Скэриэлу. Он медленно поднялся, шумно дыша, словно пробежал стометровку.

– Вот вода. – Я поднёс стакан ближе. Обессиленной рукой он принял его и чуть было не разлил воду на пол. Я пользовался случаем и нагло разглядывал обнажённую грудь Скэриэла, пока он не видел. За два долгих глотка он осушил стакан и схватился за голову.

– Кажется, я перепил, помоги мне подняться в свою комнату.

Когда он чуть привстал, я схватил его под локоть. Скэриэл обхватил меня за шею, качнулся, я сгрёб его в охапку (со стаканом в одной руке это было затруднительно), боясь, что он упадёт.

– Что с ним? – снова удивился Эдвард, заходя в дом.

– Говорит, что перепил, ему плохо.

– Кончай представление, Скэриэл, – бросил Эдвард, открывая холодильник. – Джером, он переносчик, его не берёт алкоголь.

Скэриэл выпутался из моих рук и разразился громким смехом, падая обратно на диван.

– Ты бы видел своё лицо! – сквозь смех произнёс он.

– Придурок, – грубо кинул я, скорее злясь на себя, чем на него.

– Джером, помоги мне, – не обращая внимания на Лоу, обратился ко мне Эдвард.

– Я два часа изображал пьяного, – продолжал смеяться Скэриэл. – Они ничего не заподозрили.

– Гениально, какой ты молодец, – равнодушно произнёс Эдвард, распаковывая пакеты с продуктами.

– Вообще не смешно.

– Да ладно вам. – Скэриэл уселся и положил локти на стол. – Как съездили?

– Ноэль в порядке. Купили ему продукты, развивающие игрушки. – Эдвард открыл бутылку пива и сделал глоток. – В магазине сказали, что эти игрушки делают ребёнка умнее, так что мы купили пять разных. Они какие-то мудрёные, я сам одну так и не смог осилить. – Он изобразил пальцами, как пытается что-то открыть, показывая всю сложность. – Ещё Ноэль полюбил рисование, так что купили краски и бумагу.

Я открыл свое пиво и отпил из горлышка. Эти игрушки были слишком запутанными. Я не смог разобраться с тремя, однако Ноэль пришёл в восторг. Он был в том состоянии, когда его радовало абсолютно всё. Ребёнок, застрявший в теле подростка. Глядя на него, трудно было поверить, что раньше он мог хоть кого-то обидеть.

– Спрашивал о тебе, я сказал, что ты учишься, очень занят, – добавил я, потянувшись к сигаретам. Скэриэл протянул руку следом.

Мы оба закурили. Я мечтал об этом последние несколько часов.

– Ясно, ну, круто. Рад, что с ним всё в порядке, – сказал Скэриэл и выдохнул табачный дым. – Что на ужин?

– Купили лазанью, сейчас закину её в духовку. – Эдвард оставил бутылку и повернулся к плите. – Нужно быстро салат сделать.

– А вы как посидели?

– Классно, – сказал Скэриэл, затягиваясь. – Близнецы повздорили. Теперь я знаю, что у них не такие близкие отношения, как все думают. Мистер Брум не любит Оливера.

– Это как? Сына своего не любит? – не понял Эдвард.

– Да я сам удивился. – Скэриэл потянулся к моей бутылке и сделал большой глоток. – У всех скелеты в шкафу. Я вот что думаю… Сначала мне казалось, что лучшим вариантом будет подвергнуть Оливера опасности, спасти его, и тогда бы это подействовало на мистера Брума. Боюсь, что деканат Академии не примет меня, даже если я сдам экзамены, заплачу и трое чистокровных напишут рекомендательное письмо. – Он немного помолчал и снова заговорил, на этот раз уже серьёзно: – Мне нужно понравиться мистеру Бруму, что нереально. Тогда надо сделать так, чтобы он был у меня в долгу. Раз он очень любит дочь, то придётся выбрать Оливию. Она тот ещё фрукт. С её братом всё было бы проще.