Гуннар был далеко не единственным ребенком Эриксонов из Нэса, обладавшим политическим чутьем, но, в отличие от него, трех сестер больше интересовали идеи, нежели активное участие в партийной политике. Считаться с общественными интересами и участвовать в общественной жизни четверо детей научились не у чужих людей, считает Карин Нюман:

Брат и сестра позируют для журнала «Хёрде ни» в конце 1950-х, в связи с анонсом радиопрограммы, где им предстоит рассказывать друг о друге. В этой программе Астрид удалось в полной мере проиллюстрировать слова Гуннара, которые тот произнес в 1956 г., покидая парламент и шведскую политику: «Такое облегчение, как будто вышел от стоматолога». (Фотография: Частный архив / Saltkråkan)

А Астрид? После смерти Гуннара в 1974 году она, казалось, решила подхватить тлеющий семейный факел и взять на себя роль, которую писательница Черстин Экман в эссе об Астрид Линдгрен в книге «Литературный календарь общества „Де Нио“ – 2006» охарактеризовала как роль «народного трибуна». То есть классическую античную роль народного защитника и заступника. Во всяком случае, не прошло и полутора лет со дня смерти Гуннара, как Астрид занялась общественной политикой, на местном уровне и не только, и двадцать лет (с 1976 года) выступала по самым разным вопросам – от шведской налоговой политики, Хартии-77, атомной энергии, детской порнографии и закрытия публичных библиотек до расизма, защиты животных, ЕС, убийства тюленей, нехватки жилья для молодежи и многого другого.

Не ставя перед собой такой цели, Линдгрен во второй половине 1970-х стала писателем с невиданным до сих пор в Скандинавии политическим влиянием. С неприглядной оборотной стороной такого положения дел она столкнулась практически сразу. В июне 1976 года хороший друг Астрид переводчик Рита Тёрнквист-Вершур получила жалобное письмо:

Помперипосса и бюрократы

1976 год стал поворотным в жизни Астрид Линдгрен, и перемены ясно видны, когда сравниваешь записи в ее стенографических блокнотах. Пробежать взглядом по описи 660 стенографических блокнотов в стокгольмской Национальной библиотеке – все равно что заглянуть в голову Астрид Линдгрен и увидеть, что происходило с ней всякий раз, когда на свет появлялась новая книга. Но с 1976 года в блокнотах все меньше художественной прозы, кроме разве что черновика книги «Ронья, дочь разбойника». Зато становится больше политических текстов: писем, речей, воззваний, дискуссионных статей, ответов на вопросы. Все вместе – собрание коротких текстов под такими, например, заголовками: «Проповедь мира во Франкфурте», «Содержание домашних животных», «Война, мир и атомная энергия», «Употребление наркотиков», «Загрязнение окружающей среды», «Вопросы к Улофу Пальме» и «Письмо Горбачеву». Характер и количество этих работ говорят о том, что общественно-политическая деятельность пенсионерки Линдгрен во второй половине 1970-х годов вытеснила творческую. Вот что шестидесятивосьмилетняя Астрид Линдгрен написала Анне-Марие Фрис 20 июля 1976-го, когда предвыборная борьба в Швеции находилась на пике и Астрид решила выступить против социал-демократического правительства – то есть против партии, за которую голосовала с начала 1930-х годов:

Выяснение отношений с социал-демократами началось 10 марта 1976 года, когда «Экспресс» опубликовал новую сказку Линдгрен с потешным названием «Помперипосса в Монисмании». По словам главного редактора Бо Стрёмстедта, женатого на Маргарете Стрёмстедт и, таким образом, принадлежавшего к кругу близких друзей Астрид, писательница позвонила ему и сказала: «Это Астрид Линдгрен, бывший социал-демократ. Я написала сказку о Помперипоссе, которая платит 102 процента налога. Напечатаешь?» Конечно, высококультурный главный редактор буржуазной газеты – крупнейшей в Швеции – напечатал сказку и таким образом вошел не только в политическую, но и литературную историю. В статье памяти Астрид Линдгрен из книги «Не быть маленькой кучкой дерьма» Стрёмстедт пишет:

В сказке о Помперипоссе речь шла о социал-демократической политике налогообложения в Швеции в 1976 году. Узнав о начисленных ей властями Монисмании 102 процентах налога, главная героиня, успешный, независимый писатель, индивидуальный предприниматель, констатирует, что писательским трудом ей, в общем-то, заниматься смысла нет. Отныне она может жить на пособие и клянчить на улице деньги на фомку, чтобы вломиться в государственное казначейство и украсть собственные деньги. Абсурдный налог в 102 процента, который на самом деле был начислен Астрид Линдгрен, был следствием нестыковок в недавно усовершенствованном шведском Налоговом кодексе, и в группу риска попадали прилежные индивидуальные предприниматели. Слой, указывалось в сказке, у которого не было ни налоговых вычетов, как у богатых, ни прямого контакта с креативными ревизорами.

Риксдаген, 10 марта 1976 г. Во время дебатов по экономическим вопросам Гуннар Стрэнг находит время почитать сказку Астрид Линдгрен в «Экспрессе». Они с Улофом Пальме еще не подозревают, что за пределами парламента, среди верных избирателей социал-демократов, назревает бунт. (Фотография: Свен-Эрик Шёберг / ТТ)