этом желтом порошке. Принеси его, Тригонион.

Он оторвался от ее ложа и подошел к небольшому столику, уставленному коробками и бутылками. Над столом на стене висело отполированное зеркало, отражавшее мягкий свет светильников и позволявшее мельком увидеть Хризиду, которая свисала с потолка в противоположном углу комнаты. Тригонион вернулся с небольшой шкатулкой. Я подошел к ближайшему светильнику и принялся изучать содержимое.

— Слишком темно? — спросила Клодия. — Я не выношу яркого света, у меня режет глаза.

— Я вижу достаточно хорошо. Могу ошибиться, но мне кажется, это вещество называется «волосы Горгоны». Его изготовляют из корней дикого растения, что растет на берегах Мавритании. Когда-то его нелегко было найти в Риме, но в наши дни он попадается все чаще и чаще. Это очень сильный яд, он действует достаточно быстро и практически не имеет вкуса, так что его можно смешивать с любой пищей.

Клодия закрыла глаза и кивнула.

— Видишь, Тригонион, я говорила тебе, что Гордиан знает. Врач сказал то же самое.

— Он объяснил, какие бывают симптомы?

— Зачем? Я и так их чувствую.

— Головокружение, тошнота, чувство холода, болезненная чувствительность к свету?

Она кивнула, не открывая глаз.

— Как много ты проглотила?

— Самую малость. Как только я увидела выражение на лице Хризиды, я поняла, в чем дело.

Я опять услышал поскуливание в углу комнаты.

— Тихо! — крикнула Клодия.

— Если ты проглотила не больше чем…

— То я выживу, так? То же сказал и врач.

Врач должен быть полным глупцом, чтобы сказать знатной, опасной женщине, что она умрет, если существует хоть малая надежда на то, что она может остаться живой. Знатные не любят, когда им сообщают плохие новости, особенно в том случае, если они вдруг оказываются ложными. Врачу лучше уверить сестру своего хозяина, что она выживет; в случае ошибки он ничего не потеряет. Но в данном случае врач, скорее всего, прав. Я кое-что знал о «волосах Горгоны» и их воздействии на организм, и непохоже, чтобы такая маленькая доза убила ее.

— Раз врач сказал, что тебе полегчает, то я уверен…

— У тебя нет своего мнения? — голос ее прозвучал резко. — Ты узнал яд. Ты должен знать его силу.

— Я знаю по виду много ядов, но мне никогда не приходилось ими пользоваться.

— Конечно же, ты не умрешь! — настойчиво воскликнул Тригонион. Клодия позволила ему укрыть себя одеялом и погладить по руке.

— Я думал, ты предотвратила план покушения, — сказал я.

— Я тоже так думала. Но тот фарс в Сенийских банях был, должно быть, отвлекающим маневром со стороны Целия, тогда как все это время его змея сидела возле самой моей груди! Подумать только, рабыня, которой я доверяла больше всех!

Хризида снова заскулила и закачалась в воздухе в своем углу. Мои глаза привыкли к темноте, и теперь я мог видеть ее более отчетливо. Гладкая обнаженная плоть была испещрена темными полосами.

— Маленькая шпионка скулит, потому что я выпорола ее, — сказала Клодия тихим голосом. — Ее наказание еще только начинается.

— Она призналась?

— Еще нет. Но у Целия должны были быть шпионы в моем доме, как я имею шпионов в его. Кто мог справиться с этой ролью лучше Хризиды? И я застала ее в тот момент, когда она пыталась отравить мою пищу! Если бы я по случайности не вошла сегодня утром на кухню…

— Почему ты думаешь, что этот яд попал сюда от Целия?

Клодия посмотрела на меня таким испепеляющим взглядом, что у меня перехватило дыхание. Был ли знаком Катуллу такой взгляд? Затем она пожала плечами, сморщилась и закрыла глаза.

— От кого еще? — требовательно спросила она слабым голосом. — Мы знаем, что у него уже был яд. Чего я не знала, так это кому из рабов поручено принести его в мой дом. Хризиде, а не Варнаве!

— Ты думаешь, это тот самый яд, который он испробовал на своем рабе?

— Конечно.

— Нет.

Она прикусила губу и пошевелилась под своим одеялом.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Яд, которым Целий убил своего раба, действовал очень быстро. Ты говорила мне об этом сама, и я полагаю, твои шпионы дали тебе на этот счет точные сведения. Раб умер в агонии, ты сказала, пока Целий наблюдал за ним. «Это заняло несколько минут», — так ведь. Это другой яд, Мавританцы говорят, что «волосы горгоны» подобны змее, свернувшейся кольцами в желудке. После того как эта отрава попадает внутрь, должно пройти время, чтобы она начала действовать.

Жертва какое-то время ничего не чувствует, затем симптомы наваливаются внезапно. Ты сказала, что приняла яд рано утром, а недомогание ощутила лишь к полудню. Это совсем не похоже на быстродействующий яд Целия.

— Ну и что? Он решил прибегнуть к другому яду.

— Возможно. Если позволишь, я заберу этот яд с собой. У меня дома есть немного «волос горгоны» в запертом ящике, где я держу подобные вещи, — несколько месяцев назад один человек, которого пыталась отравить собственная жена, дал их Экону. Экон вручил яд на хранение мне; он не решился держать его у себя из-за близнецов. Я бы хотел сравнить этот порошок с тем, что хранится у меня…

Клодия заколебалась.

— Только обязательно верни его, — прошептала она, закрывая глаза. — Это улика против Целия.

Наша беседа, видимо, подошла к концу. Клодия повернулась на своем ложе не в силах найти удобное положение. Хризида вертелась на веревке. Тогда Тригонион наклонился над ухом Клодии и произнес тихим голосом:

— Другая коробка.

Она нахмурилась.

— Госпожа, другая коробка, — сказал он снова.

Гримаса, появившаяся у нее на лице, происходила не от физического недомогания.

— Да, покажи ему. Пусть он сам посмотрит.

Тригонион забрал у меня яд. Он подошел к небольшому столику с косметикой и вернулся, держа на ладони другую шкатулку, наморщив нос и вытянув руку, словно стараясь держать ее как можно дальше от себя. Я сразу же узнал ее.

— Это та самая шкатулка, которую Лициний принес в Сенийские бани, — сказал я.

— Ты уверен? — прошептала Клодия.

— Бронзовая, с выпуклыми шишечками и накладками из слоновой кости. Это точно та самая.

— Злодей! Чудовище! — сказал Тригонион, протягивая шкатулку мне. — Вот, посмотри сам.

— Ее принесли сегодня утром, — сказала Клодия. — Посыльный оставил ее у дверей, на ступенях. Что он себе думает? Хочет помучить меня своей непристойной шуткой, пока я лежу здесь, умирая? — Она, вздрогнув, втянула ртом воздух и начала всхлипывать.

Я взял у Тригониона крохотную коробку и открыл ее. Внутри была жемчужного цвета жидкость с молочным отливом, похожая на лосьон или крем. Я тронул ее пальцем и так вздрогнул, что выронил коробку, выплеснув