Несколько мгновений Ранфер молчал, а затем просто коротко кивнул.

— Я ценю это, Грейрен, — ответил тихо и глухо.

Помощник поклонился и, наконец, ушел, оставив его ненадолго одного.

На улице стояла ночь, а бывшему оборотню требовалось хотя бы немного сна. Он протянул ладонь к рядом стоящей кровати, коснувшись руки Лены, и на миг закрыл глаза. Всего на миг, тут же провалившись в глубокий, беспокойный сон.

Когда его глаза вновь открылись, оказалось, что минули уже сутки. Ранфер не мог позволить себе терять так много драгоценного времени, дела не могли ждать.

— Грейрен! — крикнул он. — Грейрен!!!

Но на этот раз на его зов пришел другой оборотень.

— Альфа, — ворвался в комнату Стенлир, встряхнув короткими перепутанными волосами. — Альфа, хвала Селене, ты жив!

Схватился за металлические ручки кровати и замер, тяжело дыша, разглядывая своего начальника огромными желто-коричневыми глазами.

Щеку оборотня пересекал свежий, красный шрам, одна рука была перебинтована.

— Какого дохлого пса ты встал с койки, Стен?! — рявкнул Ранфер, тут же толкая друга на ближайшую постель.

Тот был бледен, как смерть, и явно с трудом стоял на ногах.

— Со мной все в порядке, альфа, — широко улыбнулся первый помощник. — Как я рад, ты не представляешь.

— Я тоже рад, — вдруг ответил Ранфер и неожиданно улыбнулся в ответ. Но улыбка тут же испарилась, когда он добавил: — И хватит называть меня альфой, и так ясно,

что отныне это не так.

— Да плевать я хотел, так это или не так, — фыркнул Стенлир и отвернулся. — Я отказываюсь служить кому-либо другому.

— Стен, — стиснул зубы Ранфер.

Ему тоже хотелось бы, чтобы все было как прежде. Но это невозможно. И теперь, казалось, упрямство его бывших помощников только выбивало его самого из колеи, создавая лживую видимость, что все в порядке. Что ничего не изменилось.

— Не хочу, альфа, — выдохнул устало Стенлир. — Не хочу.

И Ранфер не стал ничего отвечать. Не стал ругаться, объяснять.

Им всем нужно было время.

— Что с членами Совета? Уже назначили слушание в суде? Кто будет новым начальником охранного управления? — сдвинув брови, вернулся к делу Ранфер.

— Назначили на сегодня. Три часа дня, — кивнул помощник.

— Это уже… через три часа? — ахнул бывший оборотень, понимая, что все проспал. — Я должен собираться.

— Нет, ты еще слишком слаб, альфа. Даже ходить не може…

Стенлир оборвал сам себя под взглядом бывшего вожака. Взглядом, резко сверкнувшим льдисто-голубым лезвием.

Это было так похоже на альфу. На то, каким он был прежде…

Через положенное время Ранфер вместе со Стенлиром, Грейреном и вставшем на ноги Хареном уже сидели в охранном отделении. В первой ложе главного зала, где шел процесс над дискредитировавшими себя членами Совета королевства.

Танаши Лосман и Шамвиль Фурьет уже дали свои показания, полностью признав вину и назвав по крайней мере два десятка политических деятелей, которые помогали им, также являясь членами запрещенного ордена Золотого кинжала.

Когда настала очередь говорить Девону, он, краснея и покашливая, вышел в центр, встал на возвышение и, теребя уголок пиджака, в ожидании посмотрел на обвинителя.

Немолодой мужчина, выступающий в этой роли, начал зачитывать список прегрешений, в которых Девону предстояло признаться. Тот кивал, все сильнее краснея, и соглашался с каждой буквой обвинений.

Однако, когда этот этап заседания закончился, и судья начал читать приговор, лишая род Девонов всех привилегий, состояния и титулов за измену государству, Ранфер внезапно ударил в пол длинной деревянной тростью с головой волка. Затем, когда судья прервался, он с трудом встал, опираясь на серебряный набалдашник, и проговорил:

— Прошу простить меня, но я вынужден оспаривать это решение.

Девон приподнял брови, не веря, что заступаться за него пришел сам бывший альфа Диархана, против народа которого он вел борьбу столько лет.

— В чем ваши претензии? — сдвинув на нос очки, спросила немолодая женщина- судья, всем видом выражая неудовольствие, но не смея прерывать столь серьезную фигуру.

— Титулы и состояние должно остаться в роду Девонов, — проговорил Ранфер, с трудом удерживаясь на ногах, но не показывая виду.

— На каком основании? Вы же помните, что сделал этот человек? Благодаря его подпольной работе все оборотни королевства могли законодательно подвергнуться гонениям и убийствам.

— Я помню, — кивнул Ранфер спокойно.

А затем рассказал о Девоне-младшем.

Рассказ вышел недолгим, но красочным. Во время этой истории Айрим стоял неподвижно, не отрываясь глядя на Ранфера, и слушал о своем сыне. О сыне, которого не видел уже много дней, и не знал, жив ли он. О сыне, которого фактически предал.

— Айрим Девон, — начал говорить Ранфер, — действовал исключительно в соображениях собственной выгоды, поставив жизнь своего наследника под угрозу. Он приказал ему подобраться поближе к избранной, любым способом заставив ее выйти за него замуж. С помощью дитя звезд Айрим Девон надеялся получить преимущество для людей и развязать войну. Но Джерил ничего об этом не знал. Когда первоначальный план не увенчался успехом, Айрим решил просто убрать избранную с пути. Узнав об этом, сын пошел против отца. Если бы не его помощь, сейчас была бы мертва не только моя невеста, но и еще десяток студентов академии, один преподаватель и, вероятнее всего, уже наступило бы господство Кровавых. Поскольку я, в то время обладающий силой альфы Диархана, не смог бы уничтожить Тенсера Лафта, потеряв собственную пару. Привычный нам мир погрузился бы в хаос.

Когда бывший альфа закончил, на щеке главы единственной оружейной корпорации в государстве блеснула одна крохотная влажная дорожка.

Когда процесс закончился, все было так, как и планировал Ранфер. Джерил Девон стал единственным владельцем состояния семьи. Его отцу дали тридцать лет в Крысиной норе, а остальным членам Совета — пожизненное, всем, кроме Нашвила Викса, которого привели в самом конце слушания. Его приговорили к отстранению от должности и десяти годам отработки в академии Арктур в должности уборщика. Без права пользоваться нажитым имуществом. Владельцем и хозяином монополии Виксов остался Ольтер. Конечно, все это произошло не без очередной протекции Ранфера и не без сильного раздражения судьи.

К вечеру усталый и измотанный альфа вернулся в медицинское крыло собственной академии, и, как только его голова коснулась подушки, а рука — ладони Лены, мгновенно уснул.

Лекарям так было даже удобнее работать. Бывший оборотень, чей характер после случившегося изрядно испортился, не мешал им себя лечить.