Здесь вершился Загробный Суд. Умершие оправдывались перед Эннеадами.

И вот они вошли в последний зал, и Сатни-Хемуас увидел Осириса на троне. Подле трона, у Весов Истины, стояли Анубис и Тот. Они взвешивали содеянное людьми добро и зло. Анубис оглашал приговоры богов, а Тот записывал их. Если злодеяния умершего перевешивали его добрые дела, они отдавали его сердце страшной Амт; если же перевешивало добро, то умерший отправлялся на небеса и пребывал там среди праведников. Если же количество злодеяний было в точности равно количеству добрых дел, боги отправляли умершего каяться под надзор Сокар-Осириса.

А у трона Осириса Сатни-Хемуас увидал человека, облачённого в одеяния из тончайшего полотна. Он стоял на одном из самых почётных мест подле владыки Дуата.

— Отец мой Сатни! — воскликнул Са-Осирис. — Видишь ли ты благородного человека, который стоит у трона Осириса? Это и есть тот самый бедняк, которого хоронили без почестей и везли в Город Мёртвых в тростниковой циновке. Это он! Его привели на Суд, взвесили его добрые и злые дела, и оказалось, что содеянное им добро перевешивает зло. Но в земной жизни на его долю выпало слишком мало счастливых дней. И боги повелели отдать бедняку погребальное убранство богача, которого ты видел, когда его хоронили с почестями. Ты видишь: бедняка поместили среди чистых душ. Но ты видел и богача, отец мой Сатни! Шип двери торчит в его правом глазу. Вот почему я сказал тебе: «С тобой поступят так же, как с бедняком, и да минует тебя доля богача».

Сравн. Лк. 16. 19-25: «Некоторый человек был богат; одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно. Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его в струпьях; и желал напитаться крошками, падающими со стола богача; и псы, приходя, лизали струпья его. Умер нищий, и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово. Умер и богач, и похоронили его. И в аде, будучи в муках, он поднял [324] глаза свои, увидел вдали Авраама, и Лазаря на лоне его. И, возопив, сказал: "Отче Аврааме! умилосердись надо мною, и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой; ибо я мучаюсь в пламени сем". Но Авраам сказал: "чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь <...>"».

— Сын мой Са-Осирис! — воскликнул Сатни-Хемуас. — Немало чудес увидел я в Дуате! Но расскажи мне: кто эти люди, что беспрерывно вьют верёвки, которые пожирают ослы? И кто эти люди, терзаемые голодом и жаждой?

— Я открою тебе истину, — ответил Са-Осирис. — Люди, что вьют верёвки, — это подобия тех, над кем на земле тяготеет проклятие богов. На земле они трудятся день и ночь, добывая пропитание, но их жёны крадут его у них за спиной, и у этих людей не хватает даже хлеба. Когда приходят они в Дуат, и выясняется, что их злодеяния многочисленнее добрых дел, боги обрекают их на то же самое наказание. Так же и с теми, которые страдают от голода, но не могут дотянуться до еды. Это подобия тех людей, кому достаточно лишь протянуть руку, чтобы добыть себе пропитание, но боги выкапывают перед ними ямы. Они приходят в Дуат и здесь, в Царстве Мёртвых, испытывают то же самое, что испытывали на земле. Знай же, отец мой Сатни! Тем, кто на земле творил добро, здесь воздаётся добром, но тем, кто совершал зло, воздаётся злом. Так ведётся извечно и не изменится никогда.

С этими словами Са-Осирис взял отца за руку и вывел его через пустыню в Мемфис. [325]

Приложения

1. Фрагменты египетских текстов, излагающие гелиопольскую космогоническую версию

А) «Тексты пирамид»

§ 1587:

Привет тебе, Атум. Привет тебе, Хепри, породивший сам себя. Ты поднялся ввысь под именем Холм — Тот, который высок. Ты возник под своим именем Хепри — Тот, кто возникает*.

§ 1248:

Атум — тот, кто сам себя породил, извергнув семя в Гелиополе. Он взял свой член в руку свою, вызвав извержение семени, и так родились близнецы — Шу и Тефнут*.

§ 1652:

О Атум-Хепри, <...> ты воссиял [в образе] Бену на Холме Бен-Бен в храме Бену в Гелиополе, выплюнул Шу и изрыгнул Тефнут.[1] Ты обнял их своими руками Божественного Ка, дабы твоё Божественное Ка пребывало в них*.

Б) «Папирус Бремнер-Ринд»

26.21-27.1:

Я (Ра) тот, кто воссуществовал как Хепри.[2] Воссуществовали все существования после того, как я воссуществовал, и многие существа вышли из моих уст.[3] Не существовало ещё небо, и не существовала земля. Не было ещё ни почвы, ни змей в этом месте. Я сотворил их там из Нуна, из небытия. Не нашёл я себе места, на которое я мог бы там встать. Я размыслил в своём сердце, задумал перед своим лицом. И я создал все образы, будучи единым, ибо я [ещё] не выплюнул Шу, я [ещё] не изрыгнул Тефнут,[4] и не было [328] другого, кто творил бы со мною. <...> Я соединился с моим кулаком, совокупился с моей рукой, упало семя в мой собственный рот. И я выплюнул Шу, я изрыгнул Тефнут. И мой отец Нун сказал: «Да возрастут они!» И моё Око было для них защитой вечно, когда они удалялись от меня. <...> И оно разгневалось на меня, когда пришло и нашло, что я сотворил другое на его месте, заменив его Великолепным. Но я поместил его на моем челе, и после этого оно господствовало над всей землёй.

27.1-27.4:

После того, как я возник как бог единственный, вот со мною три божества — Нун, Шу и Тефнут. Я воссуществовал на этой земле, и Шу и Тефнут возрадовались в Нуне, в котором они пребывали. Привели они вместе с собой моё Око после того, как я собрал воедино свои члены. Я пролил на них свои слезы — и возникли люди, вышедшие из Ока моего. Разгневалось оно на меня, когда вернулось и обнаружило, что я создал другое на его месте, заменив его [Оком] Великолепным. Но я поместил его впереди [как хранителя моего, определив] место его над всей землёй <...> Я возник из корней, я создал всех