– А твой отец? – осторожно спросила Офелия. – Он тоже запрещает тебе видеться с сестрой?

– In fact, я уже много лет не разговаривал с ним. Он расстался с матерью вскоре после рождения Секундины. С точки зрения моих родителей, сам факт – дать жизнь ненормальному ребенку – бросает тень на всех потомков Поллукса. В конце концов мать решила, что лучше всего поместить Секундину в Наблюдательный центр, где смогут изучать ее отклонения. Таким образом, моя сестра тоже по-своему служит городу.

– А ты этого не одобряешь.

Офелия всего лишь сделала логический вывод, но на Октавио он подействовал как пощечина. Он опять вперил в нее подозрительный взгляд. Свисавшая с его брови золотая цепочка размеренно закачалась.

– Я не одобряю и не осуждаю. Моя мать всегда стоит на страже интересов Семьи.

Рукавом пропылившейся формы Офелия протерла очки. Что знал Октавио о тех силах, которые на самом деле скрывались за пресловутыми «интересами Семьи»? Он обладал выдающимися способностями визионера, но, когда речь заходила о Леди Септиме, тотчас становился невосприимчив к любым наблюдениям.

– Во всяком случае, я не спрашивал твоего мнения, – натянутым голосом добавил он, поудобнее устраиваясь на скамье и выпрямляя спину. – Мать считает, что каждый из нас должен идти своей собственной дорогой – и я, и Секундина. Единственное, о чем я тебя прошу, – не рассказывай ей о моих посещениях, по крайней мере, если она не будет спрашивать directly.

– Я ничего не скажу, – пообещала Офелия. – Даже если она меня спросит.

Оба замолчали; в этой неловкой тишине слышалось только хлопанье крыльев химер, вой ветра за окнами и храп третьего пассажира. Но Офелия никак не могла избавиться от неприятного ощущения, что за спиной у нее кто-то есть. Однако, сколько бы она ни озиралась, сзади никого не было.

– Все ученики Школы пользуются последним выходным днем, чтобы повторить пройденный материал, – заговорил Октавио. – А ты навещала Медиану. Мне казалось, ты была с ней не в лучших отношениях.

Офелия пожала плечами.

– Не вижу смысла в повторении. Ведь, чтобы стать виртуозом, не надо сдавать никаких экзаменов. Леди Елена и лорд Поллукс оценивают нас по совокупности наших достижений.

– Мне сказали, что Медиана больше не доступна для общения. Что ты от нее хотела?

Настойчивый взгляд Октавио дал Офелии понять, что так просто она от него не отделается.

– Я хотела понять, кто с ней это сделал и почему. Но мне кажется, ты, как и твоя мать, станешь меня убеждать, что тут и понимать нечего.

– Ошибаешься. Мне думается, мы все в опасности. Включая мою мать.

– И профессора Вольфа, – напомнила девушка. – Ты знал, что ему угрожали. И он предупредил меня, что со мной может случиться то же самое.

Октавио нахмурил брови. Сейчас он выглядел озабоченным.

– Я этого не знал, но предполагал. А то, что стряслось с miss Сайленс и Медианой, подтвердило мои подозрения. Есть некто, кому доставляет удовольствие делать гадости тем, кто слишком часто посещает Мемориал.

– Бесстрашный-и-Почти-Безупречный?

– Of course, а кто же еще? Этот возмутитель спокойствия глумится над нашими священными законами. Он насаждает в обществе настроения, которые Светлейшие Лорды уже несколько десятилетий стараются искоренить, – нездоровые, агрессивные и упаднические. Этому типу самое место в Наблюдательном центре девиаций.

Властный голос Октавио звучал ровно. Однако его глаза горели, словно он преследовал самого Бесстрашного. Внутренний огонь, снедавший юношу, неудержимо рвался наружу.

Офелия спрашивала себя, чувствовал ли это он сам, однако задала ему совершенно другой вопрос:

– Ты уже читал книги Е. Д.?

И тотчас пожалела о своей поспешности. Очень часто любопытство подталкивало ее задавать неудобные вопросы в неподходящее время.

– Старые сказки для детей? – удивился Октавио. – В детстве я, кажется, начинал читать их. В Мемориале ты найдешь полное собрание его сочинений.

«Либо он превосходный актер, либо не знает, на какую участь обрекла эти книги miss Сайленс», – решила Офелия.

– И что ты думаешь об «Эре чудес»?

– Не самая лучшая книжка. Сказка, где описаны первые шаги нового мира. Этот Е. Д. не слишком оригинальный автор. А почему тебя интересуют его книги? Неужели Лорд Генри велел тебе провести их экспертизу?

При упоминании Торна Офелия почувствовала, как внутри у нее что-то раскололось. Прогоняя боль, она сосредоточилась на металлическом урчании трамаэро.

– А что, если нам с тобой нанести визит профессору Вольфу? – внезапно предложила она. – Спросим, правда ли его запугал Бесстрашный?

– Вместе?

Похоже, предложение застало Октавио врасплох. Офелия тоже растерялась. До сих пор она не рассматривала возможность объединиться с сыном Леди Септимы. Однако, поразмыслив, пришла к выводу, что идея не столь уж плоха. Октавио обладает бόльшим авторитетом, чем она, и, возможно, перед ним откроются двери, которые останутся закрытыми перед ней. Начиная с дверей профессора Вольфа.

– Да, вместе.

Они вышли на следующей остановке и пересели в парусную гондолу. Пилотировавший ее зефир сумел направить судно в нужный воздушный поток и спокойно перевез пассажиров через море облаков. Только ступив на твердую землю, Офелия вздохнула с облегчением. Ветер был сегодня особенно сильный, и в квартале, где жил профессор Вольф, повсюду кружились раскаленные воронки песка и пыли. На небе, там, где обычно ярко сияло солнце, виднелся бледный диск, больше напоминавший луну. Духота прогнала с улицы всех прохожих.

Прикрывая рукавом нос, чтобы не надышаться пылью, Офелия прошла через двор. Ее очки покрылись грязью, напоминавшей вулканическую сажу. Она с трудом различила высившийся перед ней фасад, сплошь опутанный лианами. Во время прошлого ее визита дверной молоток немедленно ожил; сейчас же ничто не нарушало тишину, хотя девушка вплотную подошла к двери. Памятуя, какой буйной дверь была в прошлый раз, Офелия могла лишь удивляться.

Она знаком велела Октавио стать напротив дверного глазка и трижды тихо стукнула в дверь.

– Профессор Вольф?

Ей было стыдно снова встречаться с ним. Этот анимист, как бы грубо он с ней ни обошелся, помог ей раздобыть перчатки чтицы. А она в благодарность стала копаться в его мусорной корзине.

Поэтому, когда им никто не открыл, Офелия не слишком удивилась.

– Профессор Вольф? – повторила она. – Нам надо с вами поговорить, это очень важно.

Девушка приложила ухо к двери. Из-за нее не доносилось ни звука.

– Квартирная хозяйка уверяла меня, что профессор все время сидит дома, – произнесла она, повернувшись к Октавио. – Попытайся теперь ты, может, тебе он доверится.