Югорус почувствовал тревогу.

«Ну какая кавалерия, — упрекнул он себя, — в наше цивилизованное время? И даже если кавалерия — а ментодеры на что[98]?»

Словно услышав Лужжа, один из расположившихся по периметру дежурных ментодеров обернулся и помахал ректору рукой.

Югорус поднял руку в ответном приветствии... да так с поднятой рукой и застыл.

Из багровой тучи на юго-западе вылетела кавалерия. Из багровой тучи на северо-западе вылетела еще одна кавалерия. Двумя неудержимыми лавами кавалерии устремились к даче Бубльгума.

И тут Лужж понял, на что ментодеры, если вдруг нападет кавалерия. На то, чтобы проводить ее уважительными взглядами. Впрочем, что им еще оставалось делать, если первая лава при ближайшем рассмотрении оказалась крылатым верблюдом[99], волокущим лабораторию Департамента Магического Прогнозирования, а вторая — прицепом, в котором уютно расположились два десятка системных и прочих блоков магутора.

На верблюде восседали Мергиона и Аесли, на прицепе, двигавшемся при видимом отсутствии тягловой силы, — Амели и Гаттер. Эффект кавалерийской лавы создавал искрящий туда-сюда металлический филин и тянущиеся над землей шлейфы заклинаний, что поддерживали громоздкие сооружения в воздухе.

«Ну вот, даже дети колдуют, — ректор воровато оглянулся и быстренько сотворил себе говорящего лемура. — А Мордевольту скажу, что нашел и приручил».

Лаборатория с хрустом приземлилась в заросли крыжовника. Прицеп завис чуть выше, качнулся, ухнул вниз, пробил крышу и устроил впечатляющий грохот внутри.

— Ай! — донеслось из лаборатории. — Так я и знал...

На шум появился Мордевольт.

— Профессор Лужж! Я же просил, никакой магии... Что это? Посторонняя лаборатория? Безобразие!

Здесь ведутся важные исследования по уменьшению скорости све...

— По модернизации Тру... — попытался поправить его ректор, но был перебит Гаттером:

— Как рассчитал мой магу...

— Тут проблема стратеги... — начал Сен, но его оборвала Мерги:

— Надо срочно что-то де...

— Я во всем винова... — вступила Амели.

— Шина-найда-опа, — скрипуче пропел Филимон.

Все уставились на электрическую птицу.

— А чего? — спросил филин. — Я думал, рэп читаем. Разве нет? Тогда спою протяжную.

— Стоп-стоп-стоп! — Аесли решил немного поруководить массами. — Давайте не будем говорить одновременно. Кто хочет высказаться, поднимите руки.

Руки вскинули все, причем Пейджер сразу две — Филимон еле успел увернуться.

Сен подумал и принял единственно верное решение. Точнее, единственно возможное.

— Мерги.

— Ни в коем случае не переделывайте Трубу! — замахала руками на профессоров Мергиона. — Магутор подсчитал, что будет ужас, то есть не ужас, а что-то непонятное! Ужас что непонятное!

Не в силах себя больше сдерживать, Пейджер убежала гоняться за Филимоном.

— Какие-нибудь побочные эффекты? — нахмурился Мордевольт.

— Хуже, — сказал Сен.

— Спорадические выбросы неконтролируемой магии?

— Еще хуже.

— Неужели, — Мордевольт нахмурился так, что стал напоминать грецкий орех, — нежелательная сингулярность пространственно-колдовского континуума?

Этот термин застал Сена врасплох.

— Может, и это тоже. Но проблема не техническая. Вы когда-нибудь задумывались о последствиях переделки Трубы?

— Когда-нибудь?! — оскорбился Лужж. — Да я все время об этом думаю!

Лемур принялся вещать, размахивая лапками и таращась:

— Произойдет поворотный момент истории! Наступит век счастья и процветания! Земля превратится в планету волшебников! Каждый человек станет магом! Все будут одинаковы и, следовательно, равны...

— А что это у вас за лемур? — вдруг спросил Мордевольт.

Лужж поперхнулся и смолк. Он понял, что не сможет сказать о нахождении и приручении дикого лемура (в центре Англии, за пять минут).

Сен и Порри воспользовались паузой и рассказали профессорам суть проблемы.

— Говорите, достигает десяти миллионов, а потом идет на убыль? — Мордевольт задумчиво пошевелил нижней челюстью.

— Не мы говорим, — ответил Порри, — магутор говорит. А он никогда не врет.

— Может, и врет, — сказал Сен. — Но мы ни разу его на этом не поймали.

— Вот, решили разоблачить, — завершила мысль Амели.

Мордевольт и Лужж посмотрели на пробитую крышу лаборатории.

Прорицатель Гудвин встретил неожиданных гостей с истинным стоицизмом.

— Звезды мне говорили, — меланхолично произнес он, — а я не слушал... О, Гаттер из Бэби-сити... Ты еще жив?

— Извините, — сказала Амели, — что мы вас без спросу взяли. У нас важная прорицательская проблема. Глобальная.

— Глобальная? — Гудвин оживился. — Это хорошо. А то соседи и родственники уже душу вынули лотереями. Итак?

Порри и Сен тренированными голосами рассказали темную историю с неясным будущим Трубы.

— Раньше я бы предложил проверить этот прогноз семью методами, — изрек предсказатель, — но недавно некоторые компетентные специалисты, в частности я, пришли к выводу, что практически стопроцентнуюточность прогноза обеспечивают вещие сны. Если, конечно, долго и нудно, без сна и отдыха оттачивать искусство вещего сновидения.

— Вот как? — заинтересовался Мордевольт. — И много у вас удачных вещих снов?

— Сны у меня один вещее другого, — сказал Гудвин, — да вот только я их не могу запомнить.

Ведущий специалист Департамента Магического Прогнозирования кивнул на полочку, заваленную обрывками бумаги с обрывками фраз: «А потом он пойдет...», «На 22-й минуте первого тайма...», «Порывами до...».

— Эту проблему решить можно, — сказал Уинстон, — если Порри и профессор Лужж помогут мне. Профессор!

Югорус, который мучительно соображал, как избавиться от лемура, не вызывая нареканий коллеги, вздрогнул и открыл рот. Лемур с готовностью повторил его движение. Лужж закрыл рот. Лемур моргнул, но сделал то же самое. Лужж кивнул. Лемур показал язык.

— Спасибо, — Мордевольт решил не обращать внимания на странное поведение ректора. — А от тебя, Порри, потребуется твое изобретение. Это оно?

Гаттер не стал спорить. Магутор, торчащий в потолке лаборатории, мог быть только его изобретением.