– Сравнила саранчу с чужими сущностями! Да я бы лучше ведро саранчи съел!

– Я тебе наловлю! – услужливо воскликнула Энка, не разобрав.

Впервые за последние дни Меридит смогла улыбнуться.

– Они шевелятся! – жаловался Хельги. – Они все шевелятся в моей голове. Я должен от них избавиться. Пойду поищу какого-нибудь лекаря!

Энка резво вскочила:

– Ты уж лучше лежи! Я сама пойду и приведу.

И она, взвинченная до предела, рысью понеслась к выходу.

При виде встрепанной, ошалевшей сильфиды остальные участники драмы, все дневное время предававшиеся печали во внутреннем дворике колдуна Мицара, закономерно предположили худшее.

– И ничего подобного! – свирепо опротестовала девица. – Вполне живой! Разговаривает!

Ильза отреагировала первой: вскочила и со щенячьим визгом повисла на шее подруги.

– Живой!!! – ликовала она. – Разговаривает! А что он сказал?

– Сказал, что кальмар не червяк и что он съел Ирракшану!

– Кальмар?! – потрясенно переспросил Рагнар. Он так измучился от чувства вины, что стал туго соображать.

– Какой кальмар? – окончательно рассердилась девица. – При чем тут он? Хельги поглотил Ирракшану, чего не ясно?

– Но… Силы Великие! Этого не может быть! Невозможно!! Невероятно!!!

– А-а, это ты! – напустилась на эльфа Энка. – Простой чирей вылечить не можешь, а берешься судить, что возможно, что нет?! «Оболочка», «оболочка»! Перепугал нас всех! Шарлатан!

– Но я…

Энка и слушать оправданий не стала, унеслась.

– Дурдом! – очень метко, но совсем не по-эльфийски охарактеризовал ситуацию Аолен.

Общим свойством Хельги, Меридит и Энки было умение рекордно быстро восстанавливать душевное равновесие и адаптироваться к любым новым реалиям. (Аолен все не мог решить, что тому причиной – устойчивая психика или редкостное легкомыслие.)

К моменту когда Ильза и эльф решились заглянуть в подвал, Хельги уже успел немного свыкнуться с ситуацией и перестал воспринимать ее как абсолютную катастрофу. Меридит и вовсе успокоилась, точнее, пришла в состояние блаженной радости. Не все ли равно, кого там поглотил Хельги? Главное – живой!

Все расспросы, чтобы не расстраивать больного, она пресекла в корне. Аолена вытолкала на улицу, а Ильзе поручила подогреть кальмара. Она наконец почувствовала, что не ела двое суток.

– А ты не проголодался? – заботливо спрашивала она у сприггана.

– Нисколько, – меланхолично отвечал тот. – Должно быть, ирракшанья сущность очень питательная… Если подумать – такое уникальное явление! При нормальном способе питания материя трансформируется в энергию. А в моем случае в энергию трансформируется информация. Удивительно, да?

Меридит кивнула, почти не слушая. Она была счастлива. Что бы там ни произошло с сущностью Ирракшаны, сущность Хельги не изменилась совершенно!

Энка, пробежав квартала три-четыре, тоже обрела способность рассуждать здраво.

Допустим, найдет она лекаря – и что скажет? Помогите, мой приятель съел Ирракшану?

В Трегерате, городе прогрессивном во всех отношениях, наряду с прочими достижениями цивилизации имелось специальное заведение для умалишенных. Не обычный дурдом, где сумасшедших содержат в изоляции, а психиатрическая клиника. В ней занимались лечением. Уникальное заведение пользовалось мировой известностью, в его стенах трудились выдающиеся светила медицины и магии. Но Энка почему-то совершенно не стремилась завести с ними знакомство.

Лекаря она нашла:

– Идемте скорее! Мой приятель что-то съел. Отравился ужасно! Можно сказать, одной ногой в могиле!

По улицам ликующего города – известие о гибели Ирракшаны уже распространилось в массах – Энка проводила лекаря, энергичного, импозантного человека средних лет, к подвалу Мицара.

– Вот он! – кивнула она на Хельги.

Доктор с недоумением стал разглядывать пациента. На отравленного он был совершенно непохож. Хотя бы потому, что с удовольствием поедал что-то жареное. (Ирракшана Ирракшаной, но когда от разогретого кальмара пошел дух, Хельги не устоял.) Бледноват, конечно, круги под глазами… Все же до могилы этому существу еще далеко.

Лекарь кашлянул, привлекая внимание окружающих, их в помещении было много, они галдели наперебой, не слушая друг друга.

– Вы… – он чуть не сказал по привычке «молодой человек», – вы, говорят, чем-то отравились?

– Отравился?! – Странный пациент в смятении переглянулся с широкоплечей девушкой, которая сидела рядом и с умилением смотрела ему в рот.

Потом оба уставились на рыжую провожатую.

– Ты что, не сказала? – упавшим голосом спросил отравленный.

– Сказала. Что ты отравился. А что мне оставалось? Он решил бы, что я спятила, и отказался идти. Если уж нас курганники жрать отказываются, чего ждать от человека?

Лекарь поморщился: рыжая была бестактна и несла околесицу. Он начинал сердиться.

– Вот что, юные создания! – заявил он очень решительно. – Будьте добры, объяснить толком, в чем дело, или позвольте откланяться.

– Боюсь, вы примете меня за сумасшедшего! – горестно прошептал пациент.

– А вы рискните. – Лекарь постарался ободряюще улыбнуться. Ситуация его раздражала, но существо было хорошеньким, бледным и грустным. – Ну чего вы съели?

– Ирракшану!

– Чего?! – Лекарь решил, что ослышался.

– Он поглотил Ирракшану! – выпалила Меридит громко и отчетливо – так, чтобы сомнений не оставалось.

Лекарь взглянул дико, потом поджал губы:

– Теперь принято так шутить?

– Такими вещами не шутят! – подала голос из угла совсем юная девчушка. – У него в мозгу шевелятся чужие сущности! Думаете, приятно?! – Она хлюпнула.

– Она меня сама чуть не сожрала! – плаксиво пожаловался седой прыщавый юноша. – Огромная, скользкая! Ужас!

– Это я виноват! – шумно вздохнул громила, похожий на орка. – Угораздило так напиться!

– Никогда нельзя пить то, что наливают гоблины, – нравоучительно откликнулся гном. – От гоблинов добра не жди!

– Типичный гномий шовинизм и ксенофобия! – заметил красивый эльф.

– Все высказались?! – вскипела рыжая.

И лекарь неожиданно понял: никто действительно не шутит. Напротив, они убийственно серьезны. Перепуганные, растерянные, смотрят умоляюще.

Он перешел к решительным действиям – изгнал всех лишних на улицу, оставил одну Меридит и потребовал связных объяснений. Опыт подсказывал ему: от «отравленного» связных объяснений не дождешься.