Дружески кивая, похлопывая друг друга по спине, пожимая руки, приятели плотной стаей направились к окошкам делать ставки.

Пенни наблюдала за происходящим, устроившись неподалеку, в неприметном месте. Когда Джон остался один, она как ни в чем не бывало приблизилась к нему, словно только что появилась здесь, и вместо приветствия поцеловала в щеку. От нее не укрылось, как Джон окинул ее оценивающим взглядом. Женщина пришла к выводу, что не разочаровала его.

— Привет, Джонни, — сказала Пенни. — Ты, как всегда, красив. Как у тебя дела?

— Да пока никак, — ответил Джон. — Наслаждаюсь временным бездельем. Это один из немногих положительных моментов того, что меня выставили за дверь.

Пенни улыбнулась.

— Если в Штатах пресса вываляла тебя в грязи, то здесь это, похоже, воспринимается чуть ли не как карьерный скачок, да?

— Здесь — может быть, но только не в Америке. Все переменилось. В этом храбром новом мире, наступившем после событий одиннадцатого сентября, американцы все более нетерпимы к плохому поведению.

— Я полагала, ты задержишься в Нью-Йорке хотя бы затем, чтобы защититься от всех этих надуманных обвинений.

— А надо ли? — искренне удивился Джон. — Я считаю, что в данной ситуации мне стоит радоваться уже одному тому, что я смог выбраться из Нью-Йорка целым и невредимым.

— Может быть, ты и прав, — Пенни помолчала. — Я действительно очень расстроилась, услышав про твоего брата. Я помню, как близки вы с ним были.

— Спасибо, Пенни. Я очень признателен.

— Ты ездил домой на похороны? — спросила она.

Джон покачал головой.

— Похорон еще не было. Нам никак не удавалось получить разрешение отправить тело Дэвида домой, но теперь, похоже, все наконец уладилось. — Его голос наполнился скорбью.

— Извини.

— Все это только добавило страданий всей семье. Мы собираемся устроить похороны на следующей неделе, и я обязательно буду на них присутствовать.

Пенни чувствовала, что Джон хочет поскорее сменить болезненную тему смерти брата.

— Послушай, я еще никогда не была в Австралии. Если ты думаешь, что тебе может понадобиться поддержка старого друга…

Джон не дал ей договорить:

— Спасибо, это очень любезно, но я справлюсь.

Пенни мысленно выругала себя за излишнюю настойчивость.

— Ты расстался со своим банком без сожаления, без обиды?

— Банк тут был ни при чем, — ответил Джон. — Я пожадничал, и рынок поймал меня на этом. Все справедливо. Если хочешь знать, банк поступил так, как нужно.

— Просто все дело в том, что со стороны это не выглядит таким однозначно черно-белым.

— Чем старше мы становимся, тем меньше черно-белого видим в окружающем мире.

— Возможно. А что насчет этой странной цепочки несчастных случаев, последовавших за твоим увольнением? — спросила Пенни.

— Каких еще несчастных случаев?

— Ну как же! Погибли двое высокопоставленных сотрудников банка.

— Двое? — изобразил удивление Джон. — Я находился в Нью-Йорке, когда Роберт Болдуин погиб в автомобильной катастрофе. А кто второй?

— Ты не слышал об Эрнсте Джонстоне? — Пенни поймала себя на том, что не может в это поверить. — Он погиб совсем недавно, на собственной яхте.

— Вот как? Я его почти не знал. Как это произошло?

— Джонстон входил в совет директоров Банка Манхэттена, и ты его почти не знал?

— Мы встречались раза два или три. В банке работает очень много людей. Я был хорошо знаком только с несколькими сотрудниками, в основном с теми, кто работал в моем отделе. Так что с ним произошло?

Пенни удовлетворила его любопытство:

— Он сорвался с мачты, запутался в снастях и задохнулся.

— Фу, какая страшная смерть, — довольно вяло пробормотал Джон.

— А про Пожарнова ты тоже ничего не слышал?

— Про кого?

— Ну же, Джон, это тот самый человек, о котором ты меня спрашивал. Британская торговая компания, забыл?

— Ах да, теперь вспомнил.

Джон решил, что подобная забывчивость может показаться подозрительной этой проницательной особе.

— Ты по моей просьбе наводила о нем справки. И что с ним произошло? Ты говорила, что у него рыльце в пушку, так?

— В прошлые выходные он был убит случайным выстрелом на охоте в Стэнфорд-Холле.

Пенни надеялась увидеть у Джона на лице какую-либо реакцию, но ее ждало разочарование.

— Вот как!.. — Он опять спешил сменить тему.

— Так чем же именно был вызван твой интерес к Британской торговой компании?

— А, вот ты о чем, — нехотя ответил Джон. — Огромное тебе спасибо. Ты спасла одного моего друга от серьезных неприятностей. Он искал клиента и обратил внимание на БТК. Но та информация, которую ты предоставила, убила идею в зародыше. Я перед тобой в долгу.

— Этим ограничивалась твоя связь с Пожарновым и его компанией?

— Ты что, журналистка? — попытался отшутиться Джон. — Да, это так. А что, тут есть что-то еще?

— Нет, я просто подумала, что твой интерес к БТК мог иметь какое-то отношение к этим несчастным случаям, убыткам и твоему увольнению.

— Не хочу тебя разочаровывать, но если ты ищешь в этом сенсацию, то, похоже, дела у тебя обстоят неважно. Здесь ничего нет, — Джон постарался наглухо закрыть эту тему. — А теперь, Пенни, если допрос закончен, пойдем и попробуем поставить на победителя. Мы ужинаем вместе или ты внезапно решила снова дать мне от ворот поворот?

— Ты разбил мне сердце, много лет не давал о себе знать. Затем наконец появился, но только потому, что тебе была нужна от меня информация. Подобное обращение может остудить кого угодно.

— Я был молод и думал только о себе. С тех пор многое изменилось.

«Это уж точно», — подумала Пенни.

— Джон, ты никогда не изменишься, — сказала она вслух. — Ты самый настоящий скорпион, у тебя в жале всегда будет яд.

— Пенни, ты ошибаешься. Сейчас я нежный, безобидный котенок. Яда во мне уже давно нет.

— Что-то мне с трудом в это верится.

Пенни сказала правду.

За ужином оба нервничали, каждый по своим причинам, и потому выпили гораздо больше обычного. Они быстро остановились на ностальгических воспоминаниях и тщательно следили за тем, чтобы ни словом не упоминать про Викторию и про то, что было с ней связано. Пенни хотелось какой-нибудь хитростью заставить Джона забыть про осторожность. Он ублажал ее только ради того, чтобы разговор не возвращался к той неуютной теме. Филлипс надеялся, что болезненные воспоминания о Стэнфорд-Холле станут и впредь удерживать Пенни подальше от этого места. Будет очень некстати, если она обнаружит, что Джон находился там, когда был убит Пожарнов.