– До неё ещё надо добраться.

– Мы сделаем один длинный прыжок вместо…

– Вальтер! – оборвал оператора капитан Бренчкорт.

Спичкин замолчал.

– Хорошо, ещё сутки, – добавил Бренчкорт после паузы. – Потом идём домой.

Маккена вылез из кокона пассажирского отсека, спустился в медицинский бокс.

– Жаль парня, – перешёл на другую линию связи Спичкин.

– Заболел, однако, – сказал Аккула.

– Чем? – не понял оператор-прима.

– Любовь – это болезнь.

Спичкин хмыкнул.

– Это ты говоришь как специалист?

– Конечно. Я тоже болел.

– Может быть, подскажешь, как нам вылечить коллегу?

– Лучшее лекарство от любви – другая женщина.

Спичкин засмеялся.

– Да уж, ты у нас просто профессор по любви.

– Займитесь делом, – недовольно сказал капитан Бренчкорт. – Остроумцы.

Операторы поискали достойный ответ своему боссу, но ответить не успели. Дальнейшие события показали, что о походе «Непобедимого» знали не только те сотрудники СБ, кому было поручено руководить операцией спасения.

Внезапно совсем близко от дрейфующего в пустоте спейсера, всего в полутора километрах, проявилось сияющее веретено искусственного объекта, который оказался точно таким же космическим кораблём, что и «Непобедимый».

– Наши?! – удивился Спичкин, дежуривший в данный момент.

Всю поступающую извне информацию инк спейсера выдавал ему в первую очередь.

– Не может быть! – озабоченно отозвался Аккула.

Капитан Бренчкорт отреагировал на это более профессионально:

– Боевая тревога!

И это спасло «Непобедимый»!

Проявившийся после выхода из «струны» спейсер не ответил на вызов, зато без предупреждения нанёс по «Непобедимому» удар из всех видов оружия, имевшегося у него на борту. Единственное, чего у него не было, так это «суслика», генератора деформации вакуума, по сути – генератора «струны», способного свернуть в тончайшую нить любой материальный объект.

Инк «Непобедимого», получивший приказ командира «Боевая тревога!» за мгновение до атаки, успел накрыть спейсер коконом полевой защиты, и энергетические трассы плазмеров, лазеров и аннигиляторов отразились от «ощетинившегося» космолёта, ушли в космос. Тем не менее спейсер ощутимо тряхнуло, он затанцевал в клубах пламени, среди вихрей невидимых силовых полей.

– «Инкогнито»! – перешёл на мыслеуправление капитан Бренчкорт. – Манёвр влево на две единицы!

Инк «Непобедимого» накрыл спейсер «саваном» невидимости, рванул корабль влево по ходу движения в форсажном режиме.

Но и противником управлял инк, мало в чём уступавший Кевину, поэтому он успел ещё дважды поразить спейсер, точнее, попасть в его защитное поле, прежде чем «Непобедимый» растаял в космосе и прыгнул по перпендикуляру на два километра влево, избегая очередного попадания.

– Императив, командир? – с подчёркнутым равнодушием спросил оператор-секунда.

– Долг платежом красен, – ответил Бренчкорт не по уставу. Однако его поняли. Капитан не собирался бежать. Он собирался драться.

Незнакомый спейсер, выпустив веер огненных штрихов, тоже спрятался под «шапкой-невидимкой» и пропал из виду. Но поскольку он явно продолжал двигаться в прежнем направлении, Кевин нанёс ответный удар, просчитав варианты манёвра.

Со стороны это, наверное, было необычное зрелище: из пустоты вдруг вынеслась очередь тающих лазерных трасс и вонзилась в такой же «пустой» чёрный мешок, породив ливень гаснущих фиолетово-зелёных молний.

Однако инк чужого спейсера не сплоховал, корабль метнулся в сторону и ответил ручьями сиреневого пламени, едва не задевшими корпус «Непобедимого».

Кевин снова прицелился (длительность всех этих действий не превышала миллионных долей секунды), выстрелил.

На сей раз лазерная трасса унеслась в космос, не найдя противника. Он тоже умел маневрировать в безынерционном режиме, мгновенно меняя направление движения под разными углами к вектору движения. Обнаружить его можно было только по ответной стрельбе.

Молнии и огненные всполохи перестали кромсать тьму космического пространства.

Могучие корабли, способные одним выстрелом разнести в пыль астероид размером с Весту, начали кружить, закручивать замысловатые спирали, невидимые друг для друга, и ждать ошибки противника. Но даже масс-детекторы «Непобедимого», улавливающие слабые гравитационные поля на больших расстояниях, не могли точно определить местоположение чужого спейсера по его гравитации. Защита чужака была совершенна. Впрочем, как и защита «Непобедимого».

– Надо запустить брандер! – раздался вдруг в наушниках операторских коконов голос Маккены. Он выбрался из медицинского бокса в пассажирский отсек и подключился к интеркому.

– Не понял, – отозвался капитан Бренчкорт.

– Голографический пузырь, имитирующий форму спейсера. Чужак наверняка отреагирует на его появление атакой, выстрелит, а мы тут же ответим. Только уже посерьёзней, из «суслика». Тут или – или: или они нас, или мы их.

– Может быть, лучше вернуться на Землю и доложить комиссару о нападении? – неуверенно предложил Аккула.

– Не факт, что это поможет определить агрессора, – сказал Спичкин рассудительно.

– Попробуем вариант брандера, – решил капитан Бренчкорт. – Не получится – стартуем к Солнцу. Готовим «пузырь».

Команда приступила к выполнению приказа.

На борту «Непобедимого» отыскали запасной маскер – генератор защиты, помогающий накрывать спейсер «саваном» невидимости, настроили его соответствующим образом и запустили в космос, опять же – пока невидимым.

– Кевин, полный «ёжик»! – скомандовал Бренчкорт, что на сленге космолётчиков означало переход на императив максимального драйва. – Ты должен успеть выстрелить, как только проявится противник. Задачу понял?

– Так точно!

– Включай!

В километре от «Непобедимого» проявился бликующий конус маскера, действительно формой напоминавший спейсер. Исчез.

Спустя долю секунды космос прорезал ливень огненных стрел: невидимый чужак открыл стрельбу.

И тотчас же Кевин, мгновенно вычисливший положение агрессивно настроенного преследователя, сделал один-единственный выстрел из слим-генератора.

Бой с прятками и игрой в кошки-мышки на этом закончился.

Импульс «суслика» зацепил чужака, попавшая под удивительный процесс свёртки мерности пространства – из трёх измерений в два – часть корпуса космолёта со всем её содержимым превратилась в тончайшую плоскость толщиной всего в одну элементарную частицу, шириной в сто метров и длиной в несколько километров. И мощный корабль перестал быть космическим кораблём, потеряв возможность двигаться, а также военным крейсером, так как оказался повреждённым инк спейсера. Во всяком случае так можно было понять его дальнейшее молчание.