• Какие изменения я мог бы совершить, которые пугают меня, но помогут тому, кого я люблю?

• От каких приятных вещей я мог бы отказаться, чтобы добиться прогресса в жизни?

• Что бы мне хотелось сказать тем, кто меня окружает, когда и как я смело выскажу им эту правду?

• Кто нуждается во мне и за кого я буду сражаться до конца года?

Эти вопросы, возможно, стимулируют смелые мысли и действия уже сегодня. Задавайте их себе как можно чаще, практикуйте привычки, перечисленные в этой главе, и вы поймете, что глубоко в душе, куда не проникают суета и помехи этого мира, где любовь согревает сердце, вы ничего не боитесь.

БЕРЕГИТЕСЬ ВЫСОКОМЕРИЯ

БЕРЕГИТЕСЬ НЕДОВОЛЬСТВА

БЕРЕГИТЕСЬ ПРЕНЕБРЕЖЕНИЯ

— Вон он, — говорит Андре. — Кошмарный Дон.

В другом конце бара стоит элегантный управляющий, на которого указывает Андре.

— Почему ты его так называешь?

Андре хмурится.

— Мы все его так называем. Его так называли еще до меня. Он вице-президент по продажам. Работать с ним — сущий ад. Все ненавидят его.

— Разве ты не говорил, что он лучший в вашей компании?

— Пока что — да. Он успешен, но сволочь та еще. Мы сегодня празднуем только потому, что он выжал все соки из своей команды и они перевыполнили план еще два месяца назад. Когда встретишься с ним завтра, уверен, он не преминет рассказать, какой он замечательный.

Не ожидал от Андре таких слов. Он человек невозмутимый, солидный, приятный во всех отношениях, занимает должность финансового директора. Я был его коучем еще в другой компании на протяжении многих лет и никогда не слышал, чтобы он так плохо о ком-то отзывался. Он про­работал на новой должности всего шесть месяцев, и сложно вообразить, что кто-то успел насолить ему так быстро.

Что-то не сходится. Я вижу, что Дон окружен коллегами и все они прекрасно проводят время.

— Не понимаю, — говорю я Андре. — Если он такая сволочь, как ты говоришь, то как он достиг такого успеха? Разве его не перестали бы поддерживать в какой-то момент и он просто загубил бы себе карьеру?

Андре отпил виски и рассмеялся.

— Да они уже перестали его поддерживать. Он просто еще не знает об этом.

На следующее утро Андре привез меня в главный офис компании. Ему платят в два раза больше, чем на прошлой работе, но, когда мы вошли в здание, я сразу заметил, что ему здесь не по душе.

— Сегодня увидишь почему, — сказал он.

Мы входим в конференц-зал, где Дон проверяет свою презентацию. Сегодня он возглавляет ежеквартальное собрание по продажам, где задаст тон и направление будущей политике компании. Вся его команда продаж, все 144 человека, присутствует. Весь руководящий состав, с которыми Андре попросил меня поработать, — гендиректор, технический директор, директор по маркетингу. Я успел поработать с ними всего несколько недель, и все они попросили поработать с Доном. Они устроили мне встречу с ним после его выступления, чтобы посмотреть, смогу ли я помочь.

Я наблюдаю за Доном, пока он делает свою блистательную полуторачасовую презентацию. Он нацелен на стратегию, хорошо организован и мастерски формулирует свои мысли. Он обладает такой самоуверен­ностью и самодовольством, что с ним не страшно идти в бой.

После презентации я встретился с Доном лично. И спросил:

— Вы довольны презентацией?

— Неплохо. Хотя всегда бываешь чем-то недоволен, понимаете? Можно было сказать еще что-то.

— Да, мне это знакомо. А как, по-вашему, аудитория восприняла презентацию?

— Думаю, большая часть прошла мимо них. Это же всего лишь собра­­ние. Моя задача — держать высокую планку, чтобы они действовали на этой высоте. Придется все объяснять, разжевывать. Вы же понимаете.

— По-моему, все вполне доступно, — говорю я. — Думаете, они ничего не поняли?

— Знаете, наверху одиноко, остается только надеяться, что сможешь объяснить свою точку зрения.

— Одиноко наверху?

— Не все понимают нас. Уверен, вы это уже заметили, вы ведь про­работали с таким количеством победителей. Возможно, вы поможете мне превратить этих ребят в чемпионов. Они ведь ничего не понимают.

Я молча жду, когда он продолжит. Он смотрит на меня вопросительно.

— Вы ведь понимаете, о чем я, правда?

Я прикидываю, достаточно ли хорошо мы знаем друг друга, чтобы говорить начистоту. Он не знает, что его отношение к работе и фраза «одиноко наверху» — стопроцентные признаки всех трагических крушений, которые я наблюдал.

— Не стесняйтесь; скажите, что думаете. Выкладывайте. У меня сегодня не так много времени. Что бы вы ни сказали, я переживу, обещаю, — говорит он, посмеиваясь. — Не бойтесь обидеть меня.

— Хорошо. Думаю, у вас осталось максимум месяцев шесть, прежде чем вы разрушите свою карьеру.

Эта глава посвящена неудачам. Но не всем неудачам. А губительной немилости судьбы, в которую попадают результативные люди, когда достигают такого мастерства, что забывают, что позволило им добиться успеха.

В этой главе, по сути, перечислены «антипрактики» высокой результативности. Она о том, как люди вроде Дона начинают думать, что они существуют отдельно от других, что они лучше других, более способны и значимы, чем другие, — и как подобное отношение разрушает их достижения (и карьеру). Она также о проблемах, которые порождает вечная неудовлетворенность и непрекращающийся изнурительный труд, который высасывает весь энтузиазм и энергичность и приводит к тому, что вы берете на себя непосильные задачи и пытаетесь прыгнуть выше головы. Это глава о предупреждающих знаках — мыслях, чувствах и поведении, которые сшибают результативных людей с пьедестала.

Задолго до встречи с Доном я наблюдал за результативными людьми, чтобы выяснить, что положило конец их победоносному шествию. В поисках подсказок я проанализировал поведение пятисот человек, которые вошли в 15% лучших по HP6. Я хотел выяснить, сколько длился их успех, случались ли с ними серьезные провалы и смогли ли они снова достичь тех же высот. Я задавал им открытые вопросы вроде: «Расскажите о том периоде, когда ваш успех длился примерно от трех до пяти лет, а затем вас постигла внезапная неудача». Мне нужно было узнать, что стало причиной неудачи, сколько она длилась, как скоро они снова добились успеха и какие факторы помогли им в этом.