Графство Глостершир, Англия

Было еще раннее утро, когда Пенни на своем «альфа-спайдере» въехала во внушительные ворота Стэнфорд-Холла. Где-то вдалеке мирно ворковали лесные голуби, ухоженная лужайка была покрыта ковром росы. Она подъехала к дому и позвонила в дверь. Ее впустили. Когда Виктория, предупрежденная о появлении нежданной гостьи, спустилась в гостиную, журналистка сидела в том самом кресле у камина, в котором всего несколько дней назад отдыхал Джон.

— Пенни! Вот это неожиданность!

Виктория наспех оделась в джинсы и футболку. Ее лицо было слегка опухшим. Чувствовалось, что ее подняли с постели.

— Привет, Виктория. Давненько мы с тобой не виделись.

— Ты приехала в гости или по профессиональным делам? — холодно спросила Виктория.

— Пожалуй, и то и другое, — солгала Пенни. — Если честно, вчера вечером я наткнулась в Лондоне на Джона Филлипса, и это навело меня на мысли о тебе.

— Причем настолько сильные, что ты ощутила непреодолимое желание встать ни свет ни заря и без приглашения заявиться сюда? — скептически спросила Виктория. — Ну и как поживает Джонни?

Она насторожилась и не собиралась ничего раскрывать.

— Знаешь, наш Джонни все тот же. Когда ты виделась с ним в последний раз?

— Что это у тебя за странный интерес к Джону? Надеюсь, ты больше не переживаешь по поводу прошлого.

— Видишь ли, я уверена в том, что могу снова получить его, когда захочу. Поэтому меня это не трогает.

— Вот как?

— Да. Если хочешь знать, прошлой ночью мы с ним наверстали упущенные двенадцать лет, словно пара изголодавшихся животных. Должна признать, он по-прежнему лучший из лучших.

— Неужели?

На этот раз голос Виктории дрогнул. Она гадала, говорит Пенни правду или же просто дает выход желчи.

— Ты хочешь сказать, что вы занимались любовью?

— Лично я назвала бы это не совсем так. Мы трахались почти всю ночь.

— Пенни, зачем ты мне все это рассказываешь? Почему ты такая жестокая?

Виктория не могла больше притворяться, представив мужчину, с которым она мечтала связать свое будущее, в постели с этой особой.

Журналистка смерила ее взглядом.

— Виктория, ты хоть догадываешься, сколько времени мне потребовалось, чтобы свыкнуться с мыслью, что Джонни бросил меня ради той, кого я считала своей лучшей подругой? — Пенни невесело рассмеялась. — И вот теперь оказывается, что это я жестоко отношусь к тебе! Надо сказать, мы с тобой поменялись ролями.

— Ты хочешь расквитаться за прошлое и приехала только ради этого?

— Нет, на самом деле не ради этого.

— Так зачем же ты здесь, Пенни?

Больше всего Виктории хотелось убежать наверх, броситься на кровать, забраться под одеяло и разрыдаться, давая выход своему разочарованию. Судя по всему, та ночь для Джона ничего не значила, несмотря на то, что он сказал при расставании. Она стала для него лишь очередной победой, дешевым развлечением, тем же самым, чем всего несколько часов назад была Пенни.

— Я хочу знать, когда ты в последний раз виделась с Джонни.

— Зачем тебе это нужно? Право, тебя это не касается.

— Борис Пожарнов был убит здесь в прошлые выходные. Возможно, между ним и Джоном была связь.

— Борис и Джонни? Нет! — Виктория решительно покачала головой. — Да они до этого даже не встречались. Совершенно невозможно!

Виктория была уверена в свой правоте, но сразу осознала, что сказала чересчур много, и поспешно умолкла.

— Да, Виктория. Были и другие смерти, выглядевшие как несчастные случаи.

— Ты думаешь, что Джон имеет к этому какое-то отношение? — недоверчиво спросила Виктория.

— Да, думаю. И из твоих слов я делаю вывод, что он был здесь в прошлые выходные.

— А почему ты сама у него не спросила, когда спала с ним? — язвительно поинтересовалась Виктория.

— Потому что не хотела ему раскрывать, что́ мне известно. Послушай, Виктория, Джон — эгоист и мерзавец. У него хорошо получается это скрывать, быть обаятельным и все такое, но в конечном счете ему нет никакого дела ни до тебя, ни до меня и вообще ни до кого, кроме себя. Так что, пожалуйста…

Виктория ответила не сразу. Она представила себе Джона таким, каким он был в ту ночь, такого нежного в ее объятиях. Но тут этот образ сменился другим: Джон и Пенни, сплетенные вместе. Эта мысль была невыносимой, от нее Виктории стало физически плохо.

— Хорошо, — пробормотала она. — Ты все равно узнаешь правду. Да это и не тайна. Джон был здесь в прошлые выходные. Но он уехал рано утром в воскресенье, до несчастного случая.

«Джекпот!» — подумала Пенни.

— Но он здесь был?

— Да, — дрогнувшим голосом подтвердила Виктория.

Пенни в полной мере ощутила всю глубину ее горя и совершенно неожиданно для себя прониклась к ней состраданием.

— Что с тобой?

Борясь со слезами, Виктория молчала.

— Во имя всего святого, только не говори, что ты по-прежнему в него влюблена! — воскликнула Пенни.

Виктория понуро кивнула.

— Да не может быть, чтобы ты его всерьез любила!

Виктория залилась слезами. Пенни шагнула к своей бывшей лучшей подруге и обняла ее впервые за десять с лишним лет. Она нежно гладила Викторию по голове, а та плакала, уткнувшись ей в плечо.

За завтраком на веранде с видом на сад Виктория начала приходить в себя. К ней, хотя бы отчасти, вернулась вера в Джона. Она решила, что нужно будет, по крайней мере, предоставить ему возможность высказать свою версию случившегося.

Пенни великодушно объяснила, что это она соблазнила Джона, расплачиваясь за старую боль, которую носила в себе столько лет. При этом журналистка ни словом не обмолвилась о том, что в первую очередь ее интересовала возможность хладнокровно порыться в его вещах. Теперь она сочувствовала Виктории, но лишь повторила ей то, что уже говорила о своих подозрениях в отношении Джона. Пенни понимала, что любящая женщина выложит все тому, кого любит. На ее взгляд, Виктория, к несчастью для себя, была влюблена в Джона и уже начинала искать оправдания его поступкам. Она пыталась с помощью разума побороть боль в сердце. Пенни искренне сочувствовала своей бывшей подруге и стремилась облегчить ее страдания.

Виктория, в свою очередь, смогла простить гостье ее первоначальную жестокость. Она лишь сейчас впервые осознала, какой удар они с Джоном нанесли ей много лет назад.

Вскоре молодые женщины уже снова чувствовали себя уютно. Они проговорили несколько часов, рассказывая о том, что случилось с ними с тех пор, как они перестали общаться друг с другом. Все это время Виктория не переставала извиняться за то, как некрасиво они с Джоном поступили тогда, много лет назад. При этом она старалась убедить Пенни и себя саму в том, что тот Джон, которого она знала, не способен на те гнусные деяния, которые ему приписывала журналистка.