Но я видел вещи."

Вы могли бы услышать, как муха пролетит по комнате послеэтого откровения.

Участники Стаи, должно быть, доверяли любому пророчеству,которое собирался сделать Габриэль.

“Я видел то будущее,” сказал он.

"Я видел будущее своего ребенка."

Он бстукнул кулаком по груди.

"Моего сына.

Я видел лица тех, кто будет охранять его, огда настанутвремена самые трудные для всех нас."

Он опустил взгляд, и когда он поднял его снова, со знанием вего глазах, повернул голову...

и посмотрел на меня.

С мольбой в глазах.

Мои губы приоткрылись.

“Вампиры будут охранять его,” сказал он, и мы уставилисьдруг на друга, и увидела мчащиеся события его и моего будущего в его глазах.

Никаких сюжетов, никаких дат, но я видела достаточно,включая глаза его ребенка, и другие зеленые глаза, глаза, которые не смотрели вничто — и все — как Этан.

У меня не было возможности узнать, как сильны и насколькоточны были видения оборотней...

но это было мощно.

Слезы навернулись на мои глаза, Габриэль снова отвел взгляд.

Я опустила взгляд. пытаясь принять то что он сказал, пытаясьвыровнять дыхание, ставшее столь поверхностным, что я могла бы грохнуть вобморок прямо тут.

Мерит? тихо спросил Этан, но я отрицательно покачалаголовой.

С этим необходимо справится до конца дискуссии.

Прежде, чем я буду готова к обсуждению этого...

если я когда-нибудь буду готова это обсуждать.

Важность информации Габриэля успокоила собравшихся,заставила их задуматься и подойти серьезно к рассмотретению вопросов, которыеон им задал.

"Вы будете смотреть в лицо смерти", сказал он им.

“Смерть Тони, и возможно других, если мы остаемся.

Но мы будем находиться под угрозой смерти, если мы двинемся.

Мир - суровое место.

Мы должны знать это.

Мы живем его кодексом — отличающимся от кода вампиров иличеловечества — но все равно нашим кодексом.

Это решение, которое вы должны сделать сегодня."

Он поднял руки.

"Пусть начнется обсуждение."

"Обсуждение" был хорошим словом того, чтоначалось.

Как только Габриэль открыл дебаты, большинство тех кто орална Габриэля, покинули собрание.

Это побудило оставшиеся двести оборотней стоять и кричать надезертиров.

Действительно, хаос.

Габриэль закатил глаза, но приветствовал забастовки.

"Пусть они идут", сказал он в микрофон.

“Они не обязанны остаться.

Ни один из вас не обязан остаться.

Но ли вы решите уйти или остаться и участвовать, то выпримите решение, принятое здесь."

Было ясно по тону его голоса и угрозы в его глазах, что онне обращался с просьбой.

Он выдал приказ, напоминая Стаям их обязательства.

Те, кто предпочел игнорировать эти обязательства сделал этона свой страх и риск.

Те кто остались станут обсуждать свое будущее всерьез.

Микрофон был поставлен в середине прохода центра церкви дляиспользования оборотнями.

Хотя такое месторасположение не было особенно удачным, онодавало любому кто подходил к микрофону возможность выстрелить в Габриэля вупор, я не сходила с ума по этому поводу.

Но это не значит, что я не могла проявить инициативу.

Не спрашивая разрешения Этана - я видела страх в его глазахпосле того как я помогла Берне рядом с баром - я покинула свой пост с егостороны и пошла к передней части церкви, которая была прямо перед трибуной.

Пули — и оборотни — кто хотел выстрел в Габриэля, должныбудут пройти через меня сначала.

Хорошая мысль, молча похвалил Этан, но один на один было быхорошо.

Лучше попросить прощения, чем разрешения, напомнила я ему.

При всем многообразии форм, габаритов и цвета кожиприсутсвующих здесь оборотней, настроения которые они высказывали были двухнаправлений.

Половина из них была обозлена мыслью о необходимостипокинуть свои дома и бизнеса "Аврора".

В основном они кричали на нас, на Габриэля, делали неприличныежесты.

Другая половина не хотела иметь ничего общего с вампирамиили вампирской политикой, и они были убеждены, угроза для их благополучия,поскольку общество было вампирское по происхождению.

В основном они кричали на нас, на Габриэля, делали неприличныежесты.

После долгих минут ядовитых монологов заключительныйговорящий достиг микрофона.

Он был высокий и плотный, гигантский черный кожаный жилет набочкообразной груди.

Он носил цветную бандану и его длинная борода была собранапучками.

Он терпеливо ждал своей очереди, чтобы говорить, затемподошел к микрофону и показал на Габриэля.

"Вы знаете меня, сэр.

Я не приверженец слов и болтовни

Вы знаете, я много работаю, следую закону и стараюсь бытьполезным своей семье.

Я не могла видеть лицо Габриэля, но, учитывая мягкуюсерьезностью в голосе этого большого человека, подумала, что он понимающекивнул.

"Я не вижу будущего, поэтому я не знаю о войне.

Я склонен придерживаться своего рода, и я не знаю много овампирах и тому подобному.

Я не знаю то, что будет в будущем, какие вещи мы увидем,когда поднимется пыль, или когда она снова опустится.

Честно говоря, я не знаю точно, почему мы здесь, или почемумы должны бежать."

Он сглотнул.

"Но я жил среди людей много, много лун.

Я участвовал в человеческой войне и сражался рядом с их,тогда я думал, что это необходимо.

Они встали, чтобы защитить меня.

Я также слышал разговоры, что эти вампиры сделал намправильно.

И они здесь снова, и идут, чтобы защитить тебя так, как ониготовы принять свою опасность на своем пути."

Он скромно пожал плечами.

"Политика и такое не мое дело, но я знаю, что этоправильно.

Они шагнули вперед, а мы нет?” он покачал головой.