– Мама!!!

Она ринулась на этот крик, промчалась по заваленному какими-то обломками коридору, перепрыгнула через тело женщины в черном платье и белом переднике и оказалась в комнате Майки. С прошлого раза комната изменилась до неузнаваемости. Стол треснул, детский стульчик вообще превратился в груду обломков, ковер сдвинут в сторону, опрокинутая кровать лежит на боку. Но все эти детали Гончая отметила лишь мельком, главное, что Майка была здесь! Она нашла ее!

Девочка сидела на полу, вцепившись в ножку опрокинутой кровати, и безостановочно кричала:

– Мама!!! – набирала в грудь воздуха и повторяла снова: – Мама!!!

– Я здесь, – ответила Гончая.

Голос прозвучал на удивление ровно, хотя глаза наполнились слезами. Потом сгребла девочку в охапку и бросилась к выходу.

Женское тело на пороге. Заваленный обломками коридор. Череда погасших светильников. Сирена окончательно захлебнулась, вместо ее воя слышны только щелчки: щ-ц… щ-ц… щ-ц… Словно последний отсчет. А дрожащий пол и расползающиеся повсюду трещины лишь усиливали это впечатление.

Где же выход? Где выход?!

На какой-то миг Гончей показалось, что она потеряла его или пробежала мимо. Потому что огромная дыра в стене на месте рухнувшей двери превратилась в узкую щель под потолком. Пока она искала Майку, весь бункер просел еще на полметра.

И продолжает проваливаться глубже!

Гончая кое-как оторвала девочку от себя. Оказавшись на руках, Майка тут же обхватила ее за шею, да так крепко, что Гончей с трудом удалось расцепить ее ручонки.

– Лезь туда! Живо!

На объяснения не оставалось времени, Гончая просто вытолкнула девочку наружу и тут же ввинтилась в щель следом за ней.

Ползком по каменному крошеву. Саднили ладони, кажется, она их ободрала. Плевать! Еще несколько судорожных движений локтями и коленями, и вот уже Майка снова бросается ей на шею. Значит, выбралась. Обе выбрались!

– Я тебя ждала!

– Я искала!

Они говорили, перебивая друг друга. Майка целовала женщину в щеки, Гончая ее – в лоб. Невозможно, казалось, разглядеть что-либо вокруг из-за клубящейся в воздухе пыли. За спиной с грохотом рушился раскалывающийся бункер. Надо было бежать, но непонятно куда. А потом вдруг внезапно наступила тишина.

* * *

Майка и Гончая одновременно замолчали. Девочка еще теснее прижалась к ней и что-то прошептала, но Гончая не поняла слов. Шепот заглушил чужой голос:

– Люди машин. Плохие. Забыли. Их, их…

«Дикарь! – вспомнила Гончая. – Не убежал, остался. Да и куда ему со связанными ногами».

Она повернулась на звук. Гуляющий по туннелям сквозняк разогнал висящую в воздухе цементную пыль, но дело было не только в этом. Вокруг определенно стало светлее. Теперь Гончая прекрасно видела своего проводника, хотя тот находился в двадцати шагах от нее. Дикарь стоял на коленях, раскачиваясь вперед и назад (молился, что ли?), и бубнил:

– Есть их. Меня нет. Я хороший.

«Да он плачет!» – с изумлением сообразила Гончая. Это казалось невероятным. Отчего-то не верилось, что дикарь может рыдать, как другие люди. Оставив Майку на земле, она поднялась на ноги и застыла как вкопанная.

Подземного бункера, пешеходного туннеля, который вел к нему, и даже толщи земли, в которой он был построен, более не существовало. Дикарь стоял на коленях перед бездонным провалом не менее ста метров в диаметре! Огромной воронкой, поглотившей бункер вместе со всеми его обитателями.

– Не губи! – взвыл дикарь, качнувшись вперед, и протянувшаяся от него горбатая тень повторила это движение.

Тень возникла, оттого что согбенная фигурка на краю провала освещалась поднимающимся со дна мерцающим светом. Такие же тени тянулись и от Гончей, и от жмущейся к ее ногам девочки, и от груд камней, усеивающих пространство вокруг бездны.

«Что за свет, откуда?» – только и успела подумать Гончая, а потом все мысли в ее голове вытеснил донесшийся снизу протяжный гул, чем-то похожий на вздох огромного исполина.

В тот же миг все пришло в движение. Висящая в воздухе цементная пыль и разбросанные вокруг камни устремились в провал. Порыв внезапно налетевшего ветра подхватил одинокую фигурку на краю воронки и столкнул в бездну. Гончая тоже не устояла на ногах и вместе с намертво вцепившейся в нее Майкой полетела к пропасти.

По отдельности их бы неминуемо засосало в воронку, но общий вес оказался великоват даже для шквального ветра, и они упали на землю на самом краю обрыва. Рядом обнаружилась достаточно широкая трещина, и Гончая немедленно нырнула туда, накрыла Майку своим телом, прижала к земле и уперлась в края трещины расставленными руками и ногами. Какое-то время, показавшееся ей вечностью, над головой свистели и сталкивались пролетающие камни, выл ветер, а потом… Потом Гончую охватил страх. Он когтями вонзился в тело, пронзил сердце и швырнул к пропасти.

Бездна дохнула ей в лицо. Она была живой. Отвесные каменные стены заканчивались разинутой пастью, огромной, как сама пропасть. Пасть удерживали сотни, а может, и тысячи когтей, вонзающихся в стены. В глотке что-то бурлило и клокотало – дым, пар или туман, подсвечиваемый сполохами горящего в глубине невидимого огня. Силе этой пасти, ужасу, который она внушала, невозможно было противостоять. Но прежде чем Гончая сделала последний шаг с края обрыва, чтобы исчезнуть в затягивающей бездне, ее ноги обхватили цепкие детские ручки.

– Не бросай меня! – прорвался сквозь шум в ее голове пронзительный Майкин голос.

Конечно, нет! Как девочка могла такое подумать?! Но почему тогда она стоит на краю пропасти, на дне которой разевает пасть, изрыгая огонь и дым, безглазое, членистоногое чудовище? Скорее прочь отсюда!

– Бежим! – скомандовала Майке Гончая и, подхватив девочку на руки, бросилась прочь от бездны. Осталось лишь надеяться, что среди многочисленных расщелин и трещин, расползающихся по стенам провала, она правильно выбрала единственный рукотворный проход, где оставила свой горящий факел.

Страх преследовал по пятам и гнал прочь от разверзшейся на месте сгинувшего бункера адской бездны. Благодаря страху Гончая пробежала лишние двести метров, после чего силы окончательно оставили ее. Почувствовав, что может потерять сознание, если не сбавит темп, она перешла на шаг и опустила Майку на пол.

Трещины, завалы и прочие разрушения остались за спиной. Хотя до железнодорожного туннеля они так и не добрались, в этой части служебного коридора можно было шагать без опасений свернуть себе шею или переломать ноги.

– Мы убежали? – спросила Майка, как только почувствовала под ногами твердую опору.

– Убежали, – тяжело ворочая языком, ответила Гончая.

«Только от кого? Или от чего?»

Сейчас она уже не была уверена в том, что видела. Да и видела ли на самом деле? Распахнутая на всю ширину провала огромная пасть, вытекающий из глотки светящийся дым и множество когтей, вонзившихся в отвесные каменные стены – разве это не бред?!