А еще этот урод рацию унес, а моя спрятана в мешке, в который мне не забраться на ходу никак.

– Урод, – вслух наградил я своего недавнего товарища заслуженным эпитетом.

Меня все же не бросили.

Примерно через три километра от трассы я увидел на дороге «шишигу».

– Ну ты и псих, – проворчал водитель, который недавно предлагал забираться в кунг. – А если бы мутанты тебя схарчили?

– Как видишь сам – я жив. Но спасибо за заботу. Что стоишь?

– Тебя жду, чего же еще. Забирай своего напарника, и покатили.

– Пузыря? Пошел он в жопу, – почти тактично отказался я. – Лучше скажи, куда мы сейчас?

– Километров семь до шоссейки, потом по ней еще пятнадцать, и опять выскочим на трассу, а там крюк кэмэ в сорок, и, считай, на месте. Часа за полтора управимся. Главное, чтобы орда не свернула или не остановилась. Поехали!

– Он сказал «поехали, он взмахнул рукой», – негромко произнес я. – Поехали, космонавт!

– Это откуда, про кого? – заинтересовался собеседник.

– Гагарин. Ты чего, первого советского космонавта забыл?

– Первого? – хмыкнул он. – У нас Швыдко был первым, кто полетел в космос, за ним какая-то тетка, а только потом американцы. И на Луне мы их опередили, правда, те такую бучу подняли, мол, все это постановка, невозможно так быстро все…

– Эй, да погнали уже! – прервал водителя чей-то злой голос из кабины. – Наболтаетесь, когда в Парадиз прикатим. Наши уже километров пять, наверное, отмахали!

Нас прихватили на середине шоссейки, поймав в классическую ловушку партизанской войны «федеральная колонна – террористы».

В этом месте, где мы попали в засаду, дорога проходила между двух огромных как по высоте, так и по протяженности холмов, огороженных от проезжей части старым ржавым сетчатым забором.

Вылетевшие из-за холмов два боевых беспилотника накрыли пулеметно-ракетным огнем головной пикап, потом прошлись по «шишиге» и в довершение задели самым краешком меня. «Буханка» каким-то чудом умудрилась уцелеть и даже попыталась проскочить мимо полыхающего пикапа, но нарвалась через двести метров на пулеметную очередь.

На «рыжике» осколками от взорвавшейся рядом небольшой ракеты посекло колеса с правого борта, выбило стекла и продырявило двери. Повезло, что все влетевшие в салон кусочки металла уже потеряли свою убойную мощь и большей частью попали в сиденье. Кустарная броня спасла, остановив мелкие осколки и почти полностью забрав энергию у тех, что побольше.

Схватив мешок и оружие, я открыл дверь и почти рыбкой выпрыгнул из машины.

Где ползком, где перебежками, пригибаясь как можно сильнее к земле, я побежал вдоль забора по кювету, включив Дар. Опасался не внешников – понять, кто нам устроил горячий прием, помогли летательные аппараты, – а случайных пуль и осколков, щедро летавших вокруг.

Из разбитой техники выбрались мои спутники по автоколонне, которых уцелело, к моему удивлению, очень много. Вслепую застучали их автоматы. Иммунные не видели врага, но страх и адреналин не позволяли сидеть тихо, пока над головой летает смерть. Кто-то садил рожок за рожком в небо, пытаясь сбить дронов, двое поливали вершину левого холма, заросшую кустарником, где так удобно устроить засаду.

Помогать им я не собирался. Слишком неравные силы, поэтому и шансов на спасение не было никаких. Парня три с моими способностями могли бы переломить ход боя и вытащить зажатых у разбитых машин людей, один же я ничего не мог сделать, только отомстить… потом. Как мстят бойцы Янычара.

Я прополз уже почти весь холм в кювете, когда в трескотню автоматов вплелись негромкие, почти неслышимые хлопки.

Выглянув из своего укрытия, я увидел, как на дороге быстро распускаются фонтаны непрозрачного серо-белого дыма.

Или газа.

На моих глазах Пузырь согнулся пополам, уронив оружие и прижав к лицу руки, когда его задело самым краем газового облака.

«Суки! Как тараканов… дихлофосом…» – мелькнула мысль и тут же вылетела от сильнейшего удара по голове – уже почти потеряв сознание, я успел увидеть проскочившую надо мной стремительную крестообразную тень боевого аппарата. Взрыва от ракеты, осколок которой приласкал меня, я не увидел и не услышал… вот так, избирательно поступил организм в состоянии стресса.

Пришел в себя от острой боли в колене.

– …не слишком ты его?

– Да плевать, зато быстрей очухается.

Чужие голоса звучали прямо надо мной, но казалось, будто нас разделяет стена, уж очень они казались какими-то глухими.

– Урод, вставай и вали дальше сам или я сломаю тебе сейчас коленную чашечку на хрен! Не притворяйся, что спишь, после моего коронного в колено только мертвые еще не вставали, – хохотнул незнакомец. – Учись, Санек, пока я жив, когда бьешь вот в эту косточку, то кажется, будто тебе в колено раскаленный гвоздь резко вбили.

И вновь мою многострадальную ногу пронзила острая боль, заставив выдавить из себя стон.

– О-о, очнулся. Не повезло, Сань, а я уж хотел тебе предложить потренироваться на нем.

Открыв глаза, я увидел рядом с собой две мощные фигуры, похожие друг на друга, как близнецы. Такое сходство им придавали одинаковое снаряжение и оружие. Про себя я назвал их Правым и Левым, выделял лишь тем, что у Правого был обычный штык-нож с черной рукоятью, а у Левого какой-то кинжал с латунной гардой и деревянной рукоятью.

– Встал! – рявкнул Левый и махнул рукой мне за спину. – пошел туда!

На ноги я поднялся с трудом из-за навалившейся тошноты и головокружения, да еще ногу пробивало огнем от каждого неловкого движения.

– Врубай, Стас.

Услышав эти слова, я в один миг понял, что ничего хорошего они мне не сулят. Так и оказалось: вокруг шеи полыхнула волна холодного огня… даже описать сложно ощущения, которые я испытал. Дыхание перебило, челюсти свело так, что захрустела эмаль, в глазах вспыхнули сотни искр.

Застонав, я рухнул на землю как подкошенный под веселый ржач внешников.

– Почему еще мясо не в клетке?

Третий голос, похожий своей «глуховатостью», которую придавали герметичные дыхательные маски, на голоса Левого и Правого, мигом остановил веселье бойцов.

– Тааащ лейтенант, вот мы тут… это… регулируем мощность ошейника, – торопливо произнес Левый. – Уже почти все.

– Заканчивайте. Живо.

Как только офицер ушел, меня в две пары рук рывком подняли с земли и, словно мешок картошки, потащили к большому трехосному грузовику с бронированной капсулой.

Каждые несколько секунд шею сводила судорога, не позволявшая сосредоточиться на моем Даре.

Внутри грузовик был разделен на несколько отсеков без окон, обитых металлом со всех сторон, словно разделочный цех на мясокомбинате. Сердце на мгновение тронула холодная костлявая рука страха, когда я представил, что меня вот-вот начнут пластать на куски и органы. К счастью (никогда бы не подумал, но это так), здесь всего лишь был аналог автозака. В дверцах даже имелись наблюдательные окошки для надзирателей. Каморка была размером два на два метра.