монарха, чтобы военные действия были приостановлены. Было ясно, что Стокгольм занял выжидательную позицию, не зная о том, что мог предпринять английский король Георг I в помощь Швеции.

Английский флот пришел в движение на восток. 13 апреля он под командованием адмирала Д. Норриса взял курс к балтийским проливам. Флот «владычицы морей» насчитывал в своем составе 25 линейных кораблей и 4 фрегата. В конце апреля британская корабельная армада прошла мимо Копенгагена и встала на якорь у острова Бронхольм.

Российские дипломаты вовремя оповестили о том Петра I. В письме от 4 мая 1721 года царь извещал генерал-аншефа князя М.М. Голицына, что «английский флот… пошел в море и чаю его быть ныне в Зунде, того имейте осторожность».

Петр I решил усилить русские войска на территории Финляндии: «И для того из Ревеля послать к нему (Голицыну) в Финляндию в прибавку два полка и корпус ево дополнить… а на место помянутых двух полков в Ревель велено послать из Риги от корпуса генерала князя Репнина».

Чтобы «подтолкнуть» ход переговоров в Ништадте, принимается решение направить к берегам Швеции десантный отряд под командованием генерал-майора П.П. Ласси: 30 скампавей, 9 островных лодок, 33 шлюпки и один бот. Отряд состоял из 5 тысяч человек пехоты и около 400 конных казаков. Ласси действовал на шведских северных берегах Ботнического залива с конца мая до середины июня.

Результаты этой десантной операции по подробному рапорту генерал-майора П.П. Ласси были таковы: «побито и взято в полон» 147 человек, сожжено 33 различных судна, в том числе две новые галеры, трофеями стали 497 фузей и 4906 аршин «парусного нового полотна», сожжено и разорено «один оружейный завод, на котором делано было на всякий год 8000 фузей», «железных заводов 12», сожжено 509 деревень и 79 мыз, взято «разной меди» более 600 пудов, олова 78 пудов, «железа шин» более 2600 пудов…

Серьезных военных столкновений с высаживаемым десантом не имели. Неприятельская территория «опустошалась», как и ранее, вполне безнаказанно. По окончании похода генерал-майор П.П. Ласси в рапорте генерал-аншефу князю М.М. Голицыну отметил и моральное воздействие высаженных десантов на противную сторону:

«В здешней земле великий страх происходит, а войско, кроме двух полков, кои здесь в Вестерботе (район городов Евле, Умео и Питео. – А.Ш.), пошло все к Стокгольму…»

Шведские уполномоченные за столом переговоров в Ништадте продолжали тянуть время. 30 июля князь М.М. Голицын получил из Санкт-Петербурга приказ: со всем гребным флотом с десантом на борту идти к Аландским островам и действовать по указаниям русских уполномоченных в Ништадте. В конце августа гребной флот в составе 124 судов прибыл на Аланды. Голицын провел разведку берегов Швеции, что было предвестником начала новых десантных операций.

В Стокгольме поняли, что единственным средством избежать вторжения русских десантов на шведскую территорию стало теперь заключение мирного договора на условиях России. Ништадтский мир был подписан 30 августа 1721 года. Великая Северная война получила свое логическое окончание.

Гребной флот генерал-аншефа Михаила Михайловича Голицына покинул Аландский архипелаг. К слову говоря, в конце Северной войны он был видной фигурой на военном поприще, успешно командуя русскими войсками в Южной Финляндии с 1714 по 1721 год. Это дало ему и полководческую, и флотоводческую славу. Голицын в этом был схож с другим соратником Петра Великого – генерал-адмиралом Ф.М. Апраксиным, имевшим тоже большие заслуги как полководца, так и флотоводца.

…Во время Персидского (Каспийского) похода Петра Великого Михаил Михайлович командовал войсками в Санкт-Петербурге, оберегая столицу, а с 1723 года – войсками в Малороссии. И то и другое назначение свидетельствовали о высоком личном доверии первого всероссийского императора к князю М.М. Голицыну, обладавшему дарованием и полководца, и флотоводца.

Здесь следует сказать, что соратники и современники Михаила Михайловича достаточно единодушно отмечали его человеческие достоинства: образованность, ум и храбрость, честность и обходительность с людьми любого ранга. Справедливость способствовала его большой популярности среди нижних чинов, особенно в императорской гвардии. В жизни князь Голицын был привлекательным человеком.

Сам царь Петр I называл своего боевого генерала, которого он хорошо знал с детства и до последних дней жизни, «прямым сыном Отечества». Это было не столько похвальным словом государя, сколько характеристикой человеку, верно служившему царю и государству Российскому.

Такая деталь. Известно, что в ближайшем окружении Петра I было только два человека, которых самодержец не принуждал пить на застольях в наказание кубок «большого орла». Это были особо уважаемые им люди – генерал-фельдмаршал граф Б.П. Шереметев и генерал-аншеф князь М.М. Голицын. Свою признательность им Петр Великий подчеркивал при каждом удобном для того случае.

Михаил Михайлович, воспитанный в патриархальных старомосковских традициях, чтил «устроение» русских семей. Уже будучи в высоких чинах и отцом большого семейства, не смел садиться в присутствии старшего брата Дмитрия Михайловича. Тот был на десять лет старше его, служил губернатором в Киеве и президентом Камер-коллегии. К петровским реформам относился отрицательно, но лично пользовался лучшими плодами этих реформ. Сам Петр I не раз обращался к нему с поручением перевести на русский язык ту или иную книгу.

Женат был дважды. Первый раз – на Евдокии Ивановне Бутурлиной, которая подарила мужу семь детей. Овдовев, он женился во второй раз, на княжне Татьяне Ивановне Куракиной, став отцом еще десяти детей. Из его семерых сыновей один, Александр Михайлович, в царствование Екатерины II тоже станет генерал-фельдмаршалом России. Самый старший сын, Петр Михайлович, из поручика «потешного» Семеновского полка дослужится до генерал-поручика петровской армии.

…Воцарившись, Екатерина I пожаловала князя Михаила Михайловича Голицына в генерал-фельдмаршалы. Указ о том был подписан 21 мая 1725 года. Первая всероссийская императрица воочию знала, как верно служил вельможа с древней княжеской родословной покойному мужу, командуя лейб-гвардией, которая без крови утвердила ее, безродную, на престоле.

При императоре Петре II стал членом Правительствующего сената и Верховного тайного совета, президентом Военной коллегии. Относился к числу самых уважаемых сенаторов.

При вступлении на российский престол Анны Иоанновны (Ивановны) генерал-фельдмаршал оказался в числе «верховников», одним из лидеров которых был его старший брат князь Д.М. Голицын. Участвовал в составлении «кондиций», которые должны были ограничить самодержавную власть Анны Иоанновны. Попытка членов Верховного тайного совета утвердить «кондиции» обернулась для них политическим крахом и опалой. Столкновение интересов вельмож-аристократов и дворянства закончилось в пользу последних.

Однако опала не сразу коснулась генерал-фельдмаршала М.М. Голицына. Императрица Анна Иоанновна обласкала его и одарила землями в Можайском уезде. Но постепенно он оказался отстраненным от государственных дел и удален от двора императрицы. Умер князь Михаил Михайлович Голицын в любимой им первопрестольной