Рейн бросилась к окну, и Зак фактически вытолкнул ее наружу. Поставив ногу на первую ступеньку спасательной лестницы, она начала медленный спуск. Лестница дрожала и раскачивалась, но тем не менее держалась, когда Зак спускался следом.

Оказавшись первой на земле, Рейн заковыляла прочь от дома, а за ней и Зак, прижимая руку к боку, где расплывалось багровое пятно.

Спотыкаясь и едва не падая, они поспешили к небольшому дровяному сараю, в котором Велла хранила садовые инструменты. Рейн скрежетала зубами от боли в лодыжке, хотя понимала, что Заку еще хуже. Раз уж он может идти, то она и подавно сумеет.

Добравшись до задней стены сарая, они остановились. Отсюда уже были видны языки пламени и клубы черного дыма, поднимающиеся к дождевому небу. Пламя пожара ревело подобно ожившему тираннозавру, жадно пожиравшему все вокруг.

– Сядь, пока не упал, – приказала Рейн.

Зак неохотно повиновался. Опустившись на холодный пол сарая, он отстегнул от ремня телефон и, слегка подавшись вперед, не сводя взгляда с пылающего дома и сжимая в руке пистолет, набрал 911.

Тем временем Рейн просунула руки ему под куртку и расстегнула промокшую от крови рубашку. Рана была справа, но определить, где именно, не получалось из-за спекшейся крови. Наконец она нащупала рваные края раны и, сорвав с шеи шарф, туго обмотала торс, ощутив, как Зак судорожно втянул носом воздух. К тому времени как она закончила перевязку, оба они оказались перемазанными кровью.

Теперь дом был полностью охвачен огнем, и распространялся он с ужасающей скоростью. Если бы не фобия Веллы, заставившая ее снабдить весь второй этаж спасательными лестницами…

«Слава богу, – подумала Рейн, – самое страшное нас миновало. Спасибо тебе, тетя!»

– Как думаешь, Спайсер успел убежать? – спросила она шепотом.

Зак покачал головой, не отрывая взгляда от дома.

– Он не мог уйти просто так: ему необходимо было убедиться, что все получилось.

– Он сумасшедший.

– О да.

Спустя несколько секунд до слуха Рейн вновь донесся вопль Спайсера:

– Умри, ведьма! Как умерла она!..

– Он только что заметил веревочную лестницу, – тихо произнес Зак. – И окончательно вышел из себя.

Высокий, полный ненависти вопль Спайсера перекрыл рев огня:

– Нет! Ты не можешь убежать! Ты должна сгореть!..

– Он увидел сарай! – встревожился Зак. – И направляется сюда.

В отдалении раздался вой сирен, но Спайсер, словно ничего не слыша, продолжал вопить:

– Демон всегда побеждает! Демон могущественнее тебя, ведьма.

Зак медленно поднялся, прижимаясь спиной к стене сарая, и крикнул:

– Опусти пистолет, Спайсер! Полиция уже здесь. Игра проиграна.

Ответом послужила беспорядочная стрельба, за которой последовала тишина. Рейн не очень-то разбиралась в оружии, но знала, что пистолет время от времени необходимо перезаряжать.

Зак высунулся из-за угла сарая и выстрелил один-единственный раз.

Даг Спайсер был все еще жив, когда шеф Лангдон и помощник шерифа подъехали к дому. Следом за ними появились пожарные и «Скорая помощь».

Рейн не стала дожидаться, пока медики определят, кому оказывать помощь первым, и похромала им навстречу, размахивая руками, чтобы привлечь внимание. А когда поняла, что ее увидели, произнесла со всей властностью, на какую только была способна, указывая на Зака:

– Позаботьтесь сначала о нем.

Двумя часами позже Рейн сидела в приемном покое муниципальной больницы Шелбивилльа в компании Уэйна Лангдона.

Казалось, Зак находится в отделении экстренной помощи целую вечность. К Рейн ненадолго выходил доктор. Сообщив, что рана серьезнее, чем казалось на первый взгляд, он сказал также, что пуля прошла навылет, не задев жизненно важных органов.

– Несколько швов, курс антибиотиков – и мистер Джонс будет как новенький. У него останется весьма пикантный шрам, но никаких серьезных последствий.

Ему легко говорить, подумала Рейн. Разве можно забыть, как Зак закрыл ее своим телом, или липкий страх, когда она поняла, что его ранило?! Да это будет преследовать ее в ночных кошмарах наравне с голосами.

Кто-то перебинтовал ей ногу и снабдил парой костылей.

– Прежде чем Спайсера забрали на операционный стол, я успел получить от него полное признание, – произнес Лангдон. – Как начал говорить о сжигании ведьм, заткнуть ему рот оказалось довольно проблематично.

– Угу. – Рейн вертела в руках костыли, пытаясь сообразить, как ими пользоваться.

Лангдон поморщился:

– Спасибо, что не сказали «я же вам говорила».

– Хотя сдержаться оказалось ужасно трудно.

– Еще бы, – тихо присвистнул Лангдон. – Должен сказать, признание Спайсера подоспело как нельзя кстати, и это факт.

– Почему? – спросила Рейн, глядя на часы.

– Дело Бартона Россера начало разваливаться прямо на глазах. Оказалось, что на время одного из убийств у него имеется железное алиби. Когда была убита первая девушка, он отбывал срок за кражу со взломом.

– Полагаю, подставил его Спайсер.

– Да. Очевидно, вы ужасно напугали его, обнаружив девушку в подвале живой. – Лангдон откашлялся. – У меня сложилось впечатление, что что-то в вас заставило его сильно занервничать.

– Иногда я оказываю на людей странное влияние. Это все мой дар.

Лангдон посмотрел на Рейн так, словно не знал, как воспринимать ее слова, а потом хоть и покраснел, но сделал вид, будто она ничего не говорила, откашлялся и поспешил продолжить рассказ:

– Спайсер подумал, что лучший способ отвести от себя подозрения – это предоставить нам подходящего на роль убийцы человека. И он подбросил в дом Россера ремень. Затем скопировал фотографии своих жертв с собственного компьютера на флеш-карту и загрузил в ноутбук Россера. Несколько минут назад мы обнаружили эти фотографии у Спайсера.

– Но почему он выбрал для роли подозреваемого именно Россера?

– Спайсер намеренно выбрал того, кто приехал в город позже него. Россер подходил для отведенной ему роли еще и потому, что был нелюдим, и, кроме того, поговаривали, будто сидел в тюрьме.

У Рейн зазвонил телефон. Она достала его из сумочки и посмотрела на дисплей, но номер не определился.

– Алло…

– Рейн Талентайр?

Незнакомый мужской голос напоминал рык раздраженного медведя.

– Думаю, вы ошиблись номером, – растерялась Рейн.

– Фэллон Джонс, – прорычал медведь, еще больше раздосадованный необходимостью представляться. – Я пытался дозвониться Заку, но у него не отвечает телефон. Что, черт возьми, происходит?