– Разве ты думал обо мне, когда все эти племенные кобылы гарцевали перед тобой по кругу?

Ревность, прозвучавшая в ее голосе, ранила его сердце.

– Да, я думал! – Она застыла, не смея шелохнуться. – Думал каждый миг! – Он подходил к ней медленно, неслышно. – Стоило мне посмотреть на них и попытаться выбрать хотя бы одну, с которой я мог бы связать свою судьбу, – и перед глазами вставала ты! И я видел, что ни одна из них не стоит твоего мизинца!

Фиона затрясла головой, не желая верить ни единому слову.

– Я хотел взять в жены равную себе, а не быть нянькой у избалованной соплячки! Мне нужна была женщина, а не девчонка! – Реймонд подошел так близко, что уже мог расслышать ее частое, неровное дыхание. – Выходи за меня!

Фиона боялась, что сердце не выдержит такой пытки.

– Нет, – сдавленно прошептала она.

– Какого черта? – помрачнел Реймонд.

– Такого, что я слишком стара!

– Это кто же тебе сказал? – язвительно поинтересовался он, откровенно раздевая ее глазами.

– Я не племенная кобыла для случки, а ты все еще не веришь в то, кто я на самом деле.

– Я… мог бы смотреть на это сквозь пальцы, – заметил де Клер, сам не понимая толком, зачем это сказал. То ли ему хотелось разозлить Фиону еще сильнее, то ли он не надеялся, что ее обманет простое обещание поверить в колдовство.

Чародейка с воплем отчаяния воздела руки.

– А я взамен должна смотреть сквозь пальцы на то, что ты так и остался полным олухом, да к тому же английским?

Реймонд хищно ухмыльнулся.

– Прикажешь поцеловать тебя, чтобы доказать, как чудесно мы подходим друг другу?

– Не трогай меня! – Она отшатнулась, выставив перед собой руки.

Однако Реймонд медленно приближался, любуясь замешательством на прелестном лице.

– Реймонд! – строго воскликнула Фиона, чувствуя себя совершенно беспомощной под взглядом его серых глаз. Он сделал еще шаг. И чародейка привычным жестом выставила перед собой ладони.

Де Клер задержался на миг, чувствуя сопротивление, но сейчас он не собирался ломать голову над ее фокусами. Реймонд понимал, что Фиона снова пытается возвести между ними стену, оставив его терзаться от одиночества. И он проиграет, если не разрушит эту стену навсегда. Отчаянным усилием преодолев невидимую преграду, он обнял чародейку за талию, стараясь не обращать внимания на волну колдовского жара, ударившую его в грудь.

– Твоя магия не остановит меня, Фиона.

Эта простая истина окончательно лишила ее сил.

– Ох, Реймонд, – жалобно промолвила она, – за десять лет окружавшие меня страх и ненависть пустили слишком глубокие корни, и наша свадьба ничего не изменит. Я боюсь, что это только добавит ярости нашему неведомому врагу, и из-за меня пострадают еще многие люди.

– Я не позволю ему разгуливать на свободе.

– Взяв меня в жены, ты больше проиграешь, чем выиграешь.

– По-твоему, я хочу жениться на тебе ради выгоды? Хорошо же ты обо мне думаешь!

– Но ты англичанин…

– Да-да, я знаю, и вдобавок полный олух. Но мне все же хватило ума разглядеть, что нас связывает не только простое желание. Нас связывает гораздо большее. Признайся, что сегодня во дворе ты не испытывала ко мне ничего, кроме обычного физического влечения, – и я даже близко к тебе не подойду.

– Нет, не могу…

– Тогда выходи за меня.

– Но я же ведьма! – напомнила Фиона.

– Я верю, что ты владеешь некими чарами, перед которыми я бессилен. Иначе я не влюбился бы в тебя.

Она охнула от неожиданности. Реймонд не стал дожидаться, пока Фионой снова овладеют сомнения и страх, и поцеловал ее так, что она позабыла обо всем на свете, кроме их близости.

– Я хочу тебя, Фиона! Теперь мне кажется, что я мечтал о тебе всю жизнь!

Чародейка упивалась его словами, его ласками, чуть не плача от счастья. Так и должно было быть: Реймонд лишил ее способности рассуждать и сопротивляться. Мыслей больше не было, остались одни чувства и острое желание утолить физический голод, терзавший ее все эти годы.

– Твоя рана, – запоздало вспомнила она. – Позволь мне ее промыть!

– Ерунда, царапина! Нет, я не хочу отвлекаться! – Он глубоко вздохнул, когда острый язычок прошелся вокруг его соска, и уточнил: – Вернее, не могу!

Реймонд покрыл жадными поцелуями шею и грудь Фионы, распустив завязки на платье. Она застонала, откинув голову, вздрагивая от наслаждения.

– Выходи за меня, – вдруг повторил он.

– Если так пойдет и дальше, – задыхаясь, отвечала Фиона, – то я сама не замечу, как пообещаю тебе все, что угодно!

– Значит, мне стоит постараться! – вкрадчиво произнес Реймонд и взял в рот розовый сосок. Он припал к этому чудесному бутону с такой алчностью, будто это был глоток воды после долгого пути через пустыню.

Через минуту Реймонд отстранился и снял с нее платье, залюбовавшись стройной фигурой под чудесной вуалью из темных волос с вплетенными в них серебряными цепочками. Они тихонько звякнули, когда Фиона протянула руку к завязке на его штанах.

– Вы такая дерзкая, миледи! – поддразнил де Клер, укоризненно качая головой и лаская ее ноги.

– Можно подумать, ты об этом не знал! – Чародейка решительно дернула за конец тесьмы. Завязка ослабла, штаны упали на пол, и Реймонд чуть не задохнулся, когда горячие пальчики прошлись по его ожившему копью.

– Фиона! – прохрипел он, а та улыбнулась и ответила:

– Я женщина, а не девчонка, и меня не нужно учить, как добиться своего! – Ее пальчики действовали проворно и умело, и Реймонд зажмурился, отдаваясь ей во власть. Вскоре он так возбудился, что не в силах был больше ждать. Подхватив Фиону на руки, он припал к ее губам и понес свою драгоценную ношу на кровать.

По комнате пронесся неведомо откуда взявшийся сквозняк.

Чувства Реймонда внезапно обострились настолько, что каждая мелочь стала казаться значительной и важной: прерывистое дыхание чародейки, ее пальцы, вцепившиеся в его плечи, влажные податливые губы, отвечавшие на его поцелуй… В какой-то момент ему показалось, что он способен ощутить все, что сейчас ощущает Фиона.

Они оказались возле кровати, и он раздвинул коленом ее ноги, усадив к себе на бедро. Она с силой обхватила его ногу и прижалась так, чтобы он почувствовал жар, исходящий из ее лона.

– Ты дрожишь? – лукаво поинтересовалась она.

– Я так тебя хочу, что боюсь сделать тебе больно!

– О нет, мой рыцарь, – покачала головой Фиона, – вам не следует терпеть! Ибо я этого не потерплю! – Она снова обхватила пальцами его копье, предлагая не медлить.