– Хорош коньяк! Да, к дорогому быстро привыкаешь! – Физик довольно причмокнул губами, заканчивая жевать очередную закуску-тарталетку. – Так вот, хороший был у меня шеф. Даже мне, то есть, младшего научного сотрудника, быстро дал. Предложил диссертацию накропать под его руководством. С гарантией. А что, хороший вариант: еще и 30 нет, а ты уже кандидат наук с перспективой. Только такой вариант хорош был бы в 70-е. В конце 80-х это были совсем другие расклады. Мне надо было за него делать всю черновую работу по теме его исследований. За копейки и будущее звание кандидата наук. Экономил мой шеф, потому что все выделенные деньги на научную работу, академик считал своей персональной пенсией. Нам же доставались крохи с барского стола. Ну, а когда наступила эра кооперативного рая под мудрым руководством Генерального секретаря ЦК КПСС с человеческим лицом, которое не портило даже родимое пятно прошлых прегрешений, академик своим огородиком посчитал и сам институт. Лаборатории и отделы объединяли. Освободившиеся помещения сдавались новоявленным нэпманам. Мы с ребятами тоже, было, рванули сделать свой научный кооператив, быстро сварганив «детектор» драгоценных камней. Ювелиры в очереди ночами готовы были становиться за ним. Но и кооператив наш «любимый» шеф вознамерился тоже возглавить. Ясно, на каких принципах. А в это время мой друг детства и безвременно выкинутый на гражданку капитан славной Советской Армии решил наводить социальную справедливость методами, которые хорошо известны отставному инструктору по рукопашному бою в спецподразделениях. С приходом новых времен он понял, что ту ненависть к буржуям всех мастей, которую с молоком впитал в себя каждый советский человек, можно проявить не в докладах на полит занятиях и тренингах, а на конкретных лицах нового класса отечественного капитализма с марксистско-ленинскими корнями. По дружбе он предложил мне поработать с ним. Сила силой, а мозги нужны всегда. Наш новый Робин Гуд это понимал прекрасно. Сейчас я у них стал своеобразным МИДом.

– Ваш друг Балет действительно с балетом связан? – ответ я уже знал. Саша мне рассказала. Но был интересен вариант другой стороны.

– Балет? – усмехнулся Физик. – Это смешная история. Давай еще по одной и расскажу. И не забудь: мы на Ты!

Он налил себе и долил мне.

– Ты что-то совсем не пьешь, – заметил он. В голосе у него прозвучали металлические нотки.

– Удовольствие растягиваю, – выкрутился я.

– Удовольствие – дело хорошее. Это то, ради чего стоит жить! – согласился Физик и одним глотком вкатил себе очередную дозу наслаждения в глотку. Здоров он пить. И мы не лыком шиты. На этот раз и мне пришлось допить до конца. Но организм уже «хорошо» размятый, спокойно принял увеличенную дозу спиртного.

Мы закусили салатиком.

– Хороша западная цивилизация! Кстати, этот коньяк в былые времена подавался на стол только членам Политбюро! – гордо сообщил мне господин Викторов.

«Ага, – подумал я, – как таблетки от всех болезней, серебряная вода, мумиё и даже элитная картошка. Если судить по нынешней рекламе, наше Политбюро только тем и занималась, что ело, пило, лечилось и худело!». Но вслух, разумеется, не стал говорить.

– Так вот, Балет… – продолжил свои откровения мой собеседник, – в миру Виктор Прокудин… Не просто артист какого-то захудалого театра, выходивший на подтанцовки в третьеразрядных постановках Он ни много ни мало Заслуженный артист республики. В Большой приглашали. Из «Станка» – театра Станиславского и Немировича-Данченко. Он там солировал в нескольких постановках…

Физик сделал паузу. Вовремя! Удивил, так удивил.

– По этому поводу стоит еще по маленькой, – это уже я предложил.

Физик, довольный произведенным эффектом, от души налил наши емкости.

– Парень, – это он уже к бармену, – давай нам еще из стратегических запасов.

Он помахал в воздухе как-то быстро ставшей пустой фигурной бутылкой, в которой еще недавно был элитный коньяк.

Молодой человек вновь беззвучно исчез.

– И лимончика нарежь!

Правда, сейчас залпом пить не стали. Но пригубили хорошо!

– Да, – продолжил Физик, – перспективный был артист. Цветы, гастроли, звание… Только вот судьба – коварная штука. Вышел как-то наш Витя после гастролей во двор и решил вспомнить детство – погонять в футбол. И погонял… Влетел со всей дури коленной чашечкой в железный столб ограды. Нет, ходить и даже немного бегать – может без ограничений. А вот всякие па-де-де, поддержки и вращения, это уж извольте! В общем, конец карьере! Максимум – вести в каком-нибудь Доме пионеров, или как они там сейчас называются, кружок хореографии за гроши. Я тогда уже перешел к деловым ребятам в группу. Мне явно не хватало связей в творческой среде. Нет, деньги из кого угодно хорошим другом сделают. Но своим стать сложно. А он мой далекий родственник: то ли троюродный племянник, то ли четырехюродный брат – я в этом плохо понимаю. Встречались на даче у нас в нежной юности. Да на семейных праздниках и поминках общались. Мать мне рассказывала. Я, как прослышал о его несчастье, сразу сообразил, что это просто подарок судьбы для меня. И действительно далекий родственничек оказался вполне внятным человеком.

– Теперь вы владеете миром, – грустно пошутил я. Хотя иронию постарался спрятать.

Но Физик принял мою шутку всерьез.

В этот момент бармен принес новую бутылку коньяка. Она была несколько другой формы.

– Вы знаете, тот коньяк закончился, – оправдываясь, произнес он. – Но я предлагаю вам этот – ничуть не хуже.

Физик взял бутылку в руки и принялся её внимательно рассматривать. Интересно, действительно такой специалист или понты гонит?

– Сойдет! – резюмировал он. – А лимончик… Хорошо. И соль поблизости есть?

Он повернулся ко мне:

– Попробуй закусить долькой лимона с солью. Непередаваемо. Это меня французский консул научил.

Предложено – сделано! Действительно, неплохо. Надо запомнить!

– Так, говоришь: «…владеете миром»? – задумчиво повторил он мои слова. – Нет. Не владеем. Но хочется! Только в нынешнем состоянии я не смогу этого сделать. Что у нас сейчас происходит? Безо всякой истории и прочей ерунды объясню тебе на простом примере. Вот ползали мы ползали, как гусеница. Всякие листики с травой жрали. И были довольны существованием. Но вдруг заметили, что соседи, когда-то такие же, как мы, уже летают с красивыми крылышками, да нектаром вкусным питаются. Захотелось и нам всем тоже бабочками стать.

– Моль тоже бабочка, – не удержался я от ехидного замечания.

– Нет, моль – не наш масштаб! Это удел всяких чухонцев прибалтийских. Еще увидишь, как эти «независимые» станут задворками Европы. Нам всегда масштаб нужен. Блеск византийский. Главное, что для этого все условия есть. Сказано – сделано: процесс пошел под массовые народные демонстрации, игры в бубен и перевороты средней тяжести. Но одна закавыка – между превращением гусеницы в бабочку есть стадия куколки. Это когда все, что было гусеницей распадается на молекулы, а потом из молекул формируется совсем новое существо. Так и мы сейчас: из составных частей, того, что было совком, формируем совсем новое образование. Но при этом процессе на какое-то время выбиваются в лидеры самые активные, хотя жестокие и, чего скрывать, беспринципные. Потом они отпадают за ненадобностью. А умные пользуются этой энергией изменений. И столбят свое новое положение.