— Ваше настоящее имя?

— Кервин Джонс.

— Где генерал Кол?

— На станции. Не стреляйте, пожалуйста, я говорю правду. Прошу вас.

— Он жив?

— Да, сэр. Заперт в раздевалке. Вместе с другими офицерами. Наши ребята их караулят.

Я сделал едва заметное движение рукой. Джонс побледнел.

— Вы подняли бунт?

— Да, сэр. Это все шахтеры, сэр. Они хотели нас всех убить. Я работал в отсеке связи, сэр. Я не военный. Когда корабли с припасами не прибыли в срок, они просто взбесились, и мне пришлось к ним присоединиться, иначе…

— Сколько офицеров убито?

— Два, сэр. Все произошло так быстро. Нам надо было как-то убраться со станции, неужели вы не понимаете?

— Что произошло на самой планете?

— Горняки взяли верх. Вероятно, держат офицеров Военно-Космического Флота в качестве заложников. Комитет контролирует шаттл, горняки почти каждый день прилетают, чтобы следить за ходом событий.

Я посмотрел на свой палец.

— Это правда, сэр, — выпалил он. — Клянусь Господом Богом! Пожалуйста, верьте мне. — Он повернулся к Ваксу. — Не стреляйте, ради Бога!

— Мистер Вышинский! — В камеру вошел главный старшина корабельной полиции. — С этим человеком можно иметь дело. Допросите его. Я хочу знать все о комитете горняков, когда именно они прилетают на станцию, а также план станции. Если он будет лгать, если скажет не то, что остальные трое, немедленно прекращайте допрос и вызывайте меня.

Я вышел. Вакс последовал за мной.

По дороге на мостик Вакс спросил:

— Сэр, а что, если бы он солгал?

Я остановился и шевельнул пальцем. Он вздрогнул.

— Достаньте из-за пояса пистолет. Прицельтесь в палубу. — Вакс встревожился, но приказ выполнил. — Стреляйте в палубу.

— Есть, сэр. — Вакс, все еще колеблясь, нажал на спусковой крючок. Раздались короткие гудки. Это означало, что заряд кончился. Я протянул руку, и Вакс вложил в нее пистолет.

Время бежало быстро. Весь экипаж был занят ремонтом поврежденных лазерами линий электропроводов. Дерек и Алекс успокаивали перепуганных пассажиров, разводили их по каютам и помогали наводить там порядок.

Трое пассажиров были убиты бандитами. Еще двое, в том числе Сара Батлер — приятная молодая леди, сидевшая за моим столиком, погибли в результате разгерметизации, не успев надеть костюмы.

Не уцелели также три члена экипажа и один офицер.

По большому счету нам повезло. Могло быть и хуже. К счастью, мятежники намеревались захватить, а не уничтожить «Гибернию». Сэнди попытался закрыть люк воздушного шлюза, и его сожгли на месте. Не зацепись он рукой за панель управления шлюза, его вынесло бы наружу при разгерметизации, когда я пытался освободить корабль. Остальные члены экипажа погибли во время сражения.

Я сидел на мостике в своем кресле и пытался хоть как-то оправдать собственную глупость. Мы всегда крепки задним умом. Перед моими глазами плыло невидящее, укоризненное лицо Сэнди. Удастся ли когда-нибудь избавиться от этого видения? Я взял микрофон:

— Мистеру Кэрру и мистеру Тамарову явиться на мостик.

Через несколько минут гардемарины вошли и встали по стойке «смирно». Я скомандовал «вольно»:

— Проложите курс назад к станции. Необходимо появиться над их верхним шлюзом в двух километрах от него. Сверьте ваши результаты с решением Дарлы. — Они приступили к работе, а я снова предался размышлениям. Вакс озабоченно наблюдал за происходящим с места первого офицера.

— Вакс, а где кадет Фуэнтес?

— В столовой. Помогает мистеру Браунингу.

— Как он там оказался?

— Он был со мной у носового шлюза, когда все началось. Я отослал его охранять кубрик гардемаринов.

— А-а.

Кубрик на первом уровне не нуждался в охране, а если бы и нуждался, то мальчишка-кадет едва ли мог его защитить. Просто Вакс отослал Рики от греха подальше.

Вакс покраснел:

— Да, сэр. А после того как все успокоилось, я послал его к мистеру Браунингу.

— Очень хорошо. — Я мог этому только порадоваться. Слишком много юных существ загубил я сегодня.

Когда гардемарины закончили прокладку курса, я попросил Вакса проверить, все ли в порядке. На этот раз придется положиться на их вычисления. Голова нестерпимо болела, несмотря на успокоительное доктора Убуру, а может, именно из-за него.

Мы выпустили несколько реактивных струй из вспомогательных двигателей, чтобы повернуть назад к станции «Шахтера». Я был близок к обмороку, когда передал управление Ваксу. Через час, чтобы не пролететь мимо, были включены тормозные трастеры.

Настало время действовать. Я взял в руки микрофон, чувствуя себя полным идиотом. Приказ, который я собирался отдать, на боевых кораблях Объединенных Наций слышали разве что во время учений.

— Всем подготовиться к атаке на станцию! — Я резко нажал клаксон, раздался назойливый гудок.

Отовсюду, где застал их приказ, — из кубриков, туалетов, столовой, из ремонтных бригад — мужчины и женщины поспешили на свои штатные места. Все системы, кроме жизнеобеспечивающих, были отключены. Гидропоника и рециркуляторы переведены в автоматический режим работы. Персонал у аппаратов в машинном отделении удвоен, потому что именно из машинного отделения обеспечивалось энергоснабжение лазеров «Гибернии».

В рубке связи толпились матросы, настраивающие свою аппаратуру для наблюдения за вражеским лазерным и ракетным огнем. Команды антилазерной защиты пришли в полную боевую готовность. Расположенные на носу «Гибернии» особые люки были открыты, чтобы в нужный момент развернуть легкие тонкие экраны, предназначенные для отклонения вражеских лазерных лучей.

Я знал, что это перестраховка, потому что на орбитальных станциях нет лазерных пушек. На Шахтер, расположенный на расстоянии шестидесяти трех световых лет от Земли и шести от Надежды, заходят только корабли Военно-Космического Флота. Другие просто не совершают межзвездных путешествий. Кому придет в голову его атаковать?

Моя радиостанция была настроена на частоту, которую использовали прибывающие корабли.

— Внимание, станция «Шахтер». С вами говорит судно Флота Объединенных Наций «Гиберния», командир Николас Сифорт. Прием!

Через мгновение динамик ожил:

— Мы вас слышим.

— Еще две минуты, и я открываю огонь, если вы безоговорочно не капитулируете. Где генерал Кол?

Несколько секунд микрофон молчал. Потом последовал ответ:

— Катитесь вы к такой-то матери, ребята!

— Ровно через минуту и сорок пять секунд я открываю огонь. Я прорежу дыру в корпусе длиной двадцать метров около вашего верхнего шлюза. Будьте готовы к разгерметизации.