Ион вновь замолк и некоторое время смотрел куда-то вдаль, как будто старался рассмотреть что-то в темноте, перегороженной многочисленными полками. Редкие хрустальные светильники выхватывали из мрака рукописи, спокойно лежащие на своих местах, и в каждой скрывалась какая-то тайна, и Ион даже не мог сам себе признаться в том, что он просто боится этого океана тайн, в который ему предстоит погрузиться на старости лет. Всё то, что он собирал по крохам долгие годы, лежало перед ним в изобилии, о котором он и не мечтал… Всё! Он остановил поток мыслей, отложив на утро свои раздумья. Ион просто вспомнил о том, как он устал, и о том, что мысли уставшего человека окрашивают мир в темные тона. А потом он взглянул на Юма и, улыбнувшись, спросил:

– Мой юный лорд, а не найдется ли у вас еще одного печеного яблочка?

– По дороге найдем, – ответил Юм. – Я знаю, где есть.

Если с неба упал камень, это вовсе не означает, что он ниспослан свыше.

Из древней кадарской баллады

«Остывающее солнце»

Солнце по-прежнему пряталось за густой серой пеленой зимнего неба. Но снег не падал уже третий день. За сутки до визита королевы в древнюю часовню, укрытую в горах от посторонних глаз, по ущелью, через которое пролегала тропа, прошлись сотни две землепашцев и мастеровых. Они расчистили путь от снега, но приближаться к самой часовне им было запрещено. В самом конце пути двум Служителям из Храма – Геранту и Нау и еще одному местному – Брику пришлось взяться за лопаты, оставленные тут специально для них, и самим расчистить последние две сотни локтей заповедной тропы. Брик двигался впереди и рыхлил наст, стараясь не столько убрать снег, сколько первым добраться до часовни, затопить там камин и отогреть руки. Впрочем, и Герант, и Нау не считали Брика за Служителя, как, впрочем, и всех, кто здесь, в Пальмере, носил рясу. Никто из них не проходил долгого и сурового ритуала Посвящения, но зато в любом, даже самом крохотном селище был свой Служитель, которому это звание досталось по наследству, будто это титул эллора или кошелек с деньгами. В Храме, прежде чем получить право оберегать, врачевать и предостерегать Именем Творца, приходилось много лет убеждать Святителей в истинности своего Откровения и в чистоте своего Дара. Они сравнивали то, что говорил послушник, с тем, что говорил Голос, и с тем, что было написано в книге Откровений, единственной, тщательно хранимой и оберегаемой и доступной только им. Сам Герант получил посох Первого Святителя, находясь вдали от Храма, и поэтому книгу он тоже ни разу не видел. Здесь же подобные книги существовали во множестве, они были у каждого Служителя, и даже любой мирянин мог заказать ее для себя у переписчика. Хорошо, что хоть здесь не сохранилось текстов на языке Творения, знаками которого расписываются обереги, посохи Силы, на языке, который может быть познан смертным только через Откровение, дающееся только тому, кто способен достойно распорядиться силой и знанием, приходящими свыше.

Королева, укутанная в меха, терпеливо дожидалась, пока тропа к часовне будет расчищена и утоптана, а Брик уже был внутри и, скорее всего, уже разжигал огонь в очаге. Герант, не переставая разбрасывать снег, подумал, что если Брику сказать потом, что он был не прав, тот ответит, будто просто хотел принять королеву в тепле и уюте…

Медленно, но верно приближалось то мгновение, которое стоило гораздо больше, чем весь их многотрудный поход и победа у стен Скального замка. Меченосцы были уничтожены, но ведь они были мертвы и до того, как пошли на приступ неприступных стен. Королева согласилась отказаться от проклятия, которое открывало в мир, сотворенный Творцом, путь тем, кто жаждал его уничтожения во имя своих прихотей, во имя замены совершенного примитивным и ущербным, но своим. Ритуал, который необходимо было совершить, был недолог по времени, но безмерно труден. Для его совершения необходимо было знание причин и следствий, и еще – чтобы на то была воля Творца.

Вскоре тропа была готова. Она была достаточно широка, чтобы королева могла пройти по ней, не запорошив снегом свой меховой шлейф, и утоптана так, чтобы она не могла оступиться, принизив таким образом свое королевское достоинство. Часовня была крохотной, но было видно, что ее построили последние истинные Служители по эту сторону Северной Гряды.

Наконец королева Элис вошла вовнутрь и начала рассматривать сложную вязь орнаментов, в которую были вплетены знаки Силы, хранящие от недоброй воли и доносящие голос просящего до Небесного Чертога, из которого видно великое множество миров.

– Что я должна делать? – спросила королева у Служителя Нау, но отвечать торопливо начал Брик, раскрыв толстую книгу, которую вытащил из-за пазухи:

– Моя королева, вам следует произнести не спеша и торжественно вот этот текст. – Он ткнул тощим пальцем в раскрытую страницу и отчертил ногтем место, которое, по его мнению, следовало читать. – А потом я и эти почтенные Служители скажем хором: «Да будет на то воля Творца, и свершится по ней». Потом можно будет возвращаться, пока не начался снегопад, а то не пристало королеве продираться через сугробы.

Брик победоносно посмотрел на Служителей Храма и, взяв королеву под локоть, подвел ее к тумбе, на которой уже была разложена раскрытая книга. Но Герант опередил ее, резким движением захлопнув книгу.

– Невежество – тебе имя! – сказал он Брику раскатисто и сурово, так что тот съежился и даже отступил на шаг.

– У себя за горами делайте что хотите! – взвизгнул он. – Здесь Пальмера, и ритуал должен свершиться по местному канону.

– Отречение от проклятия должно быть произнесено на языке Творения, – попытался вразумить его Нау. – А сотрясая воздух праздными речами, ты только привлечешь сюда нечисть, которая всеми силами попытается нам воспрепятствовать.

– Так ты, значит, говоришь, что мы тут Нечистому служим! – возмутился Брик, и лицо его побледнело от гнева, который копился в его душе с того дня, когда он впервые увидел пришельцев.

– Вы тут вообще не служите, – отозвался Герант. – Вы тут из людских суеверий сделали себе кормушку.

– Да лучше на вас еще одно проклятие повесить, чем это снимать, – выдавил из себя Брик.

– Вы даже и этого не можете, – совершенно спокойно ответил Герант. – Чтобы наложить проклятие, тоже необходимо знать язык Творения, а вам он неведом.

– Мы сотни лет их обороняли, а они вон чего творят! – обратился Брик за сочувствием к королеве. – Если вы, Сиятельная, пойдете сейчас у них на поводу, они подчинят себе сначала Служение, а потом и всё королевство!

Элис смотрела то на Брика, то на Геранта. Больше всего ей хотелось, чтобы Служители сами между собой договорились, но по всему было видно, что вряд ли это возможно. Почему-то слова Геранта внушали ей больше доверия, но Брик всё-таки был свой. Собственно, ни Брик и никто другой из пальмерских Служителей не настаивал на ритуале, считая, что любое проклятие снимается забвением, но Элис слишком хорошо знала, что мало кто из них всерьез относился к Служению, и считала, что они слишком хорошо живут, получая двенадцатую часть от всего, что приносили ремесло, охота и землепашество. Накануне первого вторжения меченосцев правившая тогда королева Окса решила сократить их долю втрое, но последовавшие за этим бедствия Служители объявили карой Небесной за небрежение к ним, и доля была восстановлена. А ведь Нау говорил, что там, за горами, Храм сам себя содержит, и от мирян принимаются лишь добровольные подношения.