Возвращаясь от Ноэля, мы заехали в магазин в надежде поскорее закупиться и поужинать дома. Пока мы выбирали между пиццей и лазаньей, Лоу прислал сообщение, в котором попросил не приезжать, пока Леон Кагер и близнецы Брум не уйдут. Всё, что нам оставалось, это ждать его звонка, припарковавшись на обочине. Первые полчаса Эдвард был уверен, что ждать придётся недолго – мы наматывали круги по району, но вскоре ему надоело впустую тратить бензин. Он припарковался на нашей улице, не слишком близко, чтобы нас не заметили, но и не далеко, чтобы доехать до дома как можно скорее; так мы сидели минут двадцать в салоне, прежде чем из соседнего дома на нас не начали с подозрением оглядываться чистокровные. И тогда Эдварду пришла гениальная мысль изобразить поломку.

Багажник и заднее сиденье были забиты продуктами на неделю вперёд. Повернувшись, я с жадностью посмотрел на французский багет, соблазнительно выглядывавший из бумажного пакета, и сглотнул слюну. Вместо того чтобы сесть и плотно поужинать дома, мы торчали тут, изображая двух неудачников. Эдвард органично вошёл в роль незадачливого шофёра: он оставил куртку в салоне, испачкал руки в масле, нервно прошёлся вокруг машины раз десять и выкурил уже три сигареты. Представление начиналось, когда какой-нибудь добросердечный водитель останавливался и предлагал свою помощь. Эдварду приходилось заверять, что всё под контролем и он ждёт дорожную техпомощь или эвакуатор. Иногда он путался в своих показаниях; всё же нам обоим было далеко до Скэриэла – вот кто точно являлся искусным лжецом.

Видимо, Эдвард действительно выглядел как хороший человек, попавший в беду, раз водители останавливались с завидной регулярностью. Или дело было в том, что мы находились в центре. Остановись мы в Запретных землях, где-нибудь посреди трущоб, нас бы мигом ограбили, ещё и колёса, фары или зеркала снять не побрезговали бы.

Чистокровные останавливались реже. Полукровки, что давно живут здесь, с ходу предлагали свою помощь. В ответ на заверения Эдварда они повторяли, что им несложно, они могут посмотреть, помочь, подбросить нас или отбуксировать машину на тросе до техсервиса.

Я не оставлял попыток уговорить Эдварда заехать куда-нибудь перекусить. Он недовольно указывал на продукты в салоне и повторял: «Подожди, скоро я приготовлю нормальный ужин».

Живот громко урчал. Мне нужно было чем-то себя занять, прежде чем я окончательно окоченею. От долгого сидения в салоне ныла спина. Ранним утром мы не меньше трёх часов добирались до Ноэля и около четырёх – обратно из-за пробок. Я открыл дверцу и потянулся к оставленной у ручника пачке сигарет. Выбив одну из упаковки, я уже собирался закурить, как меня окликнул Эдвард.

– Не надо, – шикнул он.

– Почему, блин?

– Мы на улице, дурень. Ты для всех мой племянник, а как я могу позволить племяннику курить?

– Твою ж… – раздосадованно проныл я, убирая сигарету за ухо.

– В пачку, – не глядя на меня, велел Эдвард, снова прячась за капотом.

Я со злости ударил первое, что попалось под ногу, – небольшой камень отлетел в кусты. Пришлось закинуть сигарету в пачку. Раз нельзя курить, то имею полное право на перекус. Я отломил ломоть от багета и с наслаждением откусил.

– А что делать, если Скэриэл так и не позвонит? Не будем же мы всю ночь тут стоять, – жуя, спросил я, снова прислонившись к машине. – Вон чистокровные скоро опять начнут на нас посматривать.

Я указал на ближайший дом, но Эдвард не смотрел на меня.

– Снимем номер в отеле, – как ни в чём не бывало произнёс он. Складывалось впечатление, что у него за плечами опыт решения всех жизненных ситуаций. Его нисколько не смущало, что мы не можем заехать домой.

– Со всеми этими пакетами? – засомневался я.

– А ты хочешь ночевать в машине? – усмехнулся Эдвард, вытирая грязным платком испачканные руки.

Ломоть хлеба мало что мне дал, вдобавок я очень хотел курить. Мне казалось, что хуже ситуации уже не придумаешь – только если кто-то из нас захочет в туалет.

Я уселся обратно в салон, но не стал закрывать дверцу, развлекая себя тем, что болтал ногами и считал, сколько машин синего цвета проедет мимо. Но вдруг знакомый автомобиль припарковался чуть поодаль от нас. Мужчина с залысиной и пивным животиком вышел из салона и торопливо зашагал к нам.

– Мистер Лоу, – озабоченно произнёс он.

Это был наш сосед; я помнил, что его зовут мистер Гроссо, чистокровный, но при этом он обходился без работников-полукровок в своём доме. Он разводил шумных пуделей. Я с ним пару раз здоровался; однажды он захворал, так что мне пришлось выгуливать четырёх его псин. Не самое лёгкое, как оказалось, занятие. И не самое приятное, ведь я тогда четырежды за прогулку собирал в пакет фекалии. Думаю, это заметно сблизило меня с соседом.

– У вас что-то с машиной?

– Да вот движок заглох, – мигом отозвался Эдвард, пожимая ему руку.

Думаю, мистер Гроссо был единственным знакомым мне чистокровным, относившимся к нам как к равным. В первое время я был поражён тем, что он пожимает руку при встрече, дружелюбен, да ещё просит о помощи (как это было с выгулом), а не отдаёт приказы. Но больше всего меня удивило то, что спустя неделю, выздоровев, мистер Гроссо пришёл к нам в гости со сливовым пирогом собственного приготовления. Скэриэл тогда был сама любезность, а я не находил себе места, понимая, что чистокровный искренне благодарит меня за помощь.

– Уровень бензина проверяли? – участливо спросил мистер Гроссо; он помахал мне рукой. – Привет, Джером.

– Добрый вечер, – кивнул я ему, смущённо улыбаясь.

– Обижаете! Конечно, проверял. – Эдвард искренне ему улыбнулся.

– Указатели часто выходят из строя, у меня так было, – авторитетно добавил сосед, залезая под капот.

– Мистер Гроссо, вам незачем этим заниматься, я уже вызвал эвакуатор.

– Если проблема с аккумулятором, то я всё быстро исправлю.

Я видел, как Эдвард занервничал. Мистер Гроссо проявлял настойчивую заботу, свойственную отзывчивым людям.

– Клемма не слетела, – перечислял он, осматриваясь. – Всё соединено. – Пыхтя, он сел на корточки, опустился ниже и заглянул под днище машины. – Луж нет, значит, проблема не в вытекающем масле.

– А вы разбираетесь в машинах? – Эдвард опустился вместе с ним.

Я подошёл ближе, чтобы послушать, как Эдвард будет выкручиваться из ситуации. Конечно, он знал всё о наших соседях. Я слышал, как он периодически отчитывался по чистокровным Скэриэлу. Имена, возраст, профессии, родственники, адреса – всё, что можно было найти на них, уже было у Скэриэла. Он требовал подробное досье не только на чистокровных, но и на полукровок, что работали и жили рядом. Зуб даю, у него есть досье и на меня.

– У меня автомобилестроительная компания, – со смехом поделился мистер Гроссо. – Но я отошёл от дел, теперь сын всем управляет, а я занимаюсь тем, чем всегда мечтал.