Майка взглянула в глубину туннеля. Там весело горел костер, возле которого полукругом расположились люди – сторожевой дозор Китай-города.

* * *

Бар и на этот раз оказался пуст. Хорошо. Посторонние глаза и уши Гончей были не нужны. Но за стойкой хозяйничал другой человек. А вот это плохо. Гончая предпочла бы иметь дело со знакомым парнем, выручившим ее во время прошлого визита в Китай-город. Но с чего-то надо было начинать, значит, придется иметь дело с этим.

Гончая вошла внутрь и облокотилась на стойку, проинструктированная ей Майка держалась рядом. Бармен вопросительно уставился на нее.

– Кружку чая и что-нибудь пожрать, – потребовала она и, получив заказ, доверительно добавила: – Коленвала где найти?

Бармен смерил любопытную посетительницу оценивающим взглядом и, видимо, решил, что она не заслуживает его внимания, потому что равнодушно пожал плечами и принялся протирать заляпанную жиром стойку такой же жирной тряпкой. Зря. С его стороны это было ошибкой. Те, кто знал Гончую, с ней так себя не вели. Через мгновение тряпка валялась на полу, а сам бармен скалился от боли, упираясь лбом в стойку, потому что Гончая до предела вывернула его большой палец.

– Ты, наверное, не расслышал, – не повышая голоса, сказала она. – Мне нужен Коленвал. Где его найти?

– Заходит каждый день, – прохрипел бармен. – Когда будет, не знаю. Он мне не докладывает.

– Так я подожду?

– Жди… Отпусти только…

Гончая разжала кулак, и освобожденный бармен поспешно отпрянул от стойки.

– Ошалела?! – жалобно воскликнул он. – Ты же могла мне палец сломать!

– И не только палец, – улыбнулась Гончая, потом усадила Майку за угловой столик, поставив перед ней кружку грибного чая и тарелку с разваливающимися фрикадельками, и вернулась к стойке. – Плесни мне чего-нибудь.

– Чая или чего покрепче?

Теперь в голосе бармена чувствовалось искреннее желание угодить. Гончую это не удивило. В рухнувшем мире самым действенным способом добиться уважения человека являлась демонстрация способности причинить ему боль.

– Того и другого, – ответила она.

На стойке тут же появилась еще одна кружка чая и стакан мутного самогона – бармен оказался расторопным. Теперь оставалось дождаться появления Коленвала.

Долго ждать не пришлось. Неспешно орудующая ложкой Майка только успела расправиться с фрикадельками и принялась за чай, когда снаружи донесся приближающийся ритмичный стук, и в бар ввалился опирающийся на свою деревянную дубину Коленвал.

– Эй! – еще с порога сердито крикнул он бармену, но заметив обернувшуюся к нему Гончую, расплылся в довольной улыбке. – Катана, твою медь! Каким ветром?!

«Именно, ветром», – мрачно подумала Гончая, вспомнив сбивающий с ног шквал, едва не засосавший их с Майкой в пасть гигантского червя.

Пока она вспоминала пережитый кошмар, Коленвал доковылял до стойки бара. Он вполне освоился с деревянной подпоркой и довольно шустро перемещался на своих троих.

– По делу здесь или так, соскучилась?

– Соскучилась, – улыбнулась Гончая, подвинув старому знакомому стакан самогона, который специально для него и заказала.

– О! Это я понимаю, – довольно крякнул тот и залпом проглотил мутную жидкость.

Гончая исподтишка взглянула на Майку. Ей совсем не хотелось, чтобы девочка привлекла внимание Коленвала. Но Майка неподвижно сидела на своем месте и даже не глядела в их сторону. Какой-нибудь посторонний наверняка подумал бы, что, кроме своей кружки с чаем, ее сейчас вообще ничего не интересует. Вот и отлично.

После первого стакана Коленвала потянуло на разговоры, поэтому от барной стойки он и Гончая переместились за столик, на который сообразительный бармен, знающий вкусы своего завсегдатая, тут же выставил бутыль самогона и тарелку с грубо наструганными ломтями свиной колбасы.

– Ты молоток, Катана! – принялся рассказывать Коленвал. Он глотал самогон, словно это была обычная вода, и, несмотря на внушительный вес, быстро пьянел. – Заказчик твой… ну, ты помнишь! Остаток занес. Полностью рас…считался. Еще про какого-то Шерифа спрашивал. Ну, да это его дело.

– Потом куда отправился? – лениво поинтересовалась Гончая. Она расположилась за столиком так, чтобы держать Майку в поле зрения, а своего собеседника, наоборот, усадила спиной к девочке.

– Потом? – переспросил Коленвал. – А! На Кузнецкий пошел, а оттуда вроде на Баррикадную. Да и шут с ним! Ты-то как? Чем промышляешь?

Гончая усмехнулась.

– Бегаю. С людьми встречаюсь. Вот недавно Сиплого встретила. Не рассказывал?

– Сиплый, Сиплый? – Коленвал нахмурился, долго тер ладонью переносицу, после чего выдал: – Ты про того хмыря, который тот твой заказ перехватить хотел? Так я его после того раза и не видел. Слышал, он вроде на Таганскую подался или еще куда.

– Ну, не видел и не видел. Не бери в голову, – успокоила его Гончая.

Она с удовольствием продолжила бы беседу. Коленвал был общителен и наблюдателен, от него можно было получить немало полезных сведений. Но опьяневший собеседник начал терять нить разговора. Следовало переходить к сути, пока он окончательно не вырубился. Иначе можно было вообще остаться ни с чем.

– Ганзейская ксива нужна. Надежная, – поймав уже осоловелый взгляд Коленвала, сказала Гончая. – Поможешь?

– Ксива? Ган…зейская? – вновь переспросил Коленвал и рыгнул. Его довольное лицо менялось на глазах. Под конец он сморщился, словно у него внезапно разболелся зуб, и помотал головой. – Здесь толковых мазил нет. С тем, что они малюют, сразу спалишься.

По-видимому, он посчитал вопрос закрытым, но Гончая не отвела взгляд.

– Поможешь или нет?

И Коленвал сдался.

– Знаю я одного спеца. Берет дорого, но ксивы варганит – не подкопаешься.

– Сведи.

– Не здесь он. На Новокузнецкой обретается. Я тебе записку черкну, что ты от меня. А дальше сама.

Гончая кивнула.

– Как зовут твоего спеца?

– Очко.

– Что, жопа больная или срет часто? – ухмыльнулась Гончая, но Коленвал не поддержал ее шутку.

– Картами шуршит, катала, оттуда и прозвище. И по ксивам мастак.

Гончая на секунду задумалась. В рухнувшем мире каждый зарабатывает и выживает, как может. Да и ей без разницы, кто будет делать фальшивый паспорт – гравер, художник или карточный шулер. Лишь бы по этому паспорту попасть на Кольцо. Она снова кивнула.

– Пиши записку.

Теперь можно было уходить. Чтобы Коленвал не заметил ее маленькой спутницы, Гончая собиралась вывести его из бара и там распрощаться, но делать этого не пришлось. Допив в одиночку литровую бутыль самогона (Гончая лишь для вида пригубливала свой стакан), Коленвал уронил голову на грудь и захрапел.