– Подруга у меня здесь живет.

– Сейчас скажу кто. Наверняка самая красивая девушка нашего подъезда. И, учитывая, что квартир у нас немного… Вероника! Угадал?

– Угадал, – смутился почему-то Валдаев.

– Узнаю, узнаю Сашку Валдаева, – захохотал знакомый. – И как это у тебя получается? Скажи, тебе никто не отказывает?

– Не случалось, – самодовольно улыбнулся Александр.

– Молодец, молодец… Сколько знаю Веронику Краснову, кроме как с мужем я ее ни с кем не видел. И даже после развода. Хотя такая красотка… И как тебе удалось ее соблазнить?

– Что? – отпрянул Саша. – Веронику Краснову? Почему Краснову?

– Ах, ну да, она ведь оставила себе фамилию мужа. Краснова – ее девичий псевдоним.

Валдаев несколько минут пялился на знакомого остановившимся взглядом. Тот сразу же озаботился душевным здоровьем парня:

– С тобой все в порядке?

– А кем ей приходится Вячеслав Краснов?

– Братан ее старший. А что? Ты не знал?

С Валдаевым продолжали происходить загадочные изменения. Теперь он налился румянцем, как первоклассник у доски, и стал издавать странные звуки.

– Я, пожалуй, пойду, – с опаской посторонился знакомый. – Дела у меня, Саш, тороплюсь.

Он скрылся за дверью. А Саша еще некоторое время продолжал пыхтеть, краснеть и мычать. Потом рванул обратно к подъезду, передумал, махнул в сердцах рукой и пошел к автомобилю. Затем остановился, снова направился к двери. Опять передумал.

Хаотичностью траектории его движения напоминали полет контуженого комара. Ясное дело! Новость буквально ошеломила Валдаева! Целых три месяца собирательный образ врага в его сознании имел поразительное сходство с симпатичной физиономией Вячеслава Краснова. И что же? Выясняется, Валдаев совершенно зря генерировал отрицательные эмоции в отношении этого мужика. Краснов не виноват! Он, как доблестный воин, прикрыл собой кого-то другого – истинную любовь Вероники.

«Зачем же она водила меня за нос, утверждая, что любит Краснова? – негодовал Александр. – Ах, черт, она ведь не обманывала: она его действительно любит! Бескорыстно и преданно. Так она и сказала. Но если Краснов автоматически исключается из списка моих соперников, тогда с кем же я делю Веронику? Неужели она все еще любит мужа? Но почему не призналась? А, черт с ней! Пусть любит кого угодно, хоть папу римского! Надоело!..»

– Настя! Открой же!

Три тонны кирпичей обрушились с Настиных плеч, освобождая ее. Она вдохнула полную грудь ледяного, влажного воздуха и помчалась открывать ворота. Это была Вероника.

– Ты чего такая?

– Вероника! – взмолилась Настя. – Нет, не заезжай во двор! Как хорошо, что ты приехала! Ты должна увезти меня отсюда!

– Вы что, поссорились?

– Я должна уехать прямо сейчас! Постой, у меня сумки.

– Никаких сумок! – объявила Вероника. – Никуда не поеду, пока не выпью чашку кофе. И перестань метаться!

– Сейчас вернется Андрей. А я не хочу с ним встречаться!

– Та-а-ак, – нахмурилась Вероника. – Милые бранятся… Ну а сумки-то зачем? Уедешь. Остынешь. Вернешься. Помиритесь. Сумки-то зачем таскать туда-сюда?

– Я не вернусь. Вероникочка, милая, поехали, пожалуйста! Я по дороге все объясню!

– Кофе! И сигарету! – потребовала та непреклонно. – Анастасия! Это как-то невежливо с твоей стороны. Ведь я специально к тебе приехала.

– Ко мне? – удивилась Настя. – Не к Андрею? Ой, Вероника, он сейчас вернется. Поехали скорее!

– Атаманов не вернется. Я поручила ему встретиться с одним лондонским коллекционером. Думаю, они сейчас мило выпивают в ресторане «Ричард». Я сказала Андрею ехать прямо туда.

– Но он только что мне звонил! Сказал, что возвращается!

– Когда это было?

– Минут тридцать назад.

– Так, а я позвонила ему… Значит, я перехватила его по дороге! Да, точно. Он сразу разнылся, что ему надо домой, к Настеньке… Но работа есть работа. Идем же в дом!

Вероника схватила девушку за руку и потащила к дверям.

– Так вот, Настя, лондонские коллекционеры, между прочим, на дороге не валяются. Если удастся убедить его купить парочку картин Атаманова, а потом он выставит их на аукционе… О, это будет классный ход!

– Но Андрей…

– Ты, конечно, не ориентируешься в наших тонкостях. А ценители искусства придают большое значение тому, в чьей коллекции находилась картина, прежде чем ее выставили на продажу. Имя моего лондонского коллеги – весомо. И… Настя! Свари же мне кофе!

Вероника устроилась на диване и закурила. Она пускала дым и сквозь него наблюдала за манипуляциями расхристанной блондинки. Она словно удивлялась, что нашел Атаманов в этой глуповатой девице. Ну, конечно, фигура, личико…

– Отлично, что мы в доме вдвоем, без Андрея. Настя, ты должна показать мне его новую картину.

– Он не разрешает смотреть! – всплеснула руками Настя.

– И хорошо бы нырнуть в его компьютер! Он начал делать эскизы для трикотажной фирмы или нет?

– Так нельзя! – возмутилась Настя. – Это непорядочно – рыться в чужом компьютере!

(Кто бы говорил! А сама читала чужой дневник!)

– Настя, ну ты же понимаешь, как для меня это важно!

– Не знаю…

Настя налила кофе. Но едва она подняла блюдце с чашкой, предметы резво выскочили из ее дрожащих рук.

– Что я наделала!

– Так, все ясно, – поднялась с дивана Вероника. – Нервы, нервы, матушка. Сядь сюда. Да оставь ты это, потом уберешь! Садись. Сейчас мы приведем тебя в чувство. Мартини?

– Ммм, – закачала головой Настя. – Ненавижу мартини!

– Коньяк? Вино. Ладно, выпей хотя бы бокал вина. Вот, держи! И рассказывай, рассказывай… Что у вас тут приключилось?

– Вероника! Это Андрей столкнул с горы Дину?

– Что?! – встала на дыбы галеристка. – Ты с ума сошла!!!

– Но ведь ты сама сделала ему алиби! Я знаю!

Вероника опустилась обратно на диван.

– Ну как верить мужчинам! – зло проговорила она. – Ведь обещал мне молчать! И все разболтал!

– Андрей?

– Нет, не Андрей. Один мой друг. Я случайно проговорилась ему, что у Атаманова не было алиби. И вот результат – уже весь город об этом знает! Проклятие! Какой подлец! Подлец и болтун!

Но Настю, безусловно, не волновали взаимоотношения Вероники с ее бойфрендами. Она жаждала выяснить, действительно ли виновен Атаманов.

– Глупая ты девочка, – засмеялась Вероника. – Выдумала триллер и сама себя запугала до смерти! Андрей никого и никогда не убивал. Он не убийца. Он немного сумасшедший, как и полагается креативной личности. И еще совсем мальчишка. Но скажи, кому интересен логичный и предсказуемый художник? Тем и берет – спонтанностью и бредовым воображением.