– Какой ты большой! – услышал Бурцев позади себя голос Зои. – Когда человек сидит, то и не видишь, что он высокий. – Бурцев повернулся и обнял одной рукой девушку за плечи.

– Было бы лучше тебе сходить к берегу и подмыться, – сказал Валерий.

– Давай сначала поедим, а потом я схожу, – сказала Зоя.

– Как хочешь, – согласился Бурцев и протянул девице сто рублей, что обещал. – Это за любовь… – Зоя молча взяла деньги, свернула их несколько раз и положила во внутренний карман куртки. В темноте на расстоянии пассажирка в своей куртке казалась белым пятном.

– Вытаскивай мясо сюда на улицу, а я оставшиеся три бутылки пива принесу. Ты будешь пиво? – спросила башкирка.

– Нет. Я не буду. Мне рано утром опять за руль. Вдруг остановят, а от меня запах, – отказался Бурцев, а сам подумал: «У меня же нет в этой машине лопаты… Куда я спрячу труп?.. А что там есть в багажнике?.. Запаску, домкрат, набор ключей, огнетушитель, аптечку и знак аварийной остановки продавец машины мне показал, а лопаты, по-моему, там не было. Надо потом порыться в багажнике…»

– До утра от пива запаха не останется у тебя! Хотя… как знаешь! Мне больше достанется! – хохотнув, сказала девушка.

Газету с мясом и хлебом Бурцев развернул на багажнике. Плохо было видно, какой кусок мяса берёшь рукой, но это было не так важно. Баранина с приятным привкусом уксуса трудно жевалась. Каждый съеденный кусок башкирка запивала пивом.

– Как хорошо, что этот мудак меня не дождался, – сказала Зоя. – А то тряслась бы с ним голодная и трезвая, как дура, – добавила девица и залилась звонким смехом, наклонившись телом вперёд. Зоя долго не могла остановить смех, находя свою фразу очень смешной. Бурцев тоже начал смеяться, но уже над башкиркой, представив мысленно её испуганное лицо, если он вытащил бы сейчас пистолет. Молодые люди смеялись оба.

– Как дура трезвая! – повторил её слова Бурцев, и попутчица опять безудержно захохотала. Вдруг девушка поперхнулась. Крошки непрожеванной пищи попали ей не в то горло, и компаньонка закашлялась. Бурцев несильно похлопал партнёрше чуть ниже шеи и подумал: «Жаль, что не видно в темноте её ямочку на шее. Как я могу иметь с ней секс без презерватива? Приеду домой, а Аннушка в первую ночь потребует доказательства любви… Вдруг эта сучка заразная… Что потом мне скажет жена?.. Ничего не скажет, а уйдёт, как ушла от первого мужа, прихватив с собой моего Лёшку… Может, мне воздержаться? Тогда нет смысла убивать её. Но почему мне хочется обязательно пристрелить женщину во время близости? Это уже как потребность… Мне очень хотелось пристрелить еврейку Розу, а Анжелу, напротив, впервые не хотелось лишать жизни… Почему Анжела мне показалась очень интересной без выстрела в голову?.. Нет! Я подозреваю, что нашёл бы женщину получше Анжелы и тогда от неё тоже избавился бы в своей манере…»

– Все… Я пойду к реке… Хорошо, что там большие камни прямо на берегу у воды. Можно помыться и не замочить ноги, – сказала Зоя и пошла с недопитой бутылкой пива в одной руке и с сигаретой – в другой. Бурцев достал из внутреннего кармана пистолет, вставил в него обойму и передёрнул затвор. Теперь Валерий положил взведённый пистолет в правый карман куртки. Бурцев прислушался к шуму хвойного леса. Где-то далеко едва слышался гул машин, едущих по ночному тракту. Ветра почти не было, и потому плеск воды на берегу был хорошо слышен. Слышалось шуршание куртки башкирки, которую она сняла с себя. Через некоторое время Зоя вернулась без пива и без сигареты, но с курткой в руке.

– Вода ещё не очень холодная. Если бы была водка, то я бы искупалась полностью, – сказала девушка. Зоя подошла вплотную к Бурцеву. Валерий прижал девушку левой рукой сверху к себе.

– Я хочу, чтобы руками ты держалась за это дерево и повернулась ко мне задом… – тихо сказал Бурцев. Башкирка обхватила руками ствол дерева, а Бурцев расстегнул на ней джинсы и спустил их вместе с трусами до коленей. Прошло не более трёх минут, и Бурцев почувствовал, что вот-вот наступит кульминация. Одно мгновение он ждал, когда все выйдет из него, потом проворно вынул пистолет и, приставив его к затылку, хладнокровно выстрелил, подобно опытному палачу. Глухой звук выстрела опять удивил Бурцева своей глухотой по сравнению с оглушающим грохотом в полуподвале загородного дома. Голова жертвы чуть дёрнулась и мгновенно погибшая девица упала рядом с деревом. Бурцев поднял с земли две закрытые бутылки пива и пробка об пробку открыл одну из них. Валерий обмылся пивом, затем застегнул штаны и ремень. В багажнике лопаты не оказалось. Попавшийся на глаза тяжёлый домкрат от грузовой машины надоумил Бурцева привязать агрегат к ноге жертвы перед тем, как сбросить её в речку. «Благо далеко башкирку в такой реке бросать не надо», – подумал Бурцев. Действительно, достаточно было скинуть тело у берега, чтобы оно глубоко затонуло. Бурцев оттащил волоком нетяжелое тело за одну руку к берегу, затем вернулся к багажнику и разорвал тряпичную подкладку, лежавшую на дне багажника. С домкратом и лентой из тряпки Валерий пришёл на берег и привязал к ноге покойницы домкрат. Встав на большой валун прямо у воды, Бурцев взял азиатку за руку и за ногу и, стоя спиной к реке, развернулся и швырнул тело на два метра от берега. Когда вода затихла, Бурцев прислушался. Ничего не услышав и собрав все бутылки от пива на берегу, он побросал их в воду. Оставшиеся шашлыки и хлеб на газете Бурцев положил на заднее сиденье. Белую куртку Валерий обшарил и все, что было в карманах, кроме денег, тоже бросил в воду, а куртку положил в машину. Бурцев завёл двигатель и медленно поехал в направлении тракта. Перед выездом на магистраль Валерий остановился, выключил фары и пошёл в лес поискать место, где можно оставить куртку. Пройдя в темноте метров десять, Бурцев кинул куртку на землю в небольшую яму и засыпал старой листвой. Белое пятно, так сильно раздражавшее его, больше не виделось в темноте. Бурцев проехал по тракту, примерно, километров сто, затем заехал в лес и, заблокировав двери, заснул.

ГЛАВА 11

Домой Бурцев добрался к вечеру нового дня, но было ещё светло. Его перегонщики тоже благополучно добрались до места, о чем свидетельствовали две грязные автомашины, стоявшие в боксе. Валерий поставил чёрную машину, взял несколько бутылочек пепси-колы, игрушечную машину для сына из багажника и, закрыв бокс на замок, передал ключ сторожу гаража скорой помощи, который охранял за дополнительную плату и кооперативный ремонтный бокс Бурцева. Валерий шёл к дому в предчувствии радостной встречи с женой и сыном. Легко и хладнокровно застреленная башкирка в шестистах километрах позади на берегу горной уральской речки воспринималась его сознанием теперь, как что-то далёкое не только по расстоянию, но и по времени, хотя ещё не прошли полные сутки. В прихожей Анна долго его целовала и чувствовалось, что она безмерно счастлива, что муж успешно съездил и выполнил все, что наметил. Когда Бурцев передал жене ювелирный гарнитур, то она от неожиданности и радости буквально завизжала. Бурцев был приятно удивлён реакцией супруги и смотрел на неё изумлёнными глазами. Аннушка опять бросилась ему на шею, и словно ошалевшая, вновь начала целовать его лицо, не разбирая, куда попадали её губы. Жена тотчас побежала к зеркалу и надела привезённые серьги и перстень. Сын сначала испуганно, а потом с интересом смотрел на маму, раскрыв рот.

– Любовь моя, ты сына напугаешь, – сказал Бурцев и подошёл к Алёше, лежащему на тахте. Мальчик заулыбался, узнав отца. Валерий положил рядом с ребёнком большую машину, и сын тут же начал её сначала осторожно трогать, потом толкать взад-вперед. Глядя на жену и сына, Валерий поймал себя на мысли, что вчерашнее убийство башкирки легко начало забываться и сейчас вспомнилось как что-то незначительное и мимолётное. «Опять людям до меня нет дела, а я лишил жизни уже пятого человека. Я никого не насиловал, но люди посадили