– Говори! – воскликнул Виатор, сверкнув светло-голубыми глазами.

– Нет никакого желания общаться с вами, тем более в наручниках, – спокойно ответил Стайген. – Я ничего не знаю!

Виатор обошел пленника сбоку, взглянув бегло на цепи, что сдерживали его.

– Не верьте ему, Ваше Величество! Он знает больше, чем мы предполагаем! Если Арниан и Урсул объединят усилия, нам будет гораздо сложнее осуществить задуманное!

Виатор резко развернулся, его плащ взметнулся за ним. Светлые локоны упали на лицо, тонкие губы искривились.

– Ты будешь с нами разговаривать?

Стайген отрицательно покачал головой и ухмыльнулся.

– Харман! Займись им сам! Выясни всё, что он знает!

– Не сомневайтесь! Я сделаю это с превеликим удовольствием!

Виатор стремительно вышел, хлопнув дверью, в комнате остался лишь Дангерт Харман.

– Князь ан Эрикс! Я разберусь, зачем ты лично шпионил за нами, и что тебе довелось узнать! – проговорил Харман, приблизившись.

Стайген не выдержал.

– Я ничего не буду говорить тебе, Дангерт!

– Это мы ещё посмотрим! – гневно прошипел Харман в ответ. – Не мне тебе рассказывать, как можно заставить любого человека заговорить.

Харман ненадолго замолчал, высокие скулы напряглись от раздумий.

– Охрана! Уведите пленника обратно в темницу! – крикнул он. Потом вновь повернулся к Стайгену. – Я займусь тобой чуть позже. Подумай над моими словами. У тебя есть шанс всё рассказать и, возможно, даже встать на нашу сторону. Я не откажусь иметь в своих рядах такого прославленного командира, как ты, князь. Но для этого ты должен заманить к нам принцессу Урсула.

– Можете не стараться! Я не сделаю этого. Мне ничего не известно о ней уже несколько лет, – усмехнулся Стайген. – И не думаю, что она захочет видеть меня вновь. Вы ошиблись, главнокомандующий!

– Я не верю тебе. Можешь не заговаривать мне зубы. Скоро я вернусь, и мы поговорим иным способом.

Время заточения потеряло свой счёт. Оно утратило свойство определяться знакомыми человеческому разуму понятиями и как абстрактная величина версталось в памяти Стайгена от прихода до следующего прихода в его темницу людей. Стражники заглядывали, чтобы проверить, жив ли ещё пленник, приносили воду да пару корок хлеба. Иногда заходил Харман, и тогда небольшое пространство камеры освещалось, заставляя ан Эрикса мучиться от того, что глаза вновь привыкали к свету.

От скуки Стайген перебирал в голове последние события, которые теперь казались чьим-то злым умыслом. Прожив тридцать четыре года, он видел как невзгоды, так и хорошие времена. Но он не мог даже представить себе существование странных сил его мира. Да чего говорить, одно понимание, что Винкрос имеет шарообразную поверхность, пришло лишь в тюрьме, когда он искал способ растормошить свой разум. И внезапно его представления обо всём, что он знал, разрушились.

Почему-то на Земле это не вызвало такого удивления, ведь он видел изображения, съёмки планеты из космоса. Да ещё и прочее устройство космоса, которое сломало в его голове все стереотипы, представления о расстояниях, о свойствах веществ.

Тогда, на Земле, это отвлекало от бесконечных душевных мучений при поисках Ники. Теперь, когда Стайген лежал на холодном каменном полу, снова начал сопоставлять уже известные ему факты. И пришёл к выводу, что он ничего не знает о своём мире. Все его знания вдруг развеялись прахом над водами Великого океана.

Интересно, что находится за островами? Во времена правления династии да Штромм корабли ходили на архипелаги и дальше, на таинственный Дардан. Острова… Стайген вдруг задумался над возможностью побывать там.

Выбраться бы из плена и разобраться с интригами Виатора и Дангерта Хармана!

Что касается Хармана… Стоило вспомнить о нём, как он тут же объявился, заставив Стайгена подняться. Ан Эрикс зажмурился от яркого пятна факела перед глазами, уже привыкшими к сумраку.

– Стайген ан Эрикс, ты подумал над моими словами? – раздался голос из темноты, которая начиналась за зоной освещения.

– Я вновь скажу тебе лишь одно! У меня нет желания говорить, – съязвил ан Эрикс, хотя ему было уже не до шуток. Он понимал, в каком шатком положении находится и как близка новая война, в которой он ничем не поможет, если не выберется из этого дерьма.

– Значит, хочешь, чтобы я перешёл к другим способам воздействия?

– Не пугай меня! Мне известны твои методы. Ты ничего не добьёшься ими! Я не боюсь боли. Ты лишь потеряешь своё драгоценное время!

– Есть и иной способ заставить тебя говорить! – произнёс Харман, сверкнув во тьме чёрными соколиными глазами.

– Какой же? – Стайген приподнял одну бровь.

– Сейчас я его и проверю! Ты не просто расскажешь всё, но ещё и встанешь на мою сторону, независимо от твоего желания. – Харман замолчал, нервно сжимая рукоятку факела.

– Я вижу, ты не очень-то зависишь от Виатора! – съехидничал Стайген в ответ. – Я все голову ломаю, кто управляет в Эрвиге: бывший посол без высшего аристократического титула или бастард убитого Магнуса.

Дангерт Харман внезапно замолчал – видимо, обдумывал, откуда ан Эриксу известны эти факты. Он резко подскочил к пленнику, и Стайген бросился навстречу, чтобы ударить, но повис на цепи, которая не позволила дотронуться до своего похитителя.

– Ты слишком много знаешь, ан Эрикс! Поэтому я и приказал убрать тебя из Арниана! Ты ведь сам догадался о Виаторе, не так ли?

– Я хорошо разбираюсь в людях, – усмехнулся в ответ Стайген. – Ты далеко не тот, за кого себя выдаёшь! Я же помню тебя совершенно другим. Ты всегда был амбициозен и метил выше, но у тебя ничего не получится на этот раз! Оставаясь скрытой тенью короля, ты не испытаешь истинного удовлетворения от своей власти! Однажды ты поймёшь, что кто-то стоит выше, а Виатор тоже далеко не дурак.

– Виатор – молокосос, дорвавшийся до власти с моей помощью, – взорвался Харман. – Если бы не я, полоумная Тиана эль Теорэн давно бы управилась с ним. Им движет жадность и злоба. Но у него нет ума, которым должен обладать настоящий правитель. Он во всем слушает меня, доверяет мне как своему заместителю.

– И поэтому вы сообща убили Тиану? Только мне непонятно, что же движет тобой в этой войне… Что лично ты поимеешь с неё?

Харман молчал. А Стайген всем существом ощущал, как волны мыслей рассекают пространство камеры, будто здесь сконцентрировались электрические разряды. Новое чувство на мгновение напугало, но он стал прислушиваться к своим эмоциям.

– Я один могу установить в этом мире идеальный порядок и незыблемые стандарты жизни. Все будут подчиняться введённым мной правилам. Королевства, войны, передряги. Человеческие злость, ненависть, жадность… Всё уйдёт, оставив место новой гармонии, которую создам я. Виатор – лишь средство для достижения цели. Он получит то, что хочет: власть, женщин, удовольствия. Но истинным правителем стану я, прикрываясь королём до тех пор, пока мне это будет необходимо. Но такие люди, как ты и твоя супруга, могут помешать мне. Я слишком много знаю о тебе и твоих воинских и политических способностях, чтобы оставить тебя на свободе.