– Посюсюкаться с тобой?

– Нет! Потанцевать! – смеюсь я, отступая.

Елисей оглядывает меня с ног до головы:

– Я могу и в зале с тобой потанцевать. У меня нет с этим проблем.

– Но в этом весь смысл тайной встречи. Так только я буду знать, что на самом деле ты не такой уж и булыжник.

– Булыжник? – удивленно переспрашивает он.

– Именно! Неприступный и каменный.

Елисей снисходительно качает головой и протягивает мне раскрытую ладонь:

– Лана, ты согласна подарить мне этот танец?

– Меньше пафоса.

– Эй, детка, потанцуем?

– Это ужасно!

– Иди сюда, цыпа, подвигаемся!

– Еще хуже! – громко смеюсь я.

– Все тебе не нравится, – театрально закатывает глаза Елисей и хватает меня за руку, притягивая ближе.

– Неправда, – тихо отвечаю я, опуская ладони на его плечи. – Все совсем наоборот.

По коридору разносятся басы и биты, но они неожиданно сходят с дистанции, уступая место лирической мелодии. Повезло. Не удивлюсь, если это Катя наколдовала, воспользовавшись своей книжной магией. Покачиваемся с Елисеем в такт, медленно переставляя ноги, в груди звенит хрустальная трель, сливающаяся со звуками музыкальной композиции.

«I will never let you slip away

From my hands, from my hands»

«Slipping Away»

Jacob Miller feat. Matt Naylor & Steven Stern

– Красивая песня, – говорю я. – Книжный герой сейчас перевел бы ее текст.

– Я никогда не дам тебе… – шепчет Елисей рядом с моим ухом. – …ускользнуть из моих рук.

– Ты до невыносимости идеален.

– Я могу перевести только это.

– И все равно.

– На самом деле у меня куча недостатков, Лана, но ты уже по уши влюблена и совсем их не замечаешь.

– И правда, – хмыкаю я. – Ты куришь, все время пялишься в телефон, слишком прямолинейный и наглый. Считаешь себя умнее других, любишь бить людей, а еще…

– Все, все, хватит. Сойдемся на том, что я идеальный.

– Ты все равно нравился бы мне, каким бы ни был, – вздыхаю я. – Ты понравился мне еще до того, как мы познакомились.

– Сейчас я тоже должен перечислить твои недостатки и признаться в чувствах?

– Я и так знаю, что ты влюблен в меня, – отвечаю я сквозь улыбку.

– Самоуверенность, – резюмирует Елисей.

Щиплю его за плечо.

– Утиные наклонности, – не останавливается он. – Чудное чувство юмора, неуклюжесть…

– Прекрати! Я поняла, мы два чудика, которые идеально сошлись в своих неидеальностях.

– Похоже на то.

Песня заканчивается, а мне так этого не хочется, потому что на последних нотах в животе появляется колючий комок тревоги. Закрываю глаза и сильнее прижимаюсь к Елисею, не желая его отпускать:

– Сегодняшний вечер обязательно должен закончиться плохо?

– Нет. Это всего лишь мои догадки, и в любом случае у нас с тобой все будет хорошо.

– Правда?

– Да, – уверенно говорит Елисей. – Что бы ни случилось, на нас это не повлияет. Единственное, я могу потерять пост генерала, и если это для тебя…

– Да плевать мне на пост!

– Тогда не о чем волноваться.

– Почему ты так уверен, что Дьяков придет?

– Потому что я бы пришел.

– Но что он может сделать?

– А вот этого я уже не знаю, но… Лана…

– Я на твоей стороне, – перебиваю решительно.

– Ты так и не спросила до сих пор, и я ценю это, но то, что сказал тогда Сева, правда.

Елисей обхватывает мои плечи и заставляет отступить на шаг. На его лице ледяное сожаление, которое сдавливает мне сердце.

– Я избил тех парней. Меня гнобили в гимназии, я был кем-то вроде мальчика для битья, и в один момент потерял контроль.

– У тебя не было выбора. Ты просто защищался.

– Не совсем. У Андрея есть повод для ненависти, как, собственно, и у меня. Много чего еще случилось после моего перевода: стычки, драки, разборки, но все это никогда не было мне интересно. Я хотел лишь, чтобы от меня отстали, чтобы перестали косо смотреть и ржать за спиной. И я этого добился, но, если честно, мне не нравится та ситуация, в которой мы все оказались.

– Значит, надо все закончить.

– Да. И поэтому я…

Одновременно наши телефоны издают короткие звуковые сигналы, а из спортивного зала гремит уже не музыка, а голос в микрофон. Нет, больше похоже на запись. Елисей достает телефон из кармана и открывает сообщение. Из динамика звучит тот же самый голос, искаженный компьютерной обработкой, но все равно легко можно понять, кому он принадлежит.

«Вся эта система полнейший бред, придуманный кучкой скучающих идиотов, которые хотели быть значимее, чем есть на самом деле. А теперь эту традицию хватают другие идиоты, представляя себя великими и ужасными. Честь школы, защита учеников, показушное превосходство… Чушь! Плевать я хотел на глупые проблемы учеников, футбольные матчи, олимпиады и прочую ерунду, которой должен заниматься генерал. Меня это не волнует! Мне нужны лишь власть и поклонение! Чтобы они ползали под моими ногами и пресмыкались, как безмозглые тупицы, которыми и являются на самом деле!»

Елисей поднимает голову, впиваясь в меня взглядом. Лазеры больно бьют по коже.

– Последние две фразы не мои, но они отлично вписываются, – холодно говорит он. – Да и обработка звука неплохая.

– Елисей, я…

– Ты записывала наши разговоры?

– Всего пару раз в самом начале, когда…

– Я понял, – сдержанно кивает он. – Знаешь, как запись попала к Андрею?

Нервно мотаю головой не в силах поверить, что это происходит:

– Она была только у меня и у Кати.

– Ясно.

Елисей отворачивается, его шея и челюсть напряжены. Неужели Катя заодно с гимназией? Нет! Я не верю! Теплые пальцы касаются моей ладони, и я выдыхаю с капелькой облегчения.

– Я не знаю, как это произошло, – выдавливаю дрожащим голосом.

– Значит, пойдем и спросим.

– Ты хочешь пойти?!

– Конечно, они ведь меня ждут. А ты…

– Я с тобой!

– Условие остается то же, – напоминает он вчерашний разговор.

– Хорошо.

– И еще одно. Лана, пожалуйста, молчи, хорошо? Не ведись на провокацию.

– Да. Я поняла.

POV Елисей

Холодные пальцы Ланы дрожат в моей руке, когда мы входим в затихший спортивный зал. Все замерли, точно восковые статуи, на лицах негодование, в глазах вопросительные знаки. Я хотел бы сказать, что рассчитывал на лучшее, но не могу. Я знал, что случится нечто подобное, чуйка не подвела, только вот эта запись… Катя ее слила? Сама или вынудили? Черт! Рыжая казалась мне нормальной девчонкой, но то, что она как-то замешана, я давно подозревал. Вопросов много, и, чтобы получить ответы придется досмотреть представление до конца и не сорваться.

Андрюша стоит у дальнего конца зала, рядом Эдик. На лицах обоих