Стол был большой, струганный из толстых березовых досок. Ножки резные, с каким-то национальным орнаментом. Чувствовалось, что мастер вложил в свое изделие немалую часть души. Вообще каждый предмет в доме Иоки Симо, выглядел очень обстоятельным. Ничего удивительного, такова была его натура.

Нечто похожее Чертанов испытывал и сам. И не раз задавался себе одним и тем же вопросом: где же проходит тончайшая грань, отделяющая маньяка от опытного снайпера. Михаил даже перестал дышать, опасаясь не расслышать ответ.

— Что же? — не скрывая интереса, спросил Чертанов, осознавая, что понять снайпера среднему человеку не под силу.

— Мерцание воды! Она заставляет забываться. Тогда начинаешь понимать, что чувство эстетизма во мне еще не умерло. Вот так! — Старый финн бросил красноречивый взгляд на сумку, в которой лежала винтовка. — Хорошо, я скажу тебе, что это за люди. В основном это наемники. У вас их называют «дикие гуси». Но главный среди них — Сержант, так он мне представился. Очень способный русский! — Чертанов понимающе кивнул. — Лет тридцать назад именно я научил его стрелять на расстояние в полтора и даже в два километра. Больше этого не удавалось никому. — Иоки Симо ненадолго замолчал, затем продолжил. — Сначала я занимался индивидуальной подготовкой, потом Сержант предложил мне поучаствовать в подготовке двух групп. Я согласился. Тем более что работа была необременительной.

— А в чем заключалась ваша работа?

— Сначала я ознакомился с личными делами каждого из курсантов, а потом на основе их психофизиологических данных составил методику тренировок. Выделил наиболее перспективных снайперов.

— И кто вам запомнился больше всего?

— Среди них была одна женщина, очень способная.

— Вы не помните, как ее звали?

— Нет. У всех русских были псевдонимы, — сдержанно заметил старик. — Только помню, что она была очень красивая. Кажется, у нее был легкий акцент, мне показалось, что она откуда-то с Кавказа. Она обучалась в первой группе. Правда, однажды я увидел ее и во время подготовки второй группы. Она почему-то держалась в стороне от остальных. Мне даже кажется, что вторая группа даже не подозревала о ее существовании.

— У нее были какие-то отношения с Сержантом?

— Думаю, что да. Не исключаю и того, что она его просто подстраховывала, потому что люди, которых он обучал, не были лучшими представителями человечества.

— Понятно. Сколько времени шло обучение?

— Каждая группа обучалась около месяца… Хотя нет, последняя — полтора, да и готовил ее Сержант более тщательно. Я думаю, что у них было какое-то серьезное задание. Ты был из второй? — пытливо спросил снайпер.

— Да, — признался Чертанов.

— Значит, я не ошибся, — кивнул старик.

— А где жила первая группа?

— У озера, — махнул он в сторону леса. — В палатках. Вот теперь я заработал эту винтовку, — усмехнулся старик.

— Вы всегда здесь живете один?

— Да. Одиночество для снайпера — это естественное состояние… В приличном обществе на нас смотрят как на убийц; чтобы не встречаться с такими взглядами, я предпочитаю жить в одиночестве. Мне так спокойнее, — добавил старик.

— Я не о том… Ведь вы готовили снайперов, а не боитесь, что когда-нибудь один из них захочет расправиться со своим учителем. Ведь вы же для них лишний свидетель. А за некоторыми из них тянется кровавый шлейф.

Старик хитро сощурился:

— Обо мне не стоит переживать. Со мной все будет в порядке.

Чертанов удивленно покачал головой:

— Честно говоря, я удивлен, почему вы до сих пор живы.

Неожиданно старик искренне расхохотался:

— Я тоже.

— А у вас нет фотографий людей, которых вы обучали. Хотя бы некоторых?

— Они все здесь. Кроме женщины… Забирай! — не колеблясь ни секунды, сказал Иоки Симо, доставая из шкафа небольшой альбом. — Если встретишь кого-нибудь из них… передавай от меня привет!

— Передам, — пообещал Михаил. — Они знали, что вы их фотографировали?

Старик лишь лукаво улыбнулся.

Не удержавшись, Чертанов раскрыл альбом. И понял, что Иоки Симо не так прост, как могло показаться. Все слушатели были запечатлены со «снайперского» расстояния и вряд ли подозревали об интересе к собственной персоне со стороны чудаковатого старика. Одна фотография Михаила особенно заинтересовала. Это был групповой снимок пяти человек. На заднем плане, далеко в стороне, стоял снайпер в маскхалате. Был он невысокого росточка, щуплый на вид. Под слоем грима трудно было разобрать лицо, и ракурс не очень удачный, но все-таки этот человек очень отдаленно напомнил ему… Валентину. Чертанов невольно удивился: «Бывают же так похожи люди! Прямо как близнецы. А что, если это действительно она? — От подобного предположения у Чертанова перехватило дыхание. — Если это действительно так, тогда понятна причина ее неожиданных командировок, ведь они как раз приходятся на то время, когда совершались убийства. Фу-ты, черт, пора избавляться от этого наваждения, ведь так до чего угодно можно додуматься!»

Кажется, самое время ставить точку. Только Чертанов не знал, как бы поделикатнее сделать это.

Выручил Иоки Симо.

— У меня тут кое-какие дела, — проговорил он. — Посиди, я скоро приду.

— Нет, мне тоже пора уходить, — ответил Михаил, поднимаясь.

— Что ж, не смею задерживать, — кивнул Иоки Симо, — давай я тебя провожу.

Чертанов не мог понять, почему у него появилось чувство тревоги, но его шаг непроизвольно стал замедляться по мере того, как он приближался к двери. Михаил готов был поклясться, что нечто подобное испытывает и старик. Если это не так, тогда отчего же он вдруг остановился у порога? Или, может, все-таки показалось?

Все сомнения Чертанова рассеялись в тот момент, когда старик, повернувшись к гостю, широко и безмятежно улыбнулся. Михаил невольно расслабился. Такие люди, как Иоки Симо, научились чувствовать опасность даже по колебанию воздуха. Так что если бы происходило что-нибудь серьезное, он непременно дал бы знать об этом своему гостю.

Старик слегка потянул на себя дверь, и тотчас в косяк что-то смачно тюкнулось. Рядом пролетела вторая пуля. Разум еще ничего не успел осознать, тело, подчиняясь боевым рефлексам, уже сработало само собой. Чертанов метнулся в защищенный угол комнаты.

Странное дело, но Иоки Симо уже лежал на полу с винтовкой и смотрел через оптический прицел в ту сторону, откуда раздался выстрел. Реакция у старика была отменной. Скорее всего, он почувствовал пулю уже в полете, а потому мгновенно шагнул в сторону. Грохнул выстрел. По тому, как разочарованно сомкнулись губы старика, Михаил понял, что цель ушла.

Иоки Симо толкнул дверь, и она, плотно закрывшись, отгородила комнату от внешнего мира.

— Сильно шмякнуло, — негромко сказал Чертанов. — Бронебойная пуля.