фиксировали приближение дружественного отряда, и она замирала на своем неудобном месте из страха себя выдать. Неведомый асур и Пэгги вели своих спутников точно в их сторону, и слой «Хамелеон», который, выйдя из тоннеля, включили мародеры, тех, кто смотрел не глазами, в заблуждение ввести не мог.

«Внимание, подруга! Сгруппируйся, и постарайся укрыться за камнями», — гласило очередное послание Пэгги.

Савитри собрала остатки сил и послушно попыталась последовать приказу. Однако в это время Билли, упорно продвигавшийся по склону, неожиданно пошатнулся и упал, едва не раздавив своей немаленькой тушей бедную Савитри.

— Мать твою во все дыры, Билли! У тебя что там, щупальца вместо ног?

По поводу несвоевременного падения товарища Шарки, кажется, мог разоряться полсуток, даже не пытаясь помочь или узнать, что произошло, но в этот миг, словно исполняя мечту Савитри, горы озарила вспышка выстрела, и на месте ротового отверстия Шарки образовалась гигантская дыра. Такая же участь постигла еще троих мародеров. Через миг на головы остальных обрушился смертоносный шторм в обличии хрупкой изящной женщины.

Хотя Савитри лишь недавно видела Пэгги в рукопашной, она в первый миг решила, что это взорвался пульсар или проснулся один из вулканов. Остальные бойцы отряда от боевого андроида старались не отставать. Даже те из мародеров, которые успели достать скорчеры, оказались повержены до того, как сделали хоть пару выстрелов. Только Билли и Тьяо взяли живыми, и то лишь потому, что не хотели причинить вред Савитри. Теперь магнитные наручники перекочевали на их запястья.

— Высочество мое, подруга! Как же я тебя не уберегла! — ворковала Пэгги, сноровисто меняя Савитри аккумуляторы, давая обезболивающее и вводя через соединительный клапан в вену усиленную дозу глюкозы. — Потерпи. Вот доберемся до города, там тебя более основательно подлечат.

— Главное, ты сама не осталась на пустоши. А еще переживала, кто тебя будет чинить, — не имея сил шевелить губами, посылала ей сообщения Савитри.

В это время человеческая, вернее, асурская часть ее сознания обменивалась церемонными приветствиями с соплеменником, которым оказался самый хрупкий и невысокий из членов отряда. Сначала Савитри удивилась: мужчины асуров всегда были рослыми и отличались крепким телосложением. Потом поняла, что перед ней еще ребенок, уже не младенец, но пока еще отрок — потомок древней династии Васуки, чей отец недавно сумел вернуть по праву принадлежащую ему власть.

— Он решился бросить вызов наследникам царя Арса в надежде на поддержку соплеменников с Раваны, Сансары и Кали, — пояснил юный Синеглаз.

Савитри почувствовала стыд. Хотя Альянс заблокировал в Совете Галактики резолюцию, осуждающую дворцовый переворот и убийство сотрудников исследовательской экспедиции, реальной помощи асуры Васуки так и не получили. Жалкие подачки, которые князь Ниак использовал на покупку наемной армии, не решали даже проблем его ввергнутой в пучину междоусобицы страны, не говоря уже об угнетенных сородичах гнилых болот. И, несмотря на это, юный княжич из затерянного мира рисковал жизнью, чтобы спасти принцессу Сансары. Как пояснила Пэгги, только благодаря умению добродетельного отрока использовать возможности ментальной связи его спутники узнали, что Савитри жива, и сумели ее отыскать.

— У этого мелкого чутье лучше, чем у дрона-разведчика! — пояснила Пэгги.

— Скажи просто, что у него нюх настоящей ищейки, — снисходительно потрепал Синеглаза по плечу длинный худощавый боец.

— А если точнее, Цветан, то кошака, — поправил его гигант по имени Шака, который хоть и прекрасно взаимодействовал с Пэгги в бою, но иначе как железякой ее не называл.

И вновь Савитри почувствовала неловкость от того, с каким пренебрежением эти мужланы говорили о прямом потомке Великого Асура. Хотя Синеглаз внешностью походил на подростка из людского мира, разве что отличался необычной красотой, он, как и его отец, не утратил способность принимать облик тотемного предка, которой не могли похвастаться даже самые родовитые аристократы Альянса.

— Я превращаюсь в горного кота роу-су, только когда отец надевает чужую личину, — скромно потупившись, объяснил юный княжич.

— А ну, кто тут нашего котеночка обижает? — вступился за отрока тюленеобразный здоровяк, из микрофона которого доносились странные звуки.

Если бы Савитри не знала, что это невозможно, она бы подумала, что под броней у него копошатся мартышки. Впрочем, княжич, видимо, неспроста представил его как Ханумана, хотя остальные бойцы называли его Эркюль.

Проверив систему жизнеобеспечения Синеглаза, Хануман-Эркюль принялся помогать Пэгги восстанавливать поврежденные пластины защитного костюма Савитри. Билли и его приятели, подсчитывая грядущие барыши, о такой мелочи даже не подумали. Хорошо, что андроиды менее чувствительны к агрессивному воздействию внешней среды. Да и у асуров эта защита отлажена лучше.

— Ну, как там наше Высочество? Готово к переезду в новую резиденцию? — поинтересовался невысокий ладный воин.

Его звали Гу Синь, и он командовал отрядом.

— Мы уже выступаем? — закрепляя последние пластины экзоскелета подруги, встревоженно спросила Пэгги.

— Охотники из патрулей могли засечь вспышки выстрелов, — пояснил командир.

— Говорил я, макромолекулярными клинками обойтись, — посетовал приятель Цветана Прокопий.

— Мы не имели права подвергать жизнь принцессы риску! — возмутился Эркюль-Хануман, поднимая Савитри на руки настолько осторожно, что она даже не почувствовала боли. Впрочем, человеческие анестетики и глюкоза уже начали действовать, а подзаряженная система наконец смогла от экономии энергии вплотную перейти к восстановлению тканей.

— Да какая там жизнь, видимость одна, — махнул рукой Шака, проверяя зарядку аккумулятора своего скорчера.

Савитри хотела было обидеться, но подумала, что гигант в какой-то мере прав. Вся ее жизнь долгие годы оставалась парадной картинкой, скрывающей горькие размышления и неподдельную боль. И почему по непонятной прихоти судьбы только в теле андроида она почувствовала себя по-настоящему живой?

Большую часть пути по горам Савитри умиротворенно продремала, давая процессору возможность восстановить силы. Сначала ее нес Эркюль, потом его сменили Прокопий и Шака. Хотя эти люди не отличались придворным лоском и явно происходили из низших варн, она им доверяла.

Конечно, их тоже интересовала знаменитая сокровищница. Но за возможность выбраться отсюда Савитри бы не пожалела никаких богатств. К тому же она понимала, что Шатругну надо остановить. Прежде она с гневом отвергала все сомнения в здравости рассудка жениха. Даже когда он ради интересов «Панна Моти» и кучки богачей проводил на Сансаре массовый геноцид, который она не одобряла, но которому не могла воспрепятствовать. Однако намерение уничтожить город окончательно убедило ее, что Шатругна — опасный безумец, одержимый идеей разрушения. Не просто так дочь Эгле Вармы и Маркуса Левенталя предпочла ему безродного оператора сети.

— Может быть, зайдем в город через западный шурф? Он отсюда ближе, — предложил Цветан, который вместе с еще двумя бойцами конвоировал пленных.

— Мы не знаем, насколько он безопасен, и какие работы там ведутся сегодня, — возразил ему самый старший