Сообщение заканчивалось просьбой дождаться полной зарядки конденсаторов для отправки сигнала, в противном случае послание могло быть отправлено не полностью. Шкала зарядки заполнилась на один процент, и приблизительное время окончания колебалось от трех до четырех часов.

Хоэртон добавил оборотов генератору уже с пульта, надеясь, что топлива хватит для полного окончания процедуры.

Частоты, на которых принимала база Хьюго-Доран, Джейсон помнил наизусть. Еще в бытность простым солдатом его, как и всех остальных, заставили выучить эти шестнадцать строчек по восемь цифр в каждой. Хоэртон набрал их на компьютере. Надпись на мониторе сообщила, на какой угол нужно повернуть антенну. Хоэртон поднялся на второй этаж, предварительно изучив инструкцию по ручному управлению.

Механизм поворота антенны представлял собой цепь редукторов с кучей штурвалов и шкал. Джейсон начал действовать согласно описанию. Он вращал рукоятки, постоянно бегая к компьютеру и сверяясь с адресами частот. Антенна постепенно поворачивалась в нужном направлении, жалобно скрипя. Наконец зеленый индикатор на пульте возвестил о ее правильном положении, а компьютер предложил ввести отправляемый текст.

«Военная база Хьюго-Доран. Код 5674345667. Генералу Висенте Амарго. Груз задерживается по непредвиденным обстоятельствам. Местоположение: система Иа-Дэвис, планетарное поселение 24Б “Милдер Эрл Юнайтед”. Координаты нахождения груза N14-07-184, E 03-12-912. Дополнительные координаты N 15-08-180, E 02-12-900».

Джейсон подумал, что генерал может выслать людей только за Пожирателем, и те заберут его, пустив Хоэртона в расход. Возможно, координаты посадочной площадки Теодора в качестве дополнительных не стоило отправлять, обозначив только основные, то есть местоположение маяка, и тогда воякам придется забрать первого лейтенанта, хотят они этого или нет, тогда как самому просто дождаться их прибытия здесь. Но если груз не так важен, то помощь может и не прийти. Здесь нужна военная хитрость. Хоэртон задумался на минуту, затем добавил.

«Имеется важная информация о дополнительных свойствах груза. Для генерала Амарго лично».

Хоэртон отправил сообщение. Теперь его непременно найдут и подробно расспросят, а дальше он сориентируется по обстоятельствам.

Теодор проснулся. Джейсон удалил текст сообщения.

– Что ты делаешь, Хоэртон? – спросил он, протирая глаза.

– Пытаюсь настроить антенну, – соврал он.

Шкала зарядки конденсаторов снова упала на ноль. Введя координаты площадки Теодора, Джейсон отправился поворачивать антенну. На этот раз дело пошло быстрее, так как Преподобный контролировал процесс у пульта.

Закончив с этим, они поели. Зарядка проходила медленно, на улице шелестел дождь, и Хоэртон снова задремал. Теодор вышел на улицу подышать воздухом.

Прошел час. Джейсон из состояния дремы перешел в полноценный сон. Организм, измотанный за время скитания, никак не мог отоспаться.

– Хоэртон!

Джейсон даже подскочил от неожиданности. Манера Теодора будить его в подобной форме уже начинала раздражать.

– Что опять?

– Пошли со мной. Ты должен это увидеть.

– Что там такое?

Джейсон с неохотой поднялся и побрел за Преподобным, по пути разминая затекшую шею. Они вышли на улицу.

– Куда идти?

– Стой тут, – удержал его Теодор, не дав спуститься по ступеням с высокого крыльца. – Смотри туда.

Хоэртон отчаянно вглядывался в заросли.

– Ни хрена не вижу.

– Да вот же прямо перед тобой.

– Ты хотя бы скажи, что там…

И тут он его увидел. Крупный самец «макаки» той же породы, что Хоэртон подстрелил не так давно. Он сидел метрах в ста от маяка и смотрел куда-то вбок. Самец почти сливался с желтой мокрой травой. Джейсон отметил про себя, что тот намеренно не поворачивает головы в их сторону.

– Какого хрена ему надо?

– Может, хочет в суп, – съязвил Теодор. – А может, просто так сидит, ну, ждет кого-нибудь. Ты сможешь подстрелить его отсюда?

– Нет, – проговорил Хоэртон вполголоса. – Он красуется. Ведет себя так, словно хозяин здесь. Видишь, как он демонстративно зевает, он хочет, чтобы мы его заметили.

– Да нет, не может быть. Вообще, откуда ты все это знаешь?

– Тут и знать ничего не надо, просто имей голову на плечах и увидишь множество очевидных вещей.

– Что тут очевидного?

– А то, что дождь льет, как из ведра, а макака сидит себе в траве и не собирается прятаться. Теперь понимаешь? Это попытка привлечь к себе внимание, и я даже знаю чье, – произнес Хоэртон шепотом.

– Наше? – Теодор тоже перешел на шепот.

– Именно. Посмотри по сторонам, только сильно не крутись.

Теодор огляделся. Вокруг маяка на деревьях. На всех деревьях, которые попадали в поле зрения сидели эти существа. Сидели неподвижно и глядели прямо на Хоэртона и Преподобного.

– Осторожно идем к двери и закрываемся изнутри.

– Как ты думаешь, чего им надо? – не унимался Теодор, пятясь назад.

– Разве не понятно? – ответил Хоэртон, – они хотят крови. Нашей крови. Они хотят отомстить за убитого и съеденного сородича.

Они вошли внутрь и заперли дверь. В этот момент снаружи о металл что-то гулко ударилось, предположительно камень. Джейсон завернул штурвал. Окно тоже пришлось закрыть. Стекло достаточно крепкое и камнями или плодами его не разбить, но вот костер уже не разжечь – можно просто задохнуться в дыму.

– Думаешь, они разумны? – спросил Преподобный.

– Не разумнее обезьяны.

Шкала зарядки антенны заполнилась более чем наполовину.

– Куда будем отправлять сигнал?

– Все равно куда, – ответил Хоэртон, – лишь бы нас побыстрее вытащили отсюда.

О сообщении, посланном на Хьюго-Доран, он умолчал.

Теодор уселся на пол около потухшего костра. Выглядел он совсем плохо. Хоэртон поймал себя на мысли, что, если придется отбиваться от обезьян, Преподобный не выживет.

– Чертовы макаки. Не было у нас проблем. Только появилась надежда на спасение, так на тебе. Ублюдочные, вонючие макаки, – выдавил Теодор, ни к кому конкретно не обращаясь.

– По-моему, все справедливо, – отозвался Джейсон. – Закон джунглей. Кровь за кровь.

– Справедливо? Мы же не убили его просто так, мы хотели есть.

– Что с того? В их примитивных мозгах нет таких понятий. Они считают, раз мы съели их сородича, значит, они должны съесть нас или просто убить. После этого они успокоятся. Справедливость восторжествует, и они никогда не вспомнят ни нас, ни своего погибшего товарища.

Хоэртон вздохнул и сел на скамью.