— Вы пришли вовремя, — ответила я и указала на женщин. — Познакомьтесь с нашими работницами.

Девушка шагнула к ним и принялась пожимать каждой из них руку, повторяя:

— Моника Лунд. Счетовод.

Она была такой серьезной и собранной, словно устраивалась на службу в королевский дворец.

— Какая она интересная! — с улыбкой шепнула Сесиль. — Неужели ее мать не видела, что ее дочь умная и рассудительная девушка???

— Конечно, видела, — шепнула я в ответ. — Поэтому и старалась все это в ней искоренить или, по крайней мере, приглушить, чтобы выдать ее замуж. Ведь по ее мнению умных девушек мужчины не жалуют.

— К сожалению, в большинстве случаев так и есть, — вздохнула баронесса, и тут ее взгляд загорелся всеми огнями мира. — Их светлости пожаловали!

Я проследила за ее взглядом, устремленным в окно и, подойдя ближе, увидела Эрлинга и Лукаса, разглядывающих елку на импровизированной витрине. Герцог словно почувствовал мой взгляд и поднял голову. Наши глаза встретились, я улыбнулась ему и подумала, что все-таки очень скучаю, когда не вижу его больше суток. Эрлинг плотно вошел в мою жизнь и бесповоротно оккупировал сердце.

— Ель чудесна! — сказал герцог, как только вошел в двери. — У вас золотые руки, дамы!

— И светлые головки, — поддержал друга маркиз, улыбаясь нам. — Доброе утро.

— Доброе утро, ваша светлость, — я подошла к Эрлингу и он прижал мои руки к губам, глядя в глаза. — Наконец-то вы почтили нас своим присутствием.

— Прошло не так много времени с нашей последней встречи, Асти, или вы так страстно скучаете по мне?

— А разве вы нет? — я приподняла бровь, утопая в теплоте его взгляда.

— Безумно, — Эрлинг нехотя отпустил мои руки и огляделся. — Здесь уже чудесно, но мне кажется, не хватает света в некоторых местах. Стоит поставить туда больше свечей.

— Да, вы, несомненно, правы. Мы с Сесиль обязательно выберем такое расположение подсвечников, чтобы свет падал прямо на стеллажи с игрушками, — согласилась я и, заметив спускающуюся со второго этажа Монику, сказала: — Поздоровайтесь с нашим счетоводом.

Мужчины удивленно повернулись, и брови герцога взлетели вверх.

— Неожиданно…

— Доброе утро, ваша светлость, — девушка присела в книксене. — Маркиз, приветствую вас.

— Доброе утро, виконтесса, — Лукас первым пришел в себя. — Мы не ослышались — счетовод?

— Так и есть. Я решила помочь графине и баронессе в магазине, — ее личико озарила приятная улыбка, но подбородок все же упрямо вздернулся вверх. — И еще я скажу, что полностью поддерживаю начинания этих дам!

— Вы не поверите, — Эрлинг засмеялся. — Мы с его светлостью тоже!

Моника немного расслабилась, поняв, что никто не собирается подшучивать или насмехаться над ней, и вскоре, уже не смущаясь, беседовала с герцогом и маркизом.

Эрлинг пообещал, что привезет ей из дома секретер, и в следующую поездку в город купит необходимые для счетовода вещи.

— Стол можно поставить у камина, — предложила Сесиль. — Здесь есть окно и Монике будет не только светло, но и тепло.

С этим я была абсолютно согласна и вспомнила, что в моей «комнате с хламом» есть шикарное кресло. Его кожаная обивка потерлась местами, а местами полопалась, но если отдать кресло на перетяжку, оно еще долго послужит в магазине. Вещь действительно казалась удобной и красивой, и было бы жаль, если она закончит свое существование среди ненужного хлама.

Полдня мы провели в магазине, и за это время Моника успела переписать весь товар, все швейные принадлежности и все ткани в свою записную книгу, несколько раз повторив, что ей нужна настоящая расчетная книга, а не этот блокнот. Нам оставалось лишь в очередной раз удивляться ее сноровке и хватке. Если бы виконтесса жила в том времени, из которого меня так безжалостно выдернули сюда, ее бы точно ждало большое будущее.

К часу дня пришли София и Айдж. Женщина приготовила обед и принесла две полные корзины вкуснейшей домашней еды, среди которой были бутерброды с сельдью, лапскаус*, лефсе** с сыром и булочки с корицей. Айдж вызвался сторожить магазин и сказал, что вместе с ним будет выходить и его племянник — парню нужны деньги на свадьбу, и он не прочь заработать. Все складывалось как нельзя лучше, и хотя бы за эту сторону своей жизни я могла не переживать. Мне очень хотелось рассказать Эрлингу о подвале, нотариусе и плане отца, но я решила не спешить — время еще было.

В субботу после завтрака герцог заехал за мной на своем экипаже, и мы отправились к его тетушке, которая по его словам с нетерпением ждала встречи. Со мной поехала Сесиль, потому что правила приличия не позволяли мне путешествовать наедине с Эрлингом.

— Лукас тоже будет присутствовать на обеде, — сказал герцог, будто бы просто озвучивая сей факт, но мне было понятно, что сказано это было специально для баронессы. — Тетушка просто обожает маркиза и всегда готова слушать его байки, рассказывать которые он настоящий мастер.

Лицо Сесиль моментально стало довольным и она, как могла, скрывала улыбку, отворачиваясь к окну, а я от души радовалась и мечтала о еще одном союзе. Моя подруга заслуживала счастья, как никто другой.

А непогода становилась все сильнее, к стеклу прилипали летящие со всех сторон крупные снежинки. В их безумном танце мерещились диковинные фигуры и прозрачные силуэты, рассыпавшиеся в снежную пыль, стоило подъехать ближе. Ветер становился все неистовее, и его резкие порывы клонили верхушки высоких сосен, сметая с них пушистые шапки. Рождество приближалось вместе с вьюгами и снегопадами, превращая Дорвегию в ледяное королевство с нежно-зелеными отблесками Северного сияния…

Имение герцога было просто великолепно. Оно гордо возвышалось на пустынном холме, окруженное заснеженными садами и ландшафтным парком, и я восхищенно охнула, увидев в окно его величественные стены.

— О да… — с улыбкой протянул герцог, наблюдая за моей реакцией. — Имение на всех производит такое впечатление. Его строили мои предки, обладавшие воистину королевским размахом.

— Но вы ведь принадлежите к королевской семье, — мне очень хотелось оказаться поскорее внутри, чтобы увидеть своими глазами герцогские апартаменты.

— Да, но порой бывает неуютно в этих больших залах и спальнях с такими высокими потолками, что там можно соорудить еще один этаж, — задумчиво произнес Эрлинг. — В поместье есть даже церковь, ваше сиятельство, и когда-то здесь был настоящий замок, но каждый хозяин что-то пристраивал, переделывал, и теперь дом до безобразия огромен.

Мы въехали в тисовую аллею, и через некоторое время я увидела невероятный в своей архитектурной красоте вход, который охраняли мощные зубчатые башни и горгульи с приподнятыми крыльями. Стены дома были украшены фресками, и по ним плелись стебли каких-то вьющихся растений, скорее всего, роз. Похоже, летом здесь было очень красиво…