– Агни, мне нужен универсальный томограф с радиусом действия до десяти метров. В вашем центре есть такие?

– Не знаю, – распахнула глаза молодая женщина, – должны быть, наверное. Зачем тебе?

– Я работаю в Федеральном агентстве по контролю за опасными исследованиями, мы собираемся провести один важный эксперимент. Поможешь с томографом?

– Почему ты не возьмёшь томограф в своей конторе?

– Это секрет!

– Стационарный мне не дадут…

– Мне нужен мобильный, с наборной конфигурацией.

– Всё равно понадобится разрешение главврача.

– Это я беру на себя.

Агнесса с сомнением поправила локон волос, включила вириал инка. Над столом засветилась «ёлочка» оперативного виома. Женщина принялась искать томограф в базах данных клиник центра.

Руслан огляделся, припоминая обстановку кабинета, находя в интерьере новые детали. Насколько помнилось, раньше в кабинете не было столько фаллосовидных предметов: статуэток, чаш, безделушек и напольных ваз. Вполне очевидно, изменение интерьера подчинялось вкусу мужа Агнессы.

– Нашла, у нас всего пять рабочих томографов, но один на складе, такой, какой тебе нужен.

– Кто у вас главврач?

– Аркадий Берштейн, но скорее всего он на обходе.

– Звони.

Главврач Берштейн, совсем молодой, с гривой блестящих чёрных волос и орлиным носом, отыскался у себя в кабинете.

Руслан в три слова обрисовал ему ситуацию, сославшись на «тайну ФАК-мероприятий», показал удостоверение инспектора и голографический «золотой допуск».

– Берите, – показал ослепительную, в тридцать два зуба, улыбку главный врач центра. – Только не забудьте вернуть. Я сейчас дам распоряжение соответствующим службам.

Руслан чмокнул Агнессу в ухо, она проводила его к хозяйственному распорядителю клиники, и через полчаса контейнер с новеньким томографом был загружен в пузатый багажник флайта «Мицубиси», принадлежащего Агентству по чрезвычайным ситуациям; Руслан вспомнил старых друзей, позвонил Роме Панову в Обнинск, и тот прислал к Бакулевскому центру одну из свободных машин агентства.

Руслан вскрыл контейнер в багажнике «Мицубиси», побеседовал с инструкцией на магнитно-ядерный томограф и быстро собрал интроскоп нужной конфигурации. Единственное, что не понадобилось, это прозрачная крышка капсулы для удобного размещения пациента. В той операции, какую задумал Руслан, «пациентом» был кабинет Поллака.

«Мицубиси» доставил томограф к седьмому московскому орбитальному лифту.

Руслан снова показал свой карт-бланш, и его пропустили к стартовому столу лифта без очереди. Он выгрузил своё «оружие» из «Мицубиси» – весил интроскоп около семидесяти килограммов, влез в модуль грузопереноса, и антигравитационный лифт метнул пассажира с грузом на двухсоткилометровую орбиту.

На площадке финиш-створа Руслан выбрал удобную «Зельгу», разместил в кабине томограф, и аппарат понёс его выше, в космос, набирая скорость. Через два часа «Зельга» приблизилась к Суперструннику. Чувствуя себя «агентом 007», Руслан доложил охране стройки о своём прибытии, и его пропустили, не спросив, почему он не воспользовался более простым способом доставки. Ответ у него был: потому что никто не должен знать о задуманной операции, – но признаться в этом означало активизировать всю защитную систему Вируса, что было недопустимо.

«Зельга» добралась до бликующих под лучами солнца конусов деловой и жилой зон стройки, медленно прошлась над ними. Руслан рассчитал положение кабинета Поллака, развернул интроскоп дулом к близкой стене делового конуса, скомандовал сам себе:

– Работаем, инспектор!

«Зельга» замедлила ход, остановилась, и он включил томограф.

Сначала виом аппарата показывал какие-то скрученные ленты, светящиеся чешуи и решётки. Потом Руслан приспособился к приёму видеоинформации и стал видеть внутренности помещения за непрозрачной зеркальной стеной деловой зоны. Спохватившись, приказал компьютеру аппарата вести запись.

Виом отобразил вычурные стойки с мигающими огнями, сетчатые конструкции, ветвистые «оленьи рога», бродячие «струйки дыма», исчезающие в глухой серой пелене. Пелена определяла предел видимости интроскопа, начинавшийся даже ближе десяти метров. Но и того, что увидел Руслан, хватало, чтобы сделать однозначный вывод: в кабинете Поллака прятался самый настоящий операционный терминал, работающий на полную катушку. Скрыть его под накидкой невидимости хозяева терминала не догадались, так как были уверены, что никто не станет наблюдать за ним из космоса.

В поле зрения интроскопа зашевелились водянистые тени: это были операторы терминала, трое.

– Вирусята! – прошептал Руслан.

– Эй, блюдо с гайками! – гаркнул в кабине «Зельги» голос оператора охраны стройки; говорили по-русски. – «Зельга», бортовой «сто пятнадцать»! Что вы там застряли?!

– Пью лекарство от сердечного приступа, – опомнился вздрогнувший Руслан. – Имею право.

– Зона в допуске «чёрное золото»! Убирайтесь оттуда к чёртовой матери!

– Уже убираюсь. – Руслан торопливо связался с Грымовым, перебросил ему запись увиденного в интроскопе. – Могу я потолкаться тут поблизости? Нужна оценка ковергенции и эмерджентности объекта.

Охрана понятия не имела, что такое ковергенция и эмерджентность объекта, поэтому на всякий случай ответила отказом.

– Ну и ладно, – не огорчился Руслан, – доложу начальству, что мой допуск не соответствует.

«Зельга» сделала петлю над конусом деловой зоны стройки, среди снующих там и сям аппаратов разного калибра. Руслан прикинул было, не посмотреть ли, что делается в кабинете координатора стройки, но внутренний протест преодолеть не смог. Понимал, что информация может оказаться полезной, однако душа была против этого шага.

«Железная дорога» Суперструнника с его пристройками стала удаляться. «Зельга» направилась к Земле, ведомая инк-пилотом. Шпугом, то есть с двойным ускорением, она бороздить космос не умела, поэтому приходилось терпеть её медлительность. Набрав скорость, равную одной десятой скорости света, кораблик понёсся сначала к Марсу, а затем повернул к приближающейся в нужную точку орбиты Земле.

Руслан приготовился ещё раз просмотреть сделанную инком томографа запись и в это время заметил догонявшую его звёздочку.

Проснулись инстинкты самосохранения, заворочалась интуиция.

– Попробуй свернуть, – приказал он инку аппарата.

«Зельга» слегка изменила вектор движения.

Звёздочка повторила маневр.

Судя по её скорости, это был мощный и быстрый флайт типа «Ламборгини» либо вообще военный корвет.

– Форсаж! – бросил Руслан.

«Зельга» напрягла свои «мышцы», то есть генераторы движения. Скорость медленно приблизилась к отметке в сорок тысяч километров в секунду.