— Двадцать шесть! Уже двадцать один, счёт пять-ноль в нашу пользу, продолжаем.

Мы побежали по склону вверх, в нас тоже стреляли, но, видимо, в падении, пусть и медленном, прицелиться толком не получалось, пули легли в пяти метрах правее. Нырнув в каменную впадину, Мы заняли позицию, вражеский десант был уже у земли, а вертолёт, надо полагать, уже пустой, завалился набок и начал падение. Врезавшись в крайний дом, он проломил стену и сам смялся до неузнаваемости. Известного по боевикам огненного взрыва отчего-то не произошло. Шурик, успевший на бегу перезарядить карабин, снова открыл огонь.

— Двадцать! Девятнадцать!

Но, как он ни старался, отстрелять всех в полёте не получилось. Как только десант приземлился, они тут же залегли и перестали быть такой удобной мишенью. Стрельба в нашу сторону становилась всё гуще и точнее.

— Восемнадцать! — рявкнул он и потащил меня вверх по склону, пробежать получилось метров пятьдесят, после чего мы снова залегли. Враги быстро взорвались ураганом огня, но было поздно, рой пуль пролетел выше цели. Снова сухо трещал карабин, а Шурик сквозь зубы бормотал цифры. Если я правильно понял, убить у него получилось ещё двоих, после чего цели исчезли. Я успел подумать, что стрелки отвлеклись от основной цели, им ведь не нас следовало гонять по скалам, а машину преследовать. Вот только пешком они её всё равно не догонят. Да и отступать им было некуда, позади расстилалась ровная, как стол, пустыня, где от пуль снайпера не укрыться, так что, двигаться они могут только вперёд.

Чтобы не быть совсем бесполезным, я поднял автомат и отполз немного влево. Сделал я это как раз вовремя, поскольку сразу увидел ползущего в нашу сторону солдата. Расстояние было немаленьким, метров триста, а то и больше, но для автомата вполне реальная дистанция. Совместив прицел с мушкой, я дал короткую очередь. Судя по облаку пыли, пули легли с недолётом. Выругавшись сквозь зубы, я переставил прицел на троечку. Новая очередь опрокинула бойца на спину, больше он не шевелился. Вскинув дробовик, я послал две гранаты туда, где по моим расчётам скрывались враги. Два почти одновременных взрыва ничего не дали. Снова схватив автомат, я успел среагировать на быструю перебежку солдата, длинная очередь разметала его на клочки. Бронежилет не спас, он закрывал только туловище, а руки и ноги оказались изорваны в клочья. Шлёпнувшись на камень, он медленно сполз вниз, оставляя за собой жирную кровавую полосу.

А уже через минуту заработал пулемёт, обдав нас облаком каменной крошки. Стрелок не ставил целью достать нас, он просто прижимал к земле, давая возможность товарищам подобраться поближе и закидать нас гранатами. Так я думал, но оказалось, что всё проще, в двадцать пятом веке необязательно бросать гранаты рукой.

Они использовали что-то, вроде многозарядного миномёта. За спиной у нас вспыхнула череда взрывов, по голове больно прилетело мелкими камнями.

— Валим. — Шурик снова потянул меня за рукав, — сейчас они пристреляются.

Каменная ложбинка позволяла нам передвигаться на четвереньках. Мы поднялись ещё выше, до перехода оставалось метров пятьсот. Протиснувшись между двух камней, Шурик снова поднял карабин.

— Пятнадцать! — остервенело крикнул он, — Четырнадцать.

Затвор он перезаряжал с такой скоростью, что это напоминало стрельбу из автомата. Кстати, убитых мной он не посчитал.

Я снова поднял ружьё, несколько гранат в запасе ещё было. Прикинув расстояние, я выстрелил навесом, попал, кажется, даже крики расслышал. Кого-то достало. Перезарядив, я снова прицелился. Камни были разными и не всегда позволяли укрыться полностью, вот и сейчас из-под большого валуна торчали две ноги в армейских ботинках. Одна за другой туда полетели ещё две гранаты, первая ушла выше, зато вторая ударила точно между ботинками, я даже успел рассмотреть, как один из них летит по воздуху. Не боец. Следующие две гранаты ушли в молоко, хотя я старался достать пулемётчика, подобравшегося уже довольно близко. В итоге он не мог достать нас, будучи вынужден стрелять выше нашего укрытия, а мы не могли достать его, поскольку видели только огневые вспышки.

Наконец, ему это надоело, прекратив стрелять, он приподнял голову, но только затем, чтобы тут же её уронить.

— Девять! — голос Шурика сорвался на визг.

Увидев, что враги оживились и решили сделать ставку на рывок, я вскинул автомат и начал беспорядочно поливать камни. Не самая умная тактика, но кое-кого достать получилось.

Когда они снова залегли, мы бросились назад, к последнему укрытию. Последнему, потому что, за ним было голое место. Спрятаться там нельзя, теперь или останавливать врага здесь, или мчаться со всех ног к переходу, надеясь обогнать пулю. И снова неугомонный Шурик стал садить из карабина. Я услышал «восемь» и «семь», когда они придумали новую хитрость. Теперь из двух точек справа и слева стали подниматься клубы светло-коричневого дыма, постепенно заволакивающие пространство, отделяющее нас от противника. Я быстро выстрелил последними гранатами в эти места, но никакого эффекта это не дало, там уже не было людей, просто дымовые шашки, лежавшие на камнях.

— Что за дым? — прохрипел Шурик, явно сорвавший голос, потом, что-то покрутив на прицеле, добавил, — ни в одном диапазоне ничего не вижу.

— Может, рванём — предложил я. — они ведь тоже нас не видят. Успеем добежать.

— Не факт, — задумчиво проговорил он, вынимая последнюю большую гранату. — Надо только момент угадать, тогда всех накроем.

— Самих ведь накроет, — напомнил ему я, — так далеко не забросишь, тяжёлая.

— Посмотрим, — сквозь зубы прошипел он, — посмотрим.

Ждали мы минут пять, отчаянно напрягая отбитый выстрелами слух. Облако дыма разрослось до чудовищных размеров, грозя и нас поглотить в ближайшее время. Там, в этом облаке, раздался лёгкий стук камня.

— Вот и всё, — сказал Шурик и активировал гранату, — восемь, семь, шесть, пять, четыре… пооооехалииии!

Сложно сказать, насколько далеко улетела граната, я не смотрел, потому что просто упал на дно каменной впадины, прикрывая руками голову и широко раскрыв рот. Земля больно ударила снизу, настолько больно, что мысли в голове помутились, а во рту появился металлический привкус крови. На нас сыпались сверху камни, земля, куски тел и металла. Вряд ли кто-то из них выжил. Ещё бы самим не помереть.

Когда дым и пыль рассеялись, я смог разглядеть Шурика, он сидел на корточках и вертел в руках карабин. Не нужно быть большим специалистом, чтобы определить, что прицел, которым он так восхищался, безнадёжно испорчен. Подняв голову, покрытую серой каменной пылью, он посмотрел на меня с торжествующим видом, из левого уха у него стекала струйка крови, но выглядел он бодро.

Подняв автомат, который удачно накрыл от взрыва своим телом, я подошёл к Шурику и помог ему встать.

— Идём, — сказал я, но голоса своего не услышал, он тоже, надо полагать не слышит, — туда в проход, отсидимся немного, потом вернёмся обратно.