— Замешан? — переспросил он, удивленно приподнимая бровь. — Единственное, в чем я замешан, ваша милость, так это в том, что буду свидетелем на свадьбе у своего друга.

Кейт отмахнулась от него, как от надоедливой мухи.

— Чушь! Если ты здесь, то, значит, пусть и неофициально, ты член группы Дрейка. И когда же наконец наши мужчины направятся к кабинету Джека, чтобы спокойно плести свои интриги за стаканом виски и этими вонючими сигарами, которые ты привез с полуострова?

— Это тебя не касается, — заметил Диккан.

Кейт яростно повернулась к нему.

— Касается, если это может погубить мою самую близкую подругу. Не знаю, в какие игры вы играете, но Грейс не заслуживает унижения и боли, которые вы ей причинили. Ты вообще знаешь, где она сейчас?

Диккан огляделся.

— Полагаю, она приехала с тобой.

— Она наверху, и с ней доктор Оливии, потому что она целых десять дней толком не ела. Может быть, тебя это и не касается, но дело в том, что это все твоя вина.

— Моя вина? — повторил он. — Я ничего не сделал…

И тут до него дошло. Сердце подскочило в груди. Господи, неужели Кейт не шутит?

Гарри прислонился к стене и улыбнулся:

— Кажется, тебя пора поздравить, старина?

Диккан прижал ладони к глазам. Ему не нужно было ничего подсчитывать. Он никогда не забудет их первую ночь. У него даже не хватило духу назвать это любовью. Это было всего лишь совокупление. Но теперь он думал иначе.

Могло ли это случиться в более неудачное время? Смит все больше посвящал Диккана в дела группы, обещая ему блестящие возможности, если он отправится на свадьбу к Джеку и сообщит им любые новые подробности, которые тот вспомнил. Если Смит узнает, что Грейс беременна, это поставит ее под угрозу.

— Где она? — спросил Диккан, приходя в себя.

— Я пойду с тобой, — сказала Кейт. — Кажется, ее должен кто-то от тебя защищать.

Он тяжело вздохнул:

— Не говори ерунды.

Кейт промолчала и пошла впереди. Диккан послушно последовал за ней. Ему не надо было спрашивать, в какой комнате Грейс. У дверей стояла Оливия, перешептываясь со служанкой.

— Что происходит? — спросил Диккан.

Оливия спокойно посмотрела на него.

— Совсем скоро мы об этом узнаем, хотя надеюсь, ты позволишь Грейс самой все тебе рассказать. Думаю, она опасается, что ты будешь недоволен.

— Так и есть, — отозвался он не подумав.

На это было много причин. Диккан не хотел воплощать в жизнь неуместные мечты своего отца о продолжении рода. Он был занят слитком опасными делами, чтобы заводить семью. И просто не хотел детей. И Грейс это знала. Он сам об этом сказал, очевидно, сразу после того, как она забеременела.

Но если все это правда, то почему его охватила такая радость? Почему ему вдруг захотелось обнять Грейс?

Он чуть не застонал вслух. Ему надо было как следует выпить. Внезапно ему даже захотелось быть с Миной, потому что там он знал, чего от него ожидают. И, что самое важное, знал, каковы его чувства.

— Если ты хотя бы намекнешь бедняжке на свое недовольство, — предупредила его Кейт, подходя ближе, — тебя ожидает такая месть, какую не мог себе представить даже твой отец-святоша.

— Не надо, Кейт, — остановила ее Оливия. — Нам надо думать о Грейс. Бедняжке было так плохо, что она упала на пол. Ей и так очень нелегко.

Диккан собирался потребовать объяснений, когда дверь распахнулась. На пороге появился в сопровождении служанки крепкий молодой джентльмен в твидовом костюме и в очках.

— Думаю, пора уходить, — пробормотал Гарри.

Но доктор его услышал.

— Вам лучше остаться.

Выражение его лица встревожило Диккана. Доктор был напуган.

Внезапно Диккану захотелось оттолкнуть его в сторону, ринуться в комнату и спасти Грейс от происходящего. Она больна? Она потеряет ребенка? Почему эта мысль так его ужаснула?

— Кто из вас муж? — спросил доктор, вытирая руки полотенцем.

Кейт снова фыркнула. Диккан осторожно шагнул вперед.

— Я. Что-то не так? Она ведь в порядке?

Глаза доктора были пронзительно-зеленого цвета, и его взгляд пригвоздил Диккана к месту, словно трепещущую бабочку.

— Я бы так не сказал.

Женщины вскрикнули.

— Мистер Хиллиард, — продолжал доктор, снимая очки и потирая глаза, — здесь происходит нечто ужасное.

— О чем вы, черт возьми?

Доктор снова внимательно поглядел на него, и Диккан еще больше испугался.

— Ваша жена не беременна, мистер Хиллиард. Ее отравили.

Грейс не знала, что делать. Доктор был так добр и внимателен. Он выслушал ее жалобы и ответил почти на все вопросы, а потом с улыбкой попросил ее одеться и ждать его возвращения. Но он так и не ответил на главный вопрос. Будет ли у нее ребенок? Не в опасности ли он? Она чувствовала себя очень плохо, словно ее выбросила на берег волна, и желудок снова свело судорогой. Но доктор заверил ее, что волноваться не о чем и он обо всем позаботится. Что это могло означать?

Лиззи помогла ей одеться и унесла таз. Грейс свернулась калачиком на постели, чувствуя себя невероятно слабой и размышляя, что скажет доктор, когда вернется. Он упомянул, что ее симптомы указывают на возможную беременность, даже предложил несколько новых средств от тошноты. Но на главный вопрос не ответил. Грейс собиралась уже встать, когда в дверь тихонько постучали. Ее сердце тревожно забилось.

— Да?

Грейс не могла двинуться с места, ее охватила тревога. Она сжала кулаки и осталась лежать, не уверенная, что сумеет подняться даже для доктора Спенса. Но это был не доктор Спенс, а Диккан.

Грейс растерялась.

Диккан улыбнулся и закрыл за собой дверь.

— Привет, Грейс.

Он был, как всегда, красив и безупречно, по-городскому, одет, от чего Грейс почувствовала себя еще хуже. Она была больна, выглядела ужасно, от нее пахло потом. Сравнивая себя с мужем, она ощутила боль. Собрав все силы, Грейс с трудом поднялась на дрожащие ноги и расправила платье.

— Рада тебя видеть, Диккан.

Он сдержанно улыбнулся:

— Я тоже. Мы можем на минутку присесть? Я только что говорил с доктором Спенсом.

Грейс не знала, что ответить. Конечно, если Диккан в доме, доктор Спенс решил сообщить ему первым. Но она все равно чувствовала себя преданной. Это был ее ребенок, а не Диккана. Это она мечтала завести целую ораву шумных, неугомонных ребятишек, которые бы резвились на лужайках в Лонгбридже, визжа от восторга, катались на пони, тайком, словно индейцы, пробирались по лесу в поисках бабочек и жуков и безмятежно засыпали ангельским сном. А Диккан ничуть ее в этом не поддерживал.