Завидуя его способности излить боль в несущих облегчение слезах, я подобрал винтовку. Горе мое таилось глубоко внутри, причиняя еще больше страданий, хоть я не меньше Чабби любил Анджело.

– Пора идти.

Мы похоронили товарища в лощине с буйной растительностью, в неглубокой, вырытой голыми руками могиле. Сыпать песок на ничем не защищенное лицо не хотелось, и тело, как саваном, прикрыли срезанными ножом ветками и листьями.

Чабби вытер ладонью слезы и встал с колен.

– Они захватили Шерри, – тихо сказал я, – и держат на катере.

– Она ранена?

– Похоже, пока еще нет.

– Что собираешься делать, Гарри?

Ответить я не успел – издалека, со стороны лагеря, донесся пронзительный свист. Мы поднялись на гребень, откуда была видна лагуна и обращенная к суше сторона острова.

«Мандрагора» оставалась на том же месте, где я видел ее в последний раз, а зинбалльский катер бросил якорь на сто ярдов ближе к берегу. С захваченного вельбота на него высадились вооруженные люди в форме и сразу исчезли среди пальмовых деревьев. Вельбот вернулся на «Мандрагору».

На яхте тоже не теряли времени даром. Я навел бинокль – в поле обзора попал Мэнни Резник в белой рубашке с открытым воротом и синих брюках. Он спускался в вельбот в сопровождении Лорны Пейдж. На ней были темные очки, изумрудно-зеленый спортивный костюм и желтый шарф, наброшенный на светлые волосы. При виде обоих во мне закипела ненависть.

То, что происходило дальше, озадачивало. Двое громил Мэнни вынесли на палубу багаж, за погрузкой которого в «роллс-ройс» я наблюдал на Керзон-стрит, и передали в вельбот. Моряк из экипажа «Мандрагоры», стоявший на палубе, отдал отъезжающим честь, и Мэнни небрежно помахал в ответ, как бы отпуская яхту на все четыре стороны.

Вельбот направился к катеру. Как только Мэнни с подружкой, телохранители и багаж перекочевали на его палубу, «Мандрагора» подняла якорь, развернулась и решительно двинулась к выходу из бухты.

– Да ведь она уходит, – пробормотал Чабби. – С чего бы это?

– У Резника появился союзник, и нужда в собственном судне отпала, – пояснил я. – Яхта обходилась Мэнни порядка тысячи фунтов в сутки, а деньги считать он умеет.

Мэнни и его свита спустились в каюту сторожевого катера.

– Возможно, есть и другая причина, – задумчиво сказал я.

– Какая, Гарри?

– Мэнни и Сулейману Дада с их задумками лишние свидетели ни к чему.

– Понятно, – буркнул Чабби.

– Полагаю, дружище, по сравнению с тем, что нас ждет, убийство Анджело было актом милосердия.

– Надо снять мисс Шерри с катера. – Чабби постепенно приходил в себя после гибели Анджело. – Что-то нужно делать, Гарри.

– Спору нет, Чабби, мысль неплохая. Но если нас прикончат, мы ей не поможем. Думаю, пока сокровище не попало к ним в лапы, она в безопасности.

Широкая физиономия Чабби пошла складками, как у встревоженного бульдога.

– С чего начнем, Гарри?

– Еще раз пустимся в бега.

– Как это?

– А ты прислушайся, – сказал я. Снова прозвучал пронзительный свист, а за ним ветер принес слабые голоса. – Похоже, все начнется с попытки применить грубую силу. Они высадили целую армию головорезов прочесать остров и вспугнуть нас, как пару фазанов.

– Давай спустимся и попробуем ее отбить. – Чабби поставил карабин на боевой взвод. – Передам им привет от Анджело.

– Не глупи, Чабби. Я сосчитаю, сколько у них людей. Если повезет, нападу на одиночку и добуду автомат. Жди удобного момента, до тех пор ничего не предпринимай. Действуй осторожно, понял? – Не хотелось лишний раз напоминать, что стрелок он никудышный.

– Договорились, – кивнул Чабби.

– Останешься здесь и пересчитаешь всех, кого заметишь на этой половине острова. Я перейду на другую сторону гребня и сделаю то же самое. Через два часа встречаемся наверху, там, где нас обстреляли с катера.

– Ты же без… – Он был готов расстаться с карабином, но у меня не хватило духу лишить его последней радости.

– Обойдусь, – успокоил я. – Все, расходимся.

Держаться впереди линии загонщиков большого труда не составляло. Они громко перекликались для храбрости, не прятались, не применяли никаких уловок – просто медленно и осторожно шли вперед, растянувшись длинной цепью.

С моей стороны гребня находилось девять человек – семеро чернокожих в морской форме, вооруженных автоматами АК-47, и пара головорезов Мэнни Резника в обычной одежде для тропиков, с пистолетами. В одном я узнал водителя «ровера» из давнего ночного путешествия, он же был и пассажиром «сессны», выследившей меня и Шерри на берегу.

Выяснив силы противника, я повернулся к нему спиной и побежал вперед, в сторону солончаков. Как только цепь преследователей в них упрется, взаимодействие нарушится и не исключено, что кто-нибудь отстанет от группы.

В одном месте заболоченная территория, густо поросшая молодыми мангровыми деревьями и жесткой ядовито-зеленой травой, нешироким клином наползала на сушу. Я двинулся по краю и вскоре наткнулся на лежавшее мостом поперек топи пальмовое дерево. Его почти скрывали сорванные ветром кроны пальм и высокая трава. Затаившись среди них, можно было устроить засаду.

Я улегся за ворохом увядшей растительности и сжал тяжелый нож.

Голоса становились громче, цепь загонщиков постепенно приближалась к болотам. Один из них шел прямо на меня – слышалось шуршание и треск ветвей под ногами. Не дойдя двадцати футов, он остановился и кого-то окликнул. Я прижался лицом к влажной земле. В просвете под грудой веток и листьев виднелись синие брюки из плотной саржи, грязные белые кроссовки на босу ногу и черные африканские щиколотки.

Последнее обстоятельство меня порадовало, поскольку у матросов со сторожевого катера были автоматы, куда более полезное для меня оружие, чем пистолеты парней Мэнни.

Медленно перекатившись на бок, я высвободил руку с ножом. Матрос снова кого-то позвал – так близко, что нервы напряглись и адреналин взбудоражил кровь. Откуда-то издалека ответили, и матрос двинулся дальше. Шаги по песку мягко раздавались все ближе и ближе.

Неожиданно противник в полный рост вырос из-за кустов, ярдах в десяти от меня. Высокий, худощавый парнишка лет двадцати с лишним, в военно-морской форме и синем берете с веселым красным помпоном прижимал к бедру смертоносный автомат. На иссиня-черном, блестящем от нервного пота лице резко выделялись белки испуганных глаз.

Увидев меня, паренек хотел вскинуть оружие, неловко замешкался и опоздал. Я метнул нож верхним броском с выносом руки, подтолкнув его на вылете резким движением кисти. Перевернувшись в воздухе, серебристое лезвие по самую рукоять орехового дерева вонзилось в цель – выемку внизу горла, где обе ключицы сходились над вырезом форменки.