Марвин Гэй, должно быть, был интровертом. В конце концов, он написал гимн для интровертов, собирающихся на вечеринку экстравертов.

И тут я понимаю. Я стою на кухне, наедине с тарелкой сыра, включена музыка, а вечеринка в комнате – моя вечеринка. Это настоящая мечта. Я общаюсь с людьми, но у меня есть время побыть одной. Я и на вечеринке, и не на ней. Я хозяйка дома Шредингера. Я разгадала секретный код, который позволил мне иметь все это. Есть музыка, моя любимая еда и гости, но я могу выйти из комнаты, когда захочу.

«Я благодарен за… двери, потому что без них было бы холодно». Я тоже, ведь они скрывают весь мой бардак.

Я подаю торт, принесенный Лорой, взбитые сливки, заварной крем, подгорелые брауни Найджелы (которые не собираюсь есть), ванильное мороженое, бумажные тарелки и выкладываю все это к сырной тарелке с безглютеновыми и обычными крекерами.

Я ставлю в угол вареную грушу, потому что не смогла устоять. Я должна была отдать должное шоу, которое составляло мне компанию, когда я переехала в Лондон. И вдохновило меня на следующий шаг.

– Может, сыграем в какую-нибудь игру? – осторожно спрашиваю я у присутствующих.

В воздухе витает двойственность. Несколько пустых взглядов. Все хотят сыграть, но никто не хочет быть первым, кто признает это. У меня дома импровизаторы – и вы говорите мне, что они не хотят играть?

Кроме того, я слышала, как Тони говорила всем, как сильно ненавидит игры. Она всех испугала.

Я знакомлю присутствующих с игрой, о которой мой венесуэльский сосед по квартире в Австралии рассказал мне на рождественской вечеринке: papelitos, что означает «маленькие кусочки бумаги» на испанском. Каждый записывает по пять фильмов на маленькие бумажки, мы бросаем их в миску, а затем наш партнер по команде должен угадать фильм. Мы устраиваем три раунда: в первом описываем фильмы, во втором разрешается сказать только одно слово, в третьем – шарады.

Каждый начинает писать свои фильмы. Все идет по плану.

– Организованное веселье – это отстой! – кричит пьяная Тони из угла.

О нет. Нет, ты не понимаешь.

Я сажусь рядом с ней и нежно кладу руку ей на плечо. Я наклоняюсь ближе.

«Наслаждайся деньгами, надеюсь, они сделают тебя очень счастливой. Боже мой, какая грустная маленькая жизнь… Ты полностью испортила мне вечер ради денег, и я надеюсь, что ты потратишь их, чтобы получить несколько уроков изящества и приличия, потому что…»

Нет, конечно.

Вместо этого я говорю:

– Тони. Пожалуйста. Ради любви ко Дню благодарения. Не критикуй игру.

Она слегка испуганно кивает.

Это мой «Званый ужин» и мое дерьмовое веселье. Клянусь Богом, мы сделаем это.

Я ставлю ее в пару с ее мужем, и мы договариваемся, что он будет объяснять и выглядеть глупо, а она – отгадывать. Это ее успокаивает.

Игра начинается. Я в группе с Сильвией (вегетарианкой, которая не ест глютен) и Робом.

Конкуренция накаляется. В одном раунде я пытаюсь заставить Роба угадать фильм «Мой мальчик». Я обдумываю слово.

– Подростковость, – говорю я, и все сходят с ума.

– Такого слова не существует! – протестуют они, вытаскивая свои телефоны, чтобы проверить.

Знаете что, сосунки? Существует. Это подростковый возраст, и он ужасен.

Впрочем, это не имело значения, потому что Роб не угадал фильм.

Во время игры было много страстных криков, актерской игры и напряженной борьбы за победу.

Это, как выясняется, все, что вам нужно для хорошего времяпрепровождения: пригласить друзей, заставить их снять обувь, накормить их индейкой и напоить выпивкой. А затем заставить разыграть «Крепкий орешек 3: Возмездие».

Лора достает бутылку польского орехового напитка. Она наполняет рюмки, а затем добавляет в каждую молоко, как это принято. Мы передаем их по кругу и осушаем. На вкус это все равно что выпить конфеты Ferrero Rocher.

И я понимаю, что на самом деле наслаждаюсь собой. Не успеваю я оглянуться, как день уже кончается. Люди начинают собираться домой.

Наконец, уходит последняя группа: Тони, Роб и Джермейн. Я обнимаю их, они спускаются по лестнице и закрывают за собой дверь.

– Организованное веселье – полный отстой! – раздается крик пьяной Тони из угла.

Я уже поднимаюсь обратно, когда слышу, как Джермейн говорит:

– Это было ОФИГЕННО!

Джермейн! Будто он сидит в такси и оценивает меня в «Званом ужине» на 9/10. (Ведь никто не получает десятку.)

Я падаю на диван рядом с окном.

Я поняла, что обеденные вечеринки – самые лучшие, потому что к 20:30 я уже пила кофе без кофеина и ела оставшийся тыквенный пирог, смотря серии «Друзей» про День благодарения на диване с Сэмом.

Я собрала 10 (почти) незнакомцев на изысканную трапезу в моем доме. Наблюдая издалека, я увидела, как завязываются новые дружеские отношения. Все эти люди были частью моего года, но теперь они в жизни друг друга, даже если только и на время обеда. Мы разделили общий опыт.

Даже когда Джермейн занимался воображаемой любовью с тарелкой окорока, чтобы заставить свою команду угадать «Пятьдесят оттенков серого». Этот момент отпечатался в наших сознаниях навсегда.

Оказывается, приглашать к себе гостей – идеальный вариант, если вы социально неловки, потому что вечер проходит как в тумане и вам всегда есть чем заняться. Кроме того, вы всегда можете пойти и спрятаться в своей собственной спальне – это не будет казаться странным, если вы заберетесь под одеяло. Ну, не так странно, как если бы вы залезли под чужое одеяло в чужом доме.

Турецкий актер и певец, известный по сериалам «Великолепный век» и «Восток-Запад». Был обвинен в вооруженном сопротивлении полиции, захвате заложников и незаконном хранении огнестрельного оружия. Осужден на 16 лет и 8 месяцев. – Прим. пер.

Цитата из уже упомянутой книги «Дневник Бриджит Джонс», когда главная героиня представляет мистера Дарси своей надоедливой начальнице. – Прим. ред.

Игра на время, в которой команда должна угадать как можно больше людей и персонажей, которых описывает им один из участников. – Прим. ред.

«Как стать богиней уюта». – Прим. пер.

Датское понятие, означающее сочетание уюта, комфорта и благополучия. – Прим. ред.

Пескетарианство – отказ от употребления в пищу мяса теплокровных животных (допускаются рыба, крабы и моллюски). – Прим. ред.

«Раньше я приходил на вечеринки / И стоял в углу, / Потому что слишком переживал, / Чтобы расслабиться». – Прим. ред.

Мысленный эксперимент австрийского физика Эрвина Шредингера, в котором объект исследования – кот – буквально одновременно жив и мертв. – Прим. ред.