Нет, нет! Я больше не хочу под землю! Земля тяжёлая, не шевельнуться, черви, везде черви, но я выберусь…

Граааааааа…

— Андрей, выключи. Убери. Видишь, не помогает.

— Раскомандовалась, мелкая!

— И намордник спрячь, живо!

Земля. Земля. Связанными руками неудобно копать. Через намордник не прогрызть путь наверх. Но — небо! Маленькая щёлочка, чуть больше, больше… Я не должен лежать в земле, я не труп!

— Зомби.

Тёмный парк. Мозгоносцы. А я голоден, так голоден. Намордник прочь, перекусить верёвки. Мозги… Тёплое мясо. Тёплая кровь. У меня тоже такая была когда-то.

— Зомби, смотри сюда.

Люди в масках и резиновых костюмах. Штуки, много Штук. Снова путы и намордник. «Но заявлений о сбежавшем зомби не поступало. И посмотри, клейма на нём нет. Где-то завелся подпольный вуду-клуб, а нам теперь расхлёбывать. Покусанных по всей округе отлавливать, компенсации близким загрызенных платить. Вот что ты будешь делать?»

— Зомби. Смотри на меня. Успокаивайся.

«Вколи ему коновалку, клейми, а потом на коррекцию. А если тяжёлый случай, на зомбикорм. Я пойду доложу про банду. Всё, разбежались». Шприцы. Шприцы. «Смотри-ка, как ему черви ноги пожрали!» Чёрный прямоугольник запекается на бледной коже. Не могу разобрать буквы в нём.

— Зомби.

Моя голова в маленьком ящике. Мигают огоньки, цвета и формы, льётся звук из пластинки перед глазами. Память уходит. Нет, не забирайте! Это же я! Кем я буду без памяти? Верните, верните!.. Кто я… Кто я…

— Мам, он что, плачет?

— Зомби… Эй, зомби… Не надо. А хотя… поплачь…

Я зомби. Да. Зомби — это я. Закрываю лицо руками.

За что? Почему я? Я был человеком…

Маленькие пальцы касаются моих запястий. Мягко, но настойчиво разводят мои руки в стороны. Зачем ты так смотришь на меня?

— Ты что-то вспомнил? Что-то плохое? Тебя обижали?

Киваю.

— Давай договоримся. Мы постараемся тебя не обижать. Мы бываем злыми иногда, но мы так не хотим, понимаешь? Если будешь слушаться, мы постараемся, ладно?

Детская рука прижимается к моей щеке. Как бы я хотел и вправду заплакать! Я вспомнил то, что и безумно больно, и бесценно дорого. Надолго ли? Эта семья хочет продать меня, и тогда шаманы снова заставят меня всё забыть. Кончится ли это когда-нибудь? Насколько проще смерть…

Она гладит меня по волосам. Она жалеет меня.

— Ррххххх, — тихо говорю я.

Мелкая… Света прижимается лбом к моему лбу. Заглядывает в глаза.

Она не боится. Ей не противно.

— Сейчас я надену на тебя намордник. Это не для того, чтобы тебя обидеть, а для того, чтобы погулять. Ты же будешь послушным?

— Ы.

Она отстраняется. Пальцы ловкие и быстрые. Щёлк, щёлк — щёлкают замки.

— Ну вот и молодец. Пойдём.

В одну руку она берёт поводок, другую вкладывает в мою ладонь.

И помнить становится не так страшно.

(х___х)

Мы идём в парк, но я ничего не вижу вокруг. Я вспоминаю.

Сколько я сменил семей? Десятки лиц. Десятки Хозяев. Я служил им, но рано или поздно вспоминал себя прежнего. Меня отдавали на коррекцию снова и снова: кому нужен зомби, которого надо жалеть?

Я слышал разговоры шаманов из ГОС-З. Подпольные вуду-клубы не умеют правильно зомбировать, поэтому память всё время возвращается ко мне, и я начинаю вести себя как человек. Это не самый серьёзный дефект, так что «изымать из обращения» меня никто не собирается. После импринтинга я становлюсь вполне себе мирным. А с каждой коррекцией и перепродажей ещё и приношу государству доход. Наличие чувств у зомби не доказано, да и кого они волнуют, когда в казну идут лёгкие деньги?..

В парке Света сразу бежит к детской площадке и просит раскачать. Я качаю, девчонка визжит, и смеётся, и кричит: «Сильнее! Сильнее!» Я знаю: сейчас будет воспоминание. Очень важное, но почти невыносимое. Я не подгоняю его. Боюсь и жду. И раскачиваю Свету.

Как объяснить этой семье, что я больше не хочу забывать? Как упросить их, чтобы они оставили меня себе… или уничтожили? Я зомби-подросток. Я был мёртвым гораздо дольше, чем живым. Я служил верно. Может, я заслужил хоть немного сострадания?

Света взлетает к фонарям и шелестящим кронам каштанов. То наклоняется вперёд, то откидывается назад, вытягивая ноги. «Сильнее, сильнее!» И, кажется, я вспомнил.

Когда-то давно я точно так же раскачивал младшего брата. Он тоже смеялся и хотел сделать «солнышко». По дороге домой мы поссорились из-за какой-то детской ерунды. Я довёл брата до порога, а сам пошёл бродить по сумрачным улицам, злясь и вполголоса ругаясь. Меня поймали и увезли. В тот самый вечер. Как тебя звали, мой маленький брат? Где ты сейчас, жив ли? Простил ли ты меня?

— Что такое, зомби?

Света скребёт ногами по земле, чтобы остановить качели. Глажу её по русым кудряшкам. У брата волосы были гладкие и рыжеватые. Подхватываю девочку под мышки и сажаю себе на плечи. Когда я так делал, брат заливался от восторга.

Как долго будет Мама искать покупателя? Успею ли я вспомнить лицо брата? Его имя? Или хотя бы своё?..

(х___х)

Дома Хозяин подзывает меня, уводит в свою комнату.

— Закрой дверь, зомби. Встань к стене. Распрямись.

Карандашом он рисует чёрточку на дверном косяке, отмечая мой рост. Потом замеряет расстояние от пола до отметки портняжной лентой. Велит раздеться до трусов. Внимательно меня рассматривает, переписывает на листок буквы и цифры с моего клейма, начинает что-то быстро-быстро набирать на клавиатуре.

— Знаешь, что я делаю?

— Гррр.

— Есть такой ресурс, «Братья наши мёртвые»…

— Андрюша, тебе сейчас нужен зомби? На кухне надо прибраться.

— Минуту, мам! — он оборачивается ко мне. — Ладно, иди, помоги маме.

Открываю дверь. Потом закрываю. Надо ведь сначала одеться.

— Молодец. Умный зомби. К маме в трусах нельзя. — Хозяин почёсывает подбородок. — Хотя с другой стороны, без трусов ещё хуже.

— Ыыыы.

— Ыгы, — смеётся. Но лицо его резко становится серьёзным и взрослым. — Ты прости, ладно? — говорит Андрей, когда я уже выхожу.

Киваю.

Моя полы, думаю, что человек — это такая Штука, которая причиняет боль себе и другим: со зла, по привычке или случайно. С человеком часто происходят превращения. Была Мелкая Зараза — стала Света. Был Хозяин — стал Андрей. Был я — стал Эй, Зомби! Только Мама остаётся Мамой, но она всегда чуть больше, чем просто человек.

(х___х)

Снова идём в школу. За спиной рюкзак Андрея, в левой руке два пакета сменки и ранец Мелкой. За правую руку меня держит Света. Люди как-то странно на неё смотрят.

В зомбятнике мы втроём ждём Алёну с Гошей. Сначала