заспать (IV, 1)

Никогда (IV, 1)

профессорша (IV, 1)

бабушка (IV, 2)

чудный запах розмарина (IV, 2)

Очаровательно! (IV, 2)

Я безумно голодная (IV, 5)

Боже мой! (IV, 5)

щека (IV, 6)

Обмолвка, прости (IV, 7)

главное, главное… лично (V, 1)

спешно (V, 1)

и умница тропка (V, 1)

номер (V, 1)

блины (V, 1)

отлыниваю (V, 1)

Красная Москва (V, 2)

Леденец взлетный (V, 2)

котлета по-киевски (V, 2)

лифтерша (V, 2)

Я тебе это попомню, стерва! (V, 2)

Штой ты суешься под ноги? (V, 2)

тундровый (V, 2)

Карлуша (V, 2)

чудак и душка (V, 2)

грусть и тоска (V, 2)

Господин (V, 2)

Эх! (V, 3)

дорогой (V, 3)

мерзавец (V, 3)

потормошить (V, 3)

по-американски (V, 3)

шарлатаны (V, 3)

драгоценный (V, 3)

Ну, дали в морду. Ну так что ж? (V, 3)

Озимая совка (VI, 1)

жалостно было (VI, 1)

Метаморфоза (VI, 1)

гнусноватенький способ (VI, 2)

Слово о полку Игореве (VII, 2)

Так вдоль наклонного луча / Я вышел из паралича (VII, 3)

на фоне неба (VII, 3)

Владимир Набоков — Дэну Лейси[6].

31 января 1973 г.

«Монтрё Палас». Швейцария

Сегодня я могу лишь попытаться ответить на вторую часть Вашего письма, которая относится к моим литературным планам. ‹…›

Более определенный замысел — сочинение книги воспоминаний «Свидетельствуй, Америка» — продолжение моей книги «Свидетельствуй, память». У меня уже собрана коллекция заметок, дневников, писем и проч., но для того, чтобы как следует описать мои американские годы, потребуются расходы, поскольку мне нужно будет вновь посетить несколько мест в Америке, как, например, Нью-Йорк, Бостон, Итаку, Большой Каньон и еще кое-какие иные западные уголки. Пожалуй, пятнадцати месяцев было бы вполне довольно, чтобы написать эту книгу, которую теперь вижу куда яснее, чем то было прежде. Постараюсь в ней никого не обидеть, так что не придется дожидаться, пока все благополучно отойдут в мир иной.

Три других проекта следующие: третье (и завершающее) собрание тринадцати моих рассказов[7]; исправленное переиздание моего перевода «Евгения Онегина» с короткими примечаниями — в мягкой обложке для студентов; собрание моей драматургии[8]; избранная часть моих университетских лекций о европейской литературе; и, возможно, антология русской поэзии в моих переводах.

Впрочем, главный и первоочередной мой замысел, зардевшиеся щечки которого я в последнее время ласкаю, — это новый роман из 240, приблизительно, машинописных страниц (т. е. по меньшей мере вдвое длиннее «Сквозняка из прошлого»). Переносить его на бумагу я начну 1 марта и надеюсь кончить, без перерывов в работе, к лету 1974 г. В долговременной перспективе он будет столь же ярким, как и все прочие мои романы.

Владимир Набоков — Фредерику Хиллзу[9].

13 апреля 1973 г.

«Монтрё Палас». Швейцария

Прежде всего я хочу завершить небольшую часть моего нового романа — покуда пишется, — а к Пасхе я намерен еще раз тщательно просмотреть свои «Стойкие убеждения»[10] от начала до конца.

Владимир Набоков — Дмитрию Набокову.

25 ноября 1973 г.

Начиная с 25 сентября я заполнил 250 карточек (чистовик) моих «Арлекинов», что дает около 100 машинописных страниц, а всего будет около трехсот. Пишу каждый день, в среднем по пять часов, и сочиняется мне на редкость гладко и весело.

Вера Набокова — Стивену Паркеру[11].

12 декабря 1973 г.

«Монтрё Палас». Швейцария

ВН говорит, что его собственный кандидат в компиляторы «Слова о полку Игореве» — это «Гаврила Петрович Каменев (1772–1803)», на свой лад замечательный поэт (упомянутый в примечаниях ВН к «Евгению Онегину»). Кроме того, он говорит, что его новый роман LATH («Взгляни на арлекинов!») перевалил через главный хребет и что «простаки от него станут шарахаться, а ослы лягаться».

Владимир Набоков — Фредерику Хиллзу.

11 февраля 1974 г.

«Монтрё Палас». Швейцария

В случае «Ады» сочинение пародии на рекламную аннотацию, помещенную, как неотъемлемая часть, в финал романа, потребовало от меня не меньше недели. Я еще не подготовил подобного объявления для «Арлекинов». Поверьте, сочинить краткое описание книги, которую я еще не закончил, для меня столь же трудно, как для Вас написать о несуществующей книге. В последние три недели мне пришлось пережить кое-какие рискованные перерывы в работе, и теперь я не могу себе позволить промотать даже один трудовой день. Четыре пятых романа готовы; осталось написать около пятидесяти страниц, и мне нужно кончить дело по установленному мною порядку. Могу сказать лишь, что «Арлекины» — это многосоставная любовная история и что на протяжении пятидесяти описываемых лет действие перемещается от моего стола к дореволюционной России, оттуда в Англию, из Англии во Францию, из Франции в Америку и оттуда — в Большевизию[12] и затем назад, к этому озеру.

Владимир Набоков — Джону Францу[13].

11 марта 1974 г.

«Монтрё Палас». Швейцария

Дорогой мистер Франц,

спешу отослать это письмо вослед тому, что я написал Вам 5 марта. Я принял любезное приглашение, содержавшееся в Вашем письме от 28 февраля, в минуту безрассудного оптимизма. Теперь я взглянул на календарь, перевел взгляд на манускрипт своего романа, взглянул на календарь еще раз и пришел в смятение из-за весьма щекотливой ситуации, в которой я оказался.