– Как это случилось?

– Что-то вроде паломничества. Я заплатил, чтобы меня взяли на дрейк – там ещё, на Руту-Джелбе, – от чумы пытался сбежать, и можешь мне поверить, заплатил щедро.

Самар Дэв кивнула. На дрейках таннойцы перевозили паломников, это были прочные, безопасные суда, защищённые от любой непогоды, с непременным таннойским духовидцем или хотя бы мендикантом на борту. На таком корабле никакой заразе было не задержаться – отличный ход, и в обратный путь дрейки обычно шли полупустыми.

– Мы всего на два дня успели отойти от Руту-Джелбы, – продолжил таксилиец, – и тут на рассвете нас окружают чужие корабли, вот эта флотилия. Духовидец пытался с ними говорить, потом, когда стало ясно, что эти эдуры в нас видят добычу, решил поторговаться. Боги, женщина, какое колдовство они на него обрушили! Жуть смертная, такой смрад стоял. Он держался – как я теперь знаю, куда дольше, чем они рассчитывали, и они уже забеспокоились изрядно, – но потом всё же пал, бедолага. Эдуры выбрали одного из нас – меня, как ты понимаешь, – а всех прочих выпотрошили и бросили акулам. Им, понимаешь ли, был нужен толмач.

– Могу ли я полюбопытствовать, а чем ты занимался до этого?

– Архитектором был, в Таксиле. Не именитым, конечно. Кое-как перебивался. – Он пожал плечами. – С какой бы радостью вернулся туда теперь.

– Ты обманываешь Пернатую Ведьму, когда её учишь.

Он кивнул.

– Она знает.

– Да, но пока она ничего не может с этим поделать. Эта часть флотилии уже пополнила припасы, в ближайшее время мы к берегу не пойдём, и корабли Семи Городов им вряд ли удастся захватить: чума, никто не ходит в море, верно? К тому же скоро мы отправимся на запад. Так что мне сейчас ничего не грозит. И если только Пернатая Ведьма не умнее на порядок, чем я о ней думаю, она ещё не скоро разберётся, что к чему.

– Как ты это делаешь?

– Я преподаю ей четыре языка разом, одновременно, не делая между ними различий, даже в том, что касается синтаксиса. Для каждого слова она получает четыре переводных, и я всякий раз изобретаю новые правила, как выбрать нужное, в зависимости от контекста. Пока что она подловила меня всего один раз. Так что ей достаётся малазанский, учёное наречие таксилийцев, эрлийский диалект всеобщего языка и, от сестры моего деда, племенной рангальский.

– Рангальский? Я думала, на нём больше не говорят.

– Пока старуха жива – говорят, и ещё как. Клянусь, эта карга ещё всех нас переживёт.

– Как тебя зовут?

Он покачал головой.

– В именах есть сила. Не то чтобы я тебе не доверял, но эти тисте эдуры… и Пернатая Ведьма – если она узнает…

– Она сможет принуждать тебя к повиновению. Я понимаю. Что ж, про себя я именую тебя таксилийцем.

– Этого более чем достаточно.

– Меня зовут Самар Дэв, воин со мной – тоблакай… тоблакай Ша'ик. Он называет себя Карса Орлонг.

– Ты сильно рискуешь, говоря об этом…

– Пернатая Ведьма рискует больше. Я превосхожу её в древних искусствах. А что до Карсы – пусть пытается, я полюбуюсь. – Она покосилась на собеседника. – Ты говорил, наш путь лежит на запад?

Он кивнул.

– Ханради Халаг командует примерно половиной флотилии, все остальные корабли сейчас где-то восточнее. Они уже несколько месяцев шныряют здесь вдоль побережья, полгода, я бы сказал. Как рыболовы – только их улов двуногий и с оружием. Они не ожидали обнаружить здесь дальних сородичей, и состояние этих бедняг привело эдуров в бешенство. Не знаю, где намерены воссоединиться обе флотилии – кажется, к западу от Сепика. После чего, – он передёрнул плечами, – мы возьмём курс на их империю.

– А где она находится?

Вновь неопределённый жест.

– Где-то далеко, но, кроме этого, я ничего сказать не могу.

– Тогда это и вправду очень далеко. Я никогда не слышала о человеческом государстве, где бы правили тисте эдуры. Но они говорят по-летэрийски. Ты заметил, наверное, что каким-то образом этот язык связан со многими наречиями Семи Городов, всё это ветви одного древа, и древом этим была Первая империя.

– А, это многое объясняет. Я сейчас вполне сносно понимаю летэрийский. При общении с эдурами они используют другой диалект – это какая-то смесь, торговый язык, но и его я понемногу запоминаю.

– Лучше держи это знание при себе, таксилиец.

– Непременно. Самар Дэв, скажи, неужели твой спутник – это тот самый тоблакай, телохранитель Ша'ик? Говорят, он прикончил двух демонов в ночь перед тем, как она была убита, – причём одного голыми руками.

– До недавнего времени, – ответила Самар Дэв, – он таскал сгнившие головы этих демонов за собой. Он передал их в дар Искателю Лодок, анибарскому шаману, сопровождавшему нас. Белый мех, что носит Карса, был содран с одиночника. Третьего демона он убил неподалёку от Угарата, а ещё одного прогнал в анибарском лесу. Он в одиночку свернул шею бхедерину – и это я видела собственными глазами.

Таксилиец покачал головой.

– Император эдуров… он тоже демон. Все бесчинства, творимые этими серокожими ублюдками, по их словам, совершаются по приказу императора. И этот поиск соперников. Император, который сам зовёт к себе смерть, – как такое возможно?

– Не знаю, – признала она. И это незнание пугает меня больше всего. – Как ты сам говоришь, в этом нет никакого смысла.

– Точно известно одно, – сказал таксилиец. – Их император ни разу не был побеждён. Иначе его правлению настал бы конец. Возможно, этот тиран и впрямь величайший воин всех времён. Возможно, никто в целом свете не способен его одолеть. Даже тоблакай.

Она задумалась об этом, и о бесчисленных эдурских кораблях вокруг, которые шли сейчас на север, к необжитым гористым пустошам Ольфарского полуострова, уже видневшимся на горизонте. На север, потом на запад, в море Сепик.

Самар Дэв медленно сдвинула брови. О, да это же для них не в первый раз. Сепик, островное королевство, вассал Малазанской империи. Своеобразное общество, двухъярусное, очень закрытое. Порабощённые аборигены. Рулун'таль вен'ор – грязнокожие…

– Таксилиец, этих рабов-эдуров, которых везут в трюме, – где они их нашли?

– Не знаю. – Безрадостная усмешка мелькнула на распухшем от побоев лице. – Они их освободили. Какая сладкая ложь, Самар Дэв. Нет, я больше не хочу думать об этом.

По-моему, таксилиец, ты мне лжёшь.

Из вороньего гнезда послышался крик, тут же подхваченный матросами на снастях. Самар Дэв заметила, как все заоборачивались. На палубе появились тисте эдуры и двинулись прямиком на корму.

– Они заметили корабли, – пояснил таксилиец.

– Вторая часть флотилии?

– Нет. – Он вскинул голову, прислушиваясь к перекличке моряков. Сверху сыпались новые подробности. – Чужаки. Много судов. Транспортных, в основном… две трети транспортных и треть – дромоны конвоя. – Он вздохнул. – Третий раз мы их видим с тех пор, как я здесь. Замечаем и уходим, всегда.