Дин помахивает перчаткой:

– Вот, пропажа отыскалась.

– Надо же. – Она берет перчатку, но Дин не разжимает пальцев, держит крепко.

На лице Эми написано: «Ты, конечно, симпатичный, но не настолько».

Дин выпускает перчатку.

– А вознаграждение мне полагается? – Он достает из кармана пачку «Данхилл».

– Так и быть, можешь дать мне свой номер телефона.

«Ах ты ж, язва фигуристая, сучка породистая, красавица моя…»

– Если я дам тебе свой номер, то как я узнаю, что ты им воспользуешься?

– А никак. – Эми подносит ему зажигалку.

Несколькими ступеньками ниже течет, волнуется и толкается Денмарк-стрит.

Дин погружает кончик сигареты в пульсирующее пламя.

На втором этаже паба «Герцог Аргайл» Грифф, дожидаясь очередной пинты «Гиннесса», лениво пересчитывал присутствующих. Под гирляндой рождественских огоньков сидели Бетани, ее бойфренд – театральный режиссер и Петула Кларк. Один, два и три. Вальяжный квартет щегольски одетых мужчин – Левон, биохимик по имени Бенджамин, владелец «Зед» Павел и менеджер The Move – это 17, 18, 19 и 20. Джаспер, Хайнц Формаджо и ученый из Кении – 36, 37 и 38. Радиоведущие Джон Пил и Бэт Сегундо – 44 и 45. Эльф и Брюс, которые миловались в уголке, – 59 и 60. Брюс что-то говорил, прижимаясь лбом ко лбу Эльф, а она влюбленно улыбалась. Грифф тревожился за Эльф. Надвигалась катастрофа. Он достал коробочку из кармана пиджака, выудил из нее таблетку бензедрина, повернулся к окну и проглотил источник радости и благодати. По Брюэр-стрит спешили домой работяги, подняв воротники и пониже надвинув шляпы. Через дорогу, над лавкой зеленщика, в окне второго этажа стоял десятилетний мальчуган и смотрел на Гриффа. Грифф помахал ему рукой, и мальчик отступил в сумрак.

– Из всего, что обещает нам жизнь, гарантировано только одно – страдание.

Грифф обернулся и увидел перед собой двух девушек: у обеих кроваво-красные губы, зловещие шляпные булавки, перчатки в сеточку, меховые накидки и подчеркнутые декольте. Он не понял, которая из них это произнесла.

– Ага.

– Мы, вообще-то, не знакомы, – сказала одна.

– Но бывали на ваших выступлениях, – добавила вторая. – Часто.

– Мы – ваши самые горячие поклонники, – произнесли они хором.

Дину стало смешно – и немного жутковато.

– Меня зовут Венера. Как богиню.

– А меня – Мария. Как Деву.

– Вот твой «Гиннесс», дикий ты наш. – Дин вручил ему пинту пива. – У барной стойки натуральное Ватерлоо. Ух ты, а кто это к нам присоединился? – Он с притворной укоризной поглядел на Гриффа, мол, ну ты и хитрец.

В ответ Грифф поморщился, будто говоря: «Я их впервые вижу», и неохотно объяснил:

– Венера и Мария, собственными персонами.

– Привет, Дин, – произнесли Венера и Мария синхронно, в стереозвучании.

Дин перевел взгляд с одной на другую:

– Ничего себе.

– Мы видели вас одиннадцать раз, – сказала Мария.

– И больше двухсот раз слушали «Рай – это дорога в Рай», – сказала Венера. – Запилили насмерть две пластинки, сейчас крутим третью.

– Мы знаем наизусть все тексты. Мы собираем статьи и заметки про вас. Отовсюду, даже из «Гулльской газеты». Мы знаем ваши дни рождения.

– А какого цвета наши входные двери вы, случайно, не знаете? – сострил Дин.

– Ваша с Джаспером – ярко-красная, – ответила Венера. – Входная дверь дома Эльф на Ливония-стрит – некрашеная, голое железо, а вот дверь в ее квартиру – черная. А твоя дверь… – Венера посмотрела на Гриффа, – деревянная. Раньше была просто пропитанная креозотом, а теперь горохово-зеленая.

Грифф пытался сообразить, как к этому отнестись, но тут появилась Эми с большим бокалом мартини:

– Там внизу такой бардак… – Она заметила поклонниц и моментально считала ситуацию. – Улетный прикид! Обожаю… А кружева на корсетах просто…

– Мы разграбили шифоньеры покойных бабушек, – сказала Мария.

– Жалко было оставлять всё моли на съедение, – добавила Венера.

– Конечно жалко, – согласилась Эми. – Вы сестры?

– Сестры по «Утопия-авеню», – пояснила Венера. – Нам очень понравилась твоя статья, Эми. Ты лучшая журналистка в «Мелоди мейкер».

– Самая лучшая, – уточнила Мэри. – Ты не льстишь группам, но и не обсираешь их. Мы считаем, что ты Дину подходишь.

Эми косится на Дина, отпивает коктейль:

– Значит, я его достойна? Мне лестно ваше мнение.

– С тобой он прямо весь светится, – сказала Венера. – Не то что с этой парикмахершей. Только не разбей ему сердце.

– Иначе мы с тебя шкуру спустим, – в унисон заявили обе.

Эми улыбнулась:

– Спасибо за предупреждение.

Мария коснулась бокала Гриффа:

– Можно я промочу горло?

Грифф машинально протянул ей пиво. Она отхлебнула ровно четверть, передала бокал Венере, и та отпила столько же.

– Для тех, кого мучает жажда… – начала Мария.

– «Гиннесс» – как кровь для вампира, – продолжила Венера. – В нем много железа.

Она вернула Гриффу ополовиненный бокал.

Левон, забравшись на стул, сложил ладони рупором:

– Минуточку внимания! Прошу тишины!

Шум голосов стих.

– Спасибо всем за то, что собрались здесь под конец суматошного дня, суматошной недели, суматошного года. Сегодня нам есть что праздновать. Не только выход нового сингла «Утопия-авеню», с песней Дина «Оставьте упованья»…

Послышались одобрительные выкрики, и Дин приветственно помахал рукой.

– …но и выход альбома «Рай – это дорога в Рай». – Левон поднял над головой конверт, восторженные крики стали громче. – Замысел этого альбома возник всего два с половиной месяца назад. Полтора месяца назад Эльф, Джаспер, Дин и Грифф завершили запись в студии «Пыльная лачуга». По-моему, результат говорит сам за себя.

Торжествующие восклицания, громкие аплодисменты.

– Разумеется, кое-кто из критиков попытался обгадить наш цветник… – Левон утихомирил тех, кто выкрикивал: «Смерть Феликсу Финчу!» и «Евнухи в гареме!». – Но в целом, как мы и надеялись, альбом принят критикой благосклонно. Сегодня среди наших гостей – одна из ведущих музыкальных обозревателей, мисс Эми Боксер из «Мелоди мейкер».

Восторженные вопли. Эми помахала всем рукой. Дин громко захлопал в ладоши.

– Если Эми не возражает, я зачитаю выборочные цитаты из ее рецензии на «Рай – это дорога в Рай».