— Смотрите в оба, — прошептала Карна, — и приготовьте оружие. Навь где-то близко.

— Стесняюсь спросить, чему вас учили в институте благородных девиц? — Зейн не стал спорить и вставил в арбалет болт с тяжелым серебряным наконечником.

Карна покосилась на него и не ответила. А потом им и вовсе стало не до разговоров, потому что из тьмы выпрыгнула гигантская черная кошка и зашипела, выгнув спину и впиваясь когтями в доски моста, так что те затрещали.

Болт вжикнул мимо плеча Карны и вошел точно между черных глаз нави. Кошку отбросило, она взвыла, извиваясь на спине. Зейн быстро перезарядил арбалет и, подскочив к навке, выстрелил еще раз — в грудь.

Кошка дернула лапами, ударила хвостом и застыла.

— А когда Рихард убивает навь, та превращается обратно в животное, — заметила Карна, осторожно подходя к навке. — И еще из нее вытекает какая-то дурно пахнущая черная гадость.

— Я не Рихард, как вы могли заметить, — ответил Зейн, снова заряжая арбалет и изо всех сил стараясь не показать, как дрожат у него руки. — Позже навку доставят в крематорий и сожгут, не вынимая серебра из тела. Для низших навок этого достаточно. Однако смею заметить, что ваш, кхм… фонарь не гаснет. Значит ли это, что рядом еще какая-то тварь, либо же он так реагирует и на убитую навь?

— Возможно, вы ее не добили, — сказала Карна. — Вы уверены, что сделали все как надо?

Зейн едва сдержался, чтобы не закатить глаза, однако заметил движение за плечом Карны и, бесцеремонно нажав ей на голову и заставив пригнуться, выстрелил снова.

— Вы испортили мне шляпку! — возмутилась она, выпрямляясь. Сдернув шляпку, гневно посмотрела на сломанное перо, а потом на Зейна.

Повернувшись, она направила Гектора туда, куда стрелял Зейн, однако не увидела ничего, кроме слегка шатающихся кустов.

— Испортили мне шляпку и еще и промахнулись, — проворчала она, а Зейн про себя удивился тому, что совсем недавно завидовал ловцу.

— Давайте постоим здесь немного, — предложил он.

— А Рихард?

— А люди? — ответил он вопросом на вопрос. — Если мы уйдем с моста, то навь переберется в Рывню.

— Где же ваши патрули? — едко спросила Карна. — Где хваленая безопасность?

— Отчего вы не спросите у начальника полиции? Ах да, вы же его убили…

— Не я, а мой покойный муж, — возразила Карна и вдруг насторожилась. — Вы не слышали?

— Что? — буркнул Зейн, оглядываясь по сторонам.

Он слышал тихий шум реки и шелест леса, и дыхание Карны. Она, конечно, волновалась, и грудь ее так вздымалась, что он едва заставил себя отвести взгляд.

— Под мостом, — прошептала она, посмотрев на Зейна и расширив глаза.

Он глянул вниз. Между досками кое-где были щели, через которые виднелся туман, но вот одну из них закрыло тьмой.

Зейн прижал палец к губам, сделал шаг назад, и доска под его ногой скрипнула.

— Чудесная ночь! — громко объявила Карна, отчаянно сигнализируя о чем-то бровями. — Какие звезды! Отчего не поют соловьи?

— Может, оттого, что под мостом ползет навь? — предположил Зейн. — Что вы несете? Навки все равно не понимают речь.

— А вот и понимают, — возразила Карна.

— Нет.

— Да!

— Спросим у Рихарда.

— Если он доживет до этого момента. С вашим-то темпом. Дайте пистолет, — потребовала Карна.

Вздохнув, Зейн подал ей оружие рукояткой вперед, и Карна, сняв его с предохранителя и зажмурившись, всадила все шесть серебряных пуль через доски моста. Внизу что-то пискнуло и грузно плюхнулось в воду.

— Вот так, — сказала Карна, возвращая ему пистолет. — А теперь в кусты.

Она подняла череп над головой и решительно направилась к зарослям, в которых Зейн уловил движение. Поломанное перо подпрыгивало в такт ее шагам, а сияние становилось все ярче.

— Вы невозможная женщина, — сказал он, догоняя ее и заряжая арбалет.

— Спасибо, — ответила Карна.

В кустах прятались две навки, похожие на волков-переростков, с вытянутыми клыкастыми мордами и на длинных костлявых ногах, в которых они путались, как щенки, прячась от света Гектора. Первую навку Зейн подстрелил удачно, и та заскулила, завертелась на месте, хватаясь зубами за торчащий из бока серебряный болт. Навья шерсть, и без того облезлая, от света задымилась и стала сходить лоскутами вместе с кожей. Второй болт лишь порвал острое ухо, а вот третий вошел в грудину, и навка, опрокинувшись, загребла лапами по красным листьям и затихла.

— Неплохо, — сказала Карна, меняя руку, держащую череп. — Знаете, если бы вы потренировались, то могли бы ходить на навок с ловцом.

— Спасибо, — ответил Зейн и, вскинув арбалет, выстрелил во второго волка. Однако тот оказался хитрее и припал к земле, рыча и скаля клыки.

— Странно, что он не убегает, — заметила Карна. — Как будто его что-то держит, или ему приказали.

— Это мало похоже на сторожевую собачку, — возразил Зейн и, подойдя ближе на несколько шагов, выстрелил снова.

Навь рыкнула и вдруг бросилась на него, но ее будто оттолкнуло волной света, она завизжала так резко, что Карна зажала уши руками, а Зейн стрелял и стрелял, а потом и вовсе выхватил один болт из сумки и втыкал его в тело навки, пока та не замерла, вывесив наружу длинный черный язык.

Зейн выпрямился, вытер рукавом лоб и повернулся к Карне.

— Ни слова про Рихарда, — сказал он сердито.

Она кивнула, но Зейн, вопреки своим словам, сам заговорил о ловце:

— Вы ведь понимаете, что он скорее всего мертв? Навь здесь. А он — нет. Мы найдем лишь тело, в лучшем случае. И это вполне может подождать до утра.

Вдруг Гектор полыхнул так сильно, что стали видны щетинки на сухих колосьях травы, и мелкие камешки на речном берегу, и черепица на крыше дома, виднеющегося из-за деревьев.

— Где?! — заозирался Зейн.

— Я ничего не вижу, — растерянно ответила Карна.

Туман поднялся над рекой и обвил ее ноги, словно пытаясь удержать, но она все равно сделала шаг вперед. Ей послышался странный звук — то ли карканье птицы, то ли хриплый смех — и вдруг стало очень зябко. Захотелось сбежать и поскорее вернуться домой, и спрятаться с головой под одеяло, только бы больше не слышать этот звук.

Карна сняла шляпку, сломанное перо на которой болталось перед глазами и раздражало, отбросила ее прочь и всмотрелась в лес. Светлые стволы, багрянец листьев, в институте на историю красного леса выделили лишь час, и Карна знала совсем немного. Тут пролилась кровь — в этом она была уверена, впрочем, в мире сложно найти место, где никто никого бы не убивал. Придерживая юбку одной рукой, а другой держа череп и освещая путь, она пошла по узкой тропинке, которая должна была привести ее к Рихарду.