– Именно это нам и предстоит узнать. Если, конечно, вы по-прежнему расположены вести расследование вместе, – произнес Торн.

Голос его звучал сухо, взгляд не отрывался от стакана.

Офелия поправила сползшие на кончик носа очки.

– Вы в этом сомневаетесь?

– Пока вы остаетесь на Вавилоне, вам ни под каким видом нельзя общаться с вашей семьей, как бы велико ни было искушение и каким бы печальным ни было ваше одиночество.

– Знаю.

– Чем ближе вы подойдете к истине, тем большей опасности подвергнетесь.

– Знаю.

– В случае затруднений, возможно, вы не всегда сможете рассчитывать на меня. Генеалогисты связали меня по рукам и ногам.

– И это знаю, – тихо произнесла Офелия. – Вчера вы об этом хотели поговорить?

Наконец Торн оторвал взгляд от стакана с водой и уставился на девушку. В полумраке его бледные зрачки сверкали металлическим блеском.

– Помните, что я вам сказал в тот вечер у входа в Мемориал? Что я не нуждаюсь в ваших душевных порывах.

Офелия вздернула подбородок.

– И я был с вами предельно честен, – жестко проговорил он. – Они мне не нужны.

Сморщившись, словно в рот ему попала какая-то гадость, он повертел в руках стакан и поставил его на стол.

– Во всяком случае, не только они.

Офелия облизала губы. Никто, кроме Торна, не мог вогнать ее в состояние, когда бросает то в жар, то в холод.

– Вы не…

– Никаких полумер, – оборвал он. – Я вам не друг и не желаю им быть.

– Попробовать воспользоваться автоматическими щипцами для колки сахара означает выбрать их! Сделать свой выбор! Пружинные челюсти действуют при помощи простого нажатия пальцем! Просто нажмите пальцем!

Офелия наконец приглушила радио.

– Я отказываюсь и дальше жить с ощущением того, что постоянно загоняю вас в угол, – продолжал Торн резким тоном. – Если вас отталкивают мои когти… понимаю, внешность моя оставляет желать лучшего… да и нога… но она не помешает мне…

И он устало вытер лоб, словно преодолел долгий путь на грамматическую голгофу.

Внезапно на Офелию снизошло умиротворение. Она сбросила перчатки, как ящерицы сбрасывают старую кожу. Удары судьбы искалечили Торна, причем не столько снаружи, сколько внутри. И девушка поклялась себе оберегать его от всех, кто мог и дальше терзать его, включая ее саму.

Она подошла к Торну, стараясь все время держаться в поле его зрения. По счастью, Торн сидел, и его лицо оказалось почти на уровне лица Офелии. Но когда она прижала ладони к его щекам, он вздрогнул. Резкий и угловатый как внешне, так и по характеру, Торн никогда не говорил комплиментов, не совершал галантных поступков, не шутил, а обществу людей предпочитал общество цифр. Только очень веская причина могла побудить кого-нибудь вглядеться в лицо Торна.

У Офелии была такая причина.

Она стала целовать его шрамы, начав с того, который рассекал бровь, потом перешла к тому, который избороздил щеку, потом к тому, который пролегал через висок. При каждом поцелуе глаза Торна раскрывались все шире, а его одеревеневшее тело становилось податливее.

– Пятьдесят шесть.

Откашлявшись, Торн заговорил почти мягким тоном. Он прилагал усилия, чтобы скрыть смущение, но ввести Офелию в заблуждение ему не удалось – таким она видела его впервые.

– Это число моих шрамов.

Офелия закрыла глаза и вновь их открыла. И с новой силой почувствовала властный зов, идущий из глубин ее тела.

– Покажи мне их.

И тотчас мир слов стал миром ощущений. Бледная тень москитной сетки, шум дождя, далекие звуки сада и города – все это перестало для нее существовать. Остались только Торн и она, и каждая ее клеточка чувствовала только их двоих. Одно за другим их руки устраняли любые препятствия, любые сомнения.

Последние три года Офелия ощущала в себе пустоту. Теперь пустота заполнилась.

Радиоприемник, стоявший на одноногом столике возле окна, продолжал тихонько вещать. Но ни Офелия, ни Торн не услышали, как репортаж с выставки бытовой техники внезапно прервался.

– Гражданки и граждане Вавилона, передаем срочное сообщение. Двадцать минут назад на северо-западе города произошло мощное землетрясение. Ботанический сад Поллукса и Большой рынок пряностей… откололись от ковчега. Если вы находитесь рядом с зоной нестабильности, бросайте дома и уходите оттуда как можно скорее. Призываем население сохранять спокойствие. Мы будем регулярно сообщать вам о состоянии ковчега. What?.. Нам только что сообщили, что несколько ближайших малых ковчегов пропали из виду. Главное, не поддавайтесь панике. Повторяю: гражданки и граждане Вавилона, передаем срочное сообщение…

Благодарю Тибо, моего советчика, читателя, вдохновителя, возлюбленного.

Благодарю мою семью во Франции и в Бельгии, которая так трогательно обо мне заботится.

Благодарю моего брата Ромэна и Язона Пифто, чьи отзывы очень много для меня значили.

Благодарю Стефани Барбарỳ, Селию Родмак, Алису Колен, Светлану Кирилину: вы многому меня научили.

Благодарю серебряные перья и золотых друзей, которые поддерживают меня на всех ковчегах.

Благодарю Лорана Гапайара, который сумел превратить каждую мою книгу в произведение искусства.

Благодарю команду Gallimard Jeunesse, при помощи которой Офелия смогла выйти из зеркала.

И наконец, благодарю тебя, мой читатель, который специально пришел найти меня в этом мире.

Да пребудет с вами шарф!

Кристель Дабо родилась в 1980 году во Франции, на Лазурном Берегу, и выросла в доме, полном классической музыки и исторических загадок. Наделенная богатым воображением и скорее романтическим, чем рассудочным характером, девушка начала писать свои первые тексты еще на студенческой скамье. Переселившись в Бельгию, она готовила себя к профессии библиотекаря, как вдруг ее настигла тяжелая болезнь. И только писательство спасло ее сначала в больнице, а потом в период долгой реабилитации, а впоследствии стало ее второй натурой. Все это время Кристель принимала участие в работе семинара, который проводило в Интернете сообщество писателей «Серебряное перо». Именно благодаря его содействию она решилась представить на суд публики свой первый литературный опус – «Сквозь зеркала». Кристель Дабо приняла участие в конкурсе произведений для молодежи, который объявило издательство «Галлимар» (Gallimard Jeunesse), вышла в финал и получила первую премию. Сейчас Кристель Дабо живет в Бельгии.

В мире все вверх дном. Началось разрушение ковчегов. Единственный способ помешать их уничтожению – отыскать того, кто это сделал. Найти Другого. Но как его найти, когда неизвестно даже, на кого он похож? Офелия и Торн идут по следу эха – странного явления, которое, похоже, является ключом ко всем загадкам. Им придется отправиться в самые потаенные места Вавилона и исследовать глубины своей памяти. А тем временем на Аркантерре Бог получает возможность завладеть желанным для него свойством. Так кто же представляет бóльшую угрозу – Бог или Другой?