«Итак, я была молода; я только еще начинала как куртизанка. Если гость был стеснительным, мы играли в игру под названием «голые островитяне», представляя тех существ, которых изображали на старых картах. Все куртизанки раздевались догола; в первый раз, когда я приняла участие в игре, то покраснела, и вся моя кожа стала розовой. Гости увидели это и более не стеснялись. С пресыщенными стариками, разумеется, гораздо труднее. Нам приходилось изображать крики летучих мышей, стуки деревяшками ночных сторожей. Мадам принималась напевать похабные «молитвы», читая поминальную службу по гостю, который сидел напротив живехонький. Вместо благовонных палочек мы жгли зубочистки. Затем мы кормили старика нэриги, приготовленным из розовой штокрозы, которая воспламеняет желание. Один из таких просил меня выйти за него замуж, однако брать ответственность скучно; жена должна чернить зубы, ее бьют бамбуковой палкой, к тому же рождение детей портит фигуру.

Мне нравятся визиты симпатичных молодых начальников. Самое лучшее – короткая жизнь и прекрасное тело; ублажить мужчину, развязать его пояс и скоро стать с ним надзими (близкой)».

Также среди гейш, куртизанок и их возлюбленных существовала непреходящая мода на переписку. Обмениваться любовными посланиями считалось хорошим тоном. Нередко сочинялись стихи. Особенно дорогие для сердца послания зашивались в оби или в одежду, как память о счастливых моментах. Многие из этих текстов были о «хана-ики-сэвайсики» (оргазме), буквальный перевод – «ловля воздуха через нос».

А в своих интимных дневниках («макура-дзасси») они вообще не стеснялись и описывали все свои ощущения и новые достижения в удовлетворении очередного клиента или любовника».

На мой день рождения Акира прийти не смог, так как задержали срочные дела. Но я подумала, что ему просто неловко общаться с моими друзьями. Поэтому мы встретились только через неделю, в субботу вечером. Акира пригласил меня в ресторан на Полянке. Он заранее зарезервировал столик. Когда мы пришли, администратор усадил нас, и Акира сделал заказ.

Подняв бокал шампанского, он немного торжественно провозгласил тост за мое здоровье, счастье и всяческое благополучие. Затем преподнес какой-то узкий цилиндр, обтянутый цветным шелком.

– Я заказал это специально для тебя, Таня, – сказал он и поцеловал мою руку.

– Спасибо, – ответила я, открывая футляр.

В нем оказался рулончик плотной золотистой бумаги, испещренный с одной стороны иероглифами, а с другой ровными столбцами танка на русском языке.

– Что это? – удивленно спросила я.

– О! – улыбнулся Акира. – Это очень интересная история. Она произошла около десяти лет назад. Мультимиллионер и страстный коллекционер Ки-но Кавабаки гулял как-то по улочкам Киото и случайно на книжном развале обнаружил старинный пергаментный свиток десятого века. Называлось это произведение «Ночи Комати, или Время Цикад», автор некий Рубоко Шо. Он купил этот свиток, и когда прочитал, то пришел в восторг. Это были эротические танка. Такого японская литература еще не знала. Он опубликовал его, чем вызвал настоящий скандал в литературной среде Японии.

– Да? – спросила я, разворачивая рулончик и читая вслух:

Багровое небо

Набухло весенней грозой.

Ласточки сделали круг,

Так тяжелеет «нефритовый ствол»

В пальцах любимой.

– Прекрасно, не правда ли? Хотя я плохо понимаю ваш язык, – улыбнулся довольный Акира.

Я мельком глянула на соседний столик и подумала с облегчением, что не многие знают, что такое «нефритовый ствол».

– Да, это очень поэтично и по существу, – согласилась я, аккуратно скручивая рулон и укладывая его в футляр. – И ты очень красиво оформил. Спасибо, милый.

Я приподнялась и легко поцеловала его в губы. Акира слегка покраснел.

Мы вновь выпили, и разговор потек непринужденно. Настроение у меня было отличным. И это, видимо, передалось Акире. Он без конца улыбался и подшучивал надо мной. Потом я пошла «попудрить носик» и в коридоре неожиданно столкнулась с парнем, чье лицо показалось мне знакомым. Он тоже воззрился на меня с явным изумлением. Потом широко улыбнулся.

– Таня! Вот так встреча! – сказал парень.

Его голубые большие глаза и улыбка были мне явно знакомы.

– Простите, – произнесла я, останавливаясь.

– Не узнала? – прыснул он. – А так?

И парень неожиданно разлохматил зачесанные назад волосы. Увидев эти буйные золотистые кудри, упавшие на лоб, я внезапно узнала Стаса, с которым познакомилась этим летом в деревне.

– Коровий доктор? – рассмеялась я. – А ты тут какими судьбами? Ты же в нашей деревеньке должен сейчас быкам хвосты крутить!

– С чего ты взяла? – спросил Стас и придвинулся ко мне, заглядывая в глаза. – А ты чертовски хорошо выглядишь! – после паузы добавил он.

– Спасибо! Ты тоже ничего, – ответила я, окидывая взглядом его стройную фигуру в темно-серых брюках и светло-голубой рубашке.

Стас в этот момент достал расческу из кармана брюк и быстро зачесал волосы со лба назад. Его лицо сразу стало другим. Он совершенно не походил на деревенского простачка.

– Так какими судьбами? – спросила я.

– Я вообще-то в Москве всю жизнь жил, – усмехнулся он. – И я не коровий доктор, как ты изволила выразиться, а скорее собачий и кошачий. Я работаю в ветклинике, в своем кабинете, а не в хлеву, как ты думаешь.

– Ну-ну! – рассмеялась я. – Неожиданно!

– А в деревне мы просто отдыхали, – добавил он. – А ты здесь с кем?

– С другом, – ответила я. – А что?

– Да так! Просто такая встреча! Мы день рождения шефа отмечаем. Так дашь телефончик? – спросил он, пытливо заглядывая мне в глаза.

– Ну, куда от тебя денешься! Запоминай! Записать не на чем.

Визитку, на которой значилось, что я директор агентства «Аямэ», мне давать ему абсолютно не хотелось. Я сказала домашний номер телефона. Стас повторил и кивнул. Он пошел в зал, а я в туалетную комнату.

Когда вернулась за столик, то сразу оглянулась по сторонам. В другом конце зала заметила шумную компанию сильно подвыпивших мужчин. Стас сидел среди них и не обращал на меня никакого внимания.

«Ишь, какой тактичный, – подумала я, – решил не компрометировать меня, не зная точно, с кем я здесь».

Когда мы вышли из ресторана, Акира пригласил меня в гости. Я согласилась. Он стал почему-то грустным.

– А у кого-то портится настроение, хотя погода не предвещает грозы, – лукаво сказала я.

Мы в этот момент зашли в его квартиру. Акира внезапно крепко прижал меня к себе и сказал:

– Моя маленькая прекрасная принцесса, я завтра улетаю в Токио.

– Вот как? – спросила я и отстранилась. – А что случилось? Вроде бы вы с господином Ито прекрасно сработались.