Затем мне пришлось заняться травмами своего адъютанта, которому сильно досталось в потасовке. Я вмешался в драку довольно быстро, но амазонки успели прилично насовать Барраку. Правый глаз капитана совсем заплыл, а губы превратились в сплошную кровавую кашу, и он постоянно сплевывал за борт сгустки крови.

– Ингар, эти шучки мне правый клык выбили и шуть не лишили мушшкого доштоинштва, но я им шестоко отомщу! – зло прошепелявил Баррак, глядя, как из воды достают его обидчиц.

– Только попробуй опять устроить драку! Я сам тебе наваляю, что мало не покажется! – попытался я утихомирить адъютанта.

– Мой князь, я дратьша не шобираюсь – этим дурам много чешти! Я отомщу им по-другому, я на них на обеих шенюш! Вот тогда отольются мышкам кошкины шлезы! – заявил Баррак.

Конечно, на таргском языке поговорка звучала иначе, но смысл был примерно такой. Я рассмеялся, услышав заявление Баррака, и с сомнением спросил:

– А ты с обеими управишься? Если бы я не вмешался, то они тебе так накостыляли бы, что пришлось бы до самой смерти есть жидкую кашу с ложечки.

– Жубы – ерунда, новые выраштут, а девки хороши! Меня отец ш матерью уже доштали – женишь да женишь, но вше каких-то клуш шватали. Я пошледний год иш моря не вылешал, чтобы не шлышать их пришитаний: «Внуков хотим, вот убьют тебя, а кто ш нами оштанется!» Мой княш, поговори ш Матерью вшех таргов, чтобы она рашрешила шошватать швоих охранительниш, – шепеляво заныл Баррак.

– Я, конечно, поговорю с племянницей, а девушки-то за тебя пойдут?

– А куда они денутша? Я не пошледний тарг на Таргитаре, да и дом у меня полная чаша. Нужно быть коншеной дурой, штобы мне откашать, – удивленно ответил Баррак.

На этом инцидент был исчерпан, после чего корабли отчалили от пристани, и вскоре мы вышли в море. Чтобы не оставлять без последствий выкрутасы Кати на Таргитаре, я вошел в капитанскую каюту и, закрыв за собой дверь, сразу приступил к воспитательной работе, начав ее словами:

– Слушай, Мать твою... всех таргов, что ты о себе возомнила? Тебе лавры Юлии Тимошенко жить мешают? Так я тебя сейчас ремнем вылечу! Это что за бабская гвардия появилась, для которой я не указ? Если ты не угомонишь своих клевретов, то я из них лапши нашинкую и не посмотрю, что они с сиськами! Сегодня фанаты тебя на руках носят, а завтра на кол посадят! Кончай колхозную самодеятельность и слушай, что тебе старшие говорят. Я уже проходил через медные трубы и каждый раз чудом спасался от почитателей. Катя, тебе рано играть в такие игры, ты здесь даже не деньгами рискуешь, а своей и моей жизнью! Ты меня поняла?

– Да, – испуганно ответила племянница и заплакала.

На этот раз я не повелся на древний женский трюк и не стал утешать девушку. Я отодвинул Катю в сторону и направился в угол каюты, где от страха лязгали зубами защитницы Матери всех таргов. Таргини видели, как я отчитывал их повелительницу, и очень боялись, что князь пришел по их душу. Прочистка мозгов трем заблудившимся девицам много времени не заняла, и я вышел на палубу, чтобы перевести дух и успокоиться. Однако на глаза попалась разбитая рожа адъютанта, и мне пришлось заняться его лечением.

...Трехдневное путешествие на встречу с эльфами прошло практически без происшествий, и описывать его нет смысла. В основном мы обсуждали с Легардом план восстановления его власти в Доме и нюансы поиска скального уступа, через который я намеревался проникнуть в комплекс портала. Да, было еще одно примечательное событие, о котором я чуть не забыл рассказать. Катя дала добро на сватовство Баррака, и обе таргини сразу согласились выйти замуж за капитана, после чего эта троица не столько охраняла наши с Катей царственные тушки, а большей частью тискалась в закутках, которых на дракаре было не так много. Поэтому любовный роман на троих развивался на глазах всего экипажа, но все происходило в рамках приличий, принятых в племени.

К своему удивлению, в окружении таргов я чувствовал себя весьма комфортно. К эльфам у меня было сложное отношение, потому что приходилось постоянно быть настороже, подсознательно ожидая от них какой-нибудь пакости. Хуманы были мне фактически родней, но клановые традиции изобиловали строгими ограничениями на проявление чувств, и каждый хуман постоянно боялся потерять лицо, а это слегка напрягало. Как ни странно, но тарги по менталитету были ближе всего к русскому народу. Такая же широта души, природная хитринка и щедрость. Тарги не дураки выпить, особенно на халяву, и всегда поделятся последней рубахой, правда предварительно снятой со своего соседа. Тарги стойки в бою как скала, но выдающегося военного искусства от них ожидать не приходится. В душе каждый тарг анархист и мнит себя как минимум вождем клана, хотя зачастую не может сосчитать даже пальцев на одной руке. Про самомнение таргов я вообще молчу, потому что это отдельная песня! К тому же в каждом тарге присутствует какая-то особенная духовность, которую посторонние не в состоянии увидеть и понять, хотя пьяные разговоры в узком кругу зачастую ведутся на эту тему. Это вам ничего не напоминает? Я сам не лишен похожих недостатков, поэтому, несмотря на страхолюдный вид подданных, чувствовал себя как дома.

На третьи сутки плавания наши корабли вышли в точку рандеву с кораблем эльфов. Процедура передачи пленников была давно отработана, и дракар прикрытия без приказа спрятался за скалистым мысом, чтобы в случае форс-мажора прийти к нам на выручку. Прибытия корабля эльфов пришлось ждать всего пару часов, и все договоренности пока соблюдались. Эльфы приплыли на двухпалубной галере, превосходившей размерами дракар таргов вдвое, что несколько настораживало, но Баррак убедил меня, что это обычная практика. Как бы то ни было, я решил подстраховаться и выставил вокруг нас защиту от стрел. Эльфы – прагматики и если решат напасть, то в первую очередь постараются выбить противника стрелами, а в искусстве стрельбы из лука им нет равных. Надежно защитить весь корабль я не мог, а поэтому приказал экипажу укрыться за щитами. Магическое сканирование не указывало повышенную магическую активность на галере, только три эльфа имели защитные амулеты среднего уровня, а боевых артефактов мне обнаружить не удалось.

Когда корабли сблизились на расстояние до пятидесяти метров, Легард узнал трех эльфов, стоящих у самого борта.

– Ингар, я узнаю встречающих. Это мой двоюродный брат Лорэн и его сыновья, опасности нет! – улыбаясь, заявил эльф.

Вскоре корабли сошлись бортами практически вплотную, но палуба галеры оказалась на метр выше, чем у дракара, и с эльфийского корабля перекинули сходни. Три эльфа подошли к борту вплотную, и брат Легарда крикнул:

– Брат, ты меня узнал?

– Да, Лорэн.

– Перебирайся к нам на корабль, а твои люди пусть идут следом.

– Стоп! – Я удержал Легарда за плечо. – Сначала пусть кто-то из вас спустится к нам для переговоров, у нас есть вопросы, которые необходимо обсудить.

– Ну что же, человечек, ты сам этого хотел, – зло произнес эльф и прыгнул на палубу дракара.

– Стой, брат! – крикнул Легард, пытаясь остановить Лорэна, но тот с ходу воткнул ему в живот кинжал и, перепрыгнув через упавшее тело, бросился на меня.