– Не нравятся мне такие собаки, нипотискать, ни на диване поваляться. Илюхины псы воспитанные, без команды ничегоне сделают, не лают, молча всех встречают. Но так смотрят! Ну чисточеловеческие глаза! Меня они хорошо знают, за свою считают, если Илья разрешит,могут приласкаться подойти, тычут свои головы мне в руки, но я их боюсь,стараюсь к ним подлизаться.

– Наверное, соседи жалуются на вой? –предположила я.

Маша помотала головой:

– Нет, никто ничего не слышит. Илюхиндом, мой и бабы Клавы особняком стоят, потом идут три пустых участка. Тамраньше семья Володкиных дачу держала, ох и богатые люди были, сам –прокурор, жена – хозяйка магазина, сын с невесткой бизнесом занимались. ИзМосквы они, сюда только отдыхать ездили, много земли купили, два домаотгрохали, а три года назад погорели. Народ болтает, прокурор взятки брал,кто-то ему отомстил. Уж не знаю, правда ли, нет, но больше они сюда незаглядывают.

– Вы, наверное, всех в Ларюхинезнаете, – продолжила я беседу.

Маша кивнула:

– Конечно, я ведь тут родилась! Хотя впоследнее время кое-кто из стариков дома продает. У нас тут ни воды, нигаза. Ведра нужно из колодца тягать, машину с баллонами караулить! Знаешь,какие порядки? Чтобы тебе пустую чушку с пропаном на полную поменяли, надонепременно порожнюю емкость сдать. Ну, типа, как в советское время мы кефирпокупали: принес чистую бутылку, доплати и возьми полную. Не получится дома запаснойгаз иметь. Ну, а теперь гляди, что вытанцовывается. Закончилось у тебя топливодля плиты, а машина с новым только через три дня прикатит! На электроплиткеготовить надо, а счетчик мотает, рубли так и щелкают! Вот кое-кто из наших инадумал в Еланск перебраться, там квартиры с удобствами. Уже двое переехали, ав их хатках москвичи себе дачи оборудовали.

Я отлично знаю: хочешь нарыть нужныесведения – не прерывай болтуна. В потоке пустого трепа непременномелькнет золотая крупинка. Но главное, чтобы ваш собеседник не сообразил –его используют в качестве информатора. К нужной теме следует подбиратьсяосторожно. Мне, прежде чем задать Маше основной вопрос, пришлось заезжатьиздалека, выслушать рассказ про собаку, соседа, баллонный газ.

– Дача – это хорошо, –подхватила я тему, – но кое-кто не хочет связываться с собственным домом,слишком много хлопот, лучше снять на лето дачу. Здесь, наверное, многие сдают?

– Конечно, – закиваласобеседница, – те, у кого свои дома с участком, ну а те, что в блочныхдомах, тем без шансов.

– Опасно пускать к себе под крышунезнакомцев, – вздохнула я, – разные люди бывают, еще ограбят.

Маша снова быстро перекрестилась:

– Господь миловал, мерзавцев неприезжало. Один раз, правда, к Ефимковым тетка с тремя детьми вселилась, задатокотдала, а в середине августа втихаря с дачи смылась, остальное не заплатила.Вообще-то дачники в Ларюхино по многу лет ездят, родными стали.

– В основном это семьи с малышами?

– Точно, ребятам здесь раздолье, –согласилась Маша, – лес, речка, бегай не хочу, овощи с огорода, ягоды.В сто раз лучше, чем в Москве.

– А жильцы без детей бывают? – сбезразличным видом поинтересовалась я. – Или просто одинокие? Женщины,мужчины?

Маша громко чихнула.

– Нет, что здесь одинокому человекуделать? Со скуки помереть можно, и молодожены сюда не поедут. В Ларюхиноприкатывают только ради спиногрызов, в основном не очень богатые мамочки;у кого денег побольше, тот в Турцию свалит или в Египет на все готовое.Хотя... вон к бабе Клаве, моей соседке, сын приехал и в избе заперся.

– Это свой! – воскликнула я.

Маша зашмыгала носом:

– Похоже, я простудилась. Сын не дачник,тут ты права, но Федор от матери в незапамятные времена уехал и в Ларюхино носане показывал ни разу, денег не присылал, не помогал ничем. Баба Клава пару летназад руку сломала, в гипсе щеголяла, мне ее жаль стало, ну я и подкармливаластаруху, самой-то ей щи не сварить. И живет она скромно, на пенсию да наденьги, что от дачников получает. Сдает много лет подряд избу на лето ТанеФадеевой, у той мальчик-инвалид, на костылях ходит, и еще две девчонки, они намоих глазах выросли. Баба Клава им весь дом отдает, а сама в сарай съезжает. Нотолько в этом году она Фадеевой отказала. Дачники обычно тридцать первого маязаезжают, не хотят ни один оплаченный день пропустить, а в этом году, гляжу,седьмое июня прошло, и никого. Ну и спросила у соседки:

«Где Таня с ребятами?»

«Устала я от чужих, – запричитала бабаКлава. – шум, гам, голова от детей болит, да и в сараюшке сыро. Хочу хотьодно лето по-людски провести».

– Вполне объяснимое желание, –подтолкнула я Машу к дальнейшему рассказу.

Она остановилась у свежевыкрашенного забора ипнула калитку:

– Заходи, добрались. Что-то мутит бабаКлава. Знаешь, чего я думаю? Федор ее – уголовник, в тюрьме жизнь провел,небось сейчас от ментов в Ларюхине скрывается. Давай я тебя своим фирменнымчаем угощу, больше ни у кого такого не попьешь.

Чай у Маши оказался замечательным, и яабсолютно искренне сказала:

– Очень ароматный напиток. А почемуты решила, что к старухе сын вернулся? Отчего считаешь его причастным ккриминальному миру?

Маша округлила глаза:

– Про Федю бабка сама сообщила. Пришла як ней в конце июля по делу, уж не помню по какому, чего-то мне понадобилось.Вошла в сени и кричу:

«Бабуся! Можно?»

А она не отвечает! Мне прям неприятностало. Пожилой человек, мало ли чего случилось! Ну я и заглянула в зал. Смотрю,баба Клава жива-здорова, в новый телевизор глядит, так сериалом увлеклась, чтоничего вокруг не слышит. На столе у нее печенье и конфеты шоколадные.Я давай кашлять, бабка очнулась, засуетилась, да поздно, уже видела я икоробку и телик. Старуха чуть не зарыдала:

«Машенька, мы с тобой жизнь бок о бокпроводим, много чего друг про друга знаем, не болтай лишнего. Федя вернулся, онмне денег дал, телевизор купил, сам вот-вот сюда приедет, пожить хочет.Внимания ему не надо, он тишины хочет».

Маша налила в чашки новую порцию заварки.