кожа мерцала, как звезды на поверхности океана. Его мягкие каштановые волосы сегодня были растрепаны, густые и развевающиеся на ночном воздухе. В одной руке он держал еще одну бутылку и опустил свои карие глаза на мои, синяк на одном из них уже приобрел цвет.

— Ты пришла, — сказал он низким голосом, и я покрутила кольцо настроения на пальце, задаваясь вопросом, в каком настроении он был сегодня вечером. Он остановился позади меня и уткнулся головой мне в шею.

— Спасибо, что пришла.

Я кивнула, и Кейн выпрямился позади меня, обошел вокруг костра и сел между Мавериком и Сайрусом. Его два выпученных глаза уставились на меня из-за колышущегося пламени костра, и он отхлебнул из бутылки, комок в его горле подпрыгивал с каждым глотком.

— Сегодня та самая ночь, Фэллон, — объявил он.

Я взглянула на Фэйбл, которая рисовала круги на песке палкой, опустив взгляд. Мой взгляд метнулся обратно к Кейну. — Ночь для чего?

— Для твоего посвящения. Для Священного Моря это трехэтапный процесс. Я прошел через это. Сайрус, Мэв и Айви прошли через это, — он сделал паузу и прищурился, — Твой отец прошел через это… Это тоже важно для тебя. Другие девушки ждали этого, особенно твоя подружка, Мандэй.

Он перевел взгляд на девушек, танцующих у берега.

— Но сейчас мы сосредоточены на тебе, дочери Тобиаса Моргана и все дела.

— Я не ведьма, — сказала я, почти смеясь над этой идеей.

— Ты ведьма. Это уже внутри тебя, и мы собираемся помочь вытащить это наружу во время посвящения. К тому времени, когда ты полностью войдешь, ты тоже это увидишь.

Все трое парней уставились в мою сторону через костер.

— Мы можем защитить тебя, Фэллон, но ты должна доверять нам. Ты должна отбросить эти свои преграды и подчиниться, иначе это не сработает.

Я приподняла бровь.

— Ты можешь защитить Бенни?

Кейн покачал головой.

— Бенни — изгнанник, древнескандинавский лесной ведьмак, который случайно живет на нашей земле. Мы не можем ему помочь.

— Но он мой дедушка, моя семья, — настаивала я.

— Нет, Фэллон, мы будем твоей семьей.

Я покачала головой, смахивая лунный свет с песка и вставая.

— Тогда мне это не интересно, — сказала я, уходя, песок взлетал с моих босых ног при каждом шаге.

После нескольких глотков пряной янтарной жидкости я обнаружила, что прислонилась к холодным скалистым утесам, наблюдая за девушками во всей их красе, их руки двигались легко, как балет над водой, под ремейк «Tainted Love». Я закрыла глаза, думая о том, во что превратилась моя жизнь. Единственному парню, которого я хотела, не разрешали приближаться ко мне. Ведьмы были здесь и реальны, убийство витало в воздухе, кто-то может охотиться за мной, а дедушка умирал.

Слева от меня Кейн шел в мою сторону, и я скрестила руки на груди. — Я могу попробовать, — сказал он, опуская ладонь на камень и наклоняясь надо мной. Я схватила кувшин и посмотрела вниз на наши босые ноги, утопающие в песке, думая, что попытки будет недостаточно.

— Эй, — отрезал Кейн. — Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь Бенни, хорошо? Я поговорю со своим отцом, что-нибудь придумаю.

Вдалеке донесся певучий голос Адоры.

— Уже почти полночь. Кто прыгает в океан?

Мои глаза метнулись обратно к Кейну, и у меня загорелась идея.

— Нет, Кейн. Я разберусь с этим сама, без вашего ковена.

Я проскользнула у него под мышкой и пошла обратно к группе.

— Я! — крикнула я, рысью пробираясь по песку. — Я хочу прыгнуть.

Все они говорили, что прыжок в океан принесет удачу, и после предсказаний Элеонор, я была в отчаянии. Дедушке оставалось недолго, и я была готов на все, даже прыгнуть в ледяной океан.

— Ни за что, — отмахнулась Фэйбл, вскакивая на ноги. — Никто, кроме Маверика, не прыгал, но он идиот.

— Спасибо, — пробормотал Маверик.

Фэйбл закатила глаза.

— Это не секрет, чувак. Ты идиот.

— Но я счастливый идиот.

Я откинула волосы с лица и обняла свое тело.

— Значит, это правда? Я прыгну, и все будет хорошо?

В моей груди зародился проблеск надежды. Я могла бы изменить судьбу дедушки.

Фэйбл пожала плечами, когда Адора вприпрыжку побежала по песку.

— О, я должна это увидеть, — пропела она, затем схватила Айви за руку и побежала к скалам. Остальная часть толпы последовала за ними, крича в ночь и оставляя пылающий костер и алкоголь позади.

Мы поднялись на северную часть пляжа, где склон был не таким крутым. Маверик и Сайрус поднялись первыми, подняв девочек за руки. Как только мы все вступили на твердую почву, мы пошли по краю утеса к крутому обрыву, где на дне не было камней.

Когда мы остановились, все восемь из нас выглянули через край, когда заброшенный черный особняк остался позади нас. Костер отсюда имитировал пламя свечи, и мои нервы поползли по мне, как пауки. Я повернулась налево, чтобы посмотреть на Маверика, когда заметила большую статую, похожую на пугало, на самой высокой вершине утеса.

— Что это?

Маверик повернулся, указывая пальцем туда.

— Ах, это? Это Плетеный Человек.

Я не замечала этого раньше, но я также никогда не была так далеко от береговой линии.

— Для чего это?

— Он наш палач.

Маверик снова повернулся ко мне лицом, и кончики его пальцев коснулись края сбоку от меня.

— Это прямой спуск, никаких камней, и вода здесь глубокая. Холодно, ты уверена, что хочешь это сделать?

Я втянула воздух, и холод разлетелся в моих легких, как битое стекло.

— Да, — кивнула я. — Я делаю это.

Я должна была хотя бы попытаться.

— Ну как скажешь, — Маверик сделал шаг назад, как и все остальные, — дамы вперёд.

— Она не прыгнет, — прошептала Айви.

— Ставлю сто баксов, что прыгнет, — парировала Адора.

Я встряхнула руками, чтобы избавиться от дрожи, когда мои босые ноги закачались над обрывом.

Я делаю это.

Бросив последний взгляд на черное полотно созвездий, я сделала несколько шагов назад, затем побежала…

И я подпрыгнула.

Чего мне никто не сказал, так это того, что во время полета время останавливается. Воздух застрял в моих легких. Я не могла дышать, я не могла думать. Страх сковал мою душу, но все же освободил меня, неизвестность ждала меня внизу, прорываясь сквозь измерение между жизнью и смертью.

Может быть, именно по этой причине папа потерял себя со своей работой и хобби. Возможно, здесь, в этом промежуточном месте, он чувствовал себя ближе к моей матери. Причина, по которой он всегда был так очарован моделями самолетов и с нетерпением ждал единственного телефонного звонка, который