Она хотела, чтобы эти люди уехали. Счастье, которое она обрела с Дэвидом, было очень хрупким. Ребекка всегда это понимала. Она догадывалась, что между нею и Дэвидом есть нечто такое, что, возможно, не выносит дневного света. Нечто такое, что сделало бы весьма затруднительным для них продолжать даже те отношения, которые установились между ними. Она не хотела узнать, в чем же дело.

Она боялась это узнать.

Ребекка и Дэвид своим танцем открыли бал. Это был вальс. Они и раньше танцевали друг с другом: танцы были излюбленным времяпрепровождением в их среде. Но сегодня танцы сопровождал оркестр в полном составе, и они проходили в большом танцевальном зале, запущенность которого слегка маскировали охапки цветов и зелени. «Это должно было стать счастливейшим моментом счастливого дня», – думала Ребекка. И пыталась убедить себя, что так оно и есть.

Дэвид выглядел великолепно в черном фраке и брюках в яркую белую полоску. Ему следовало постричь волосы, но Ребекка больше всего любила именно эту его прическу.

– Ты такая красивая, – сказал он.

Новая портниха Ребекки вместе со своими помощницами сшила для госпожи платье из слабо поблескивающего золотистого шелка с необычно низким для нее лифом и со смехотворно огромной юбкой на стальных обручах.

Ребекка улыбалась, зная, что взоры присутствующих направлены в их сторону. Гости дали им возможность танцевать в одиночестве и лишь какое-то время спустя присоединились к ним на танцевальном паркете.

– Я предпочла бы, чтобы они не приезжали, – призналась Ребекка и тут же пожалела, что вообще заговорила об этом. Лучше было бы промолчать.

– Я позабочусь, чтобы они завтра же уехали, – заметил Дэвид. Он ответил так быстро, что Ребекка поняла: визит Шереров и ему не по душе.

«Скорее всего, – подумала она, – самым правильным было бы собраться нам вчетвером и все откровенно выяснить». Вероятно, лишь таким способом можно было бы разделаться с призраками прошлого и предать все забвению. Может быть, у Дэвида и вправду был роман с Синтией Шерер. С ним теперь покончено. Видимо, сэр Джордж затаил недовольство, но Ребекка решила, что ее это не касается. Это все произошло задолго до того, как она вышла замуж за Дэвида.

Но возможно… Она не хотела допускать опасные предположения, всегда таящиеся где-то в закоулках ее сознания, будто существует еще нечто. Главное для нее сейчас – это бал, которому следует радоваться, годовщина, которую надо отпраздновать. И гости, которых нужно развлекать.

Позже вечером Ребекка оказалась у чаши с пуншем рядом с леди Шерер и улыбнулась гостье.

– Надеюсь, вам здесь нравится? – спросила Ребекка. – Надеюсь, вы не чувствуете себя покинутой. Какое забавное счастливое совпадение, что вы приехали к нам именно сегодня.

– О, это не совпадение, – сказала леди Шерер таким тихим голосом, что Ребекке пришлось наклонить голову в ее сторону. – Он знал… Он всегда знал о вас все.

Ребекка почувствовала, что холодеет.

– Ваш муж знал о пикнике и бале? – поинтересовалась она. – Тогда я рада, что он решил присоединиться к нам.

– И то, что это ваша годовщина, – добавила леди Шерер. – И что ваш сын родился пятнадцатого мая.

Ребекка пристально посмотрела на нее, но леди Шерер невозмутимо глядела внутрь бокала.

– Остерегайтесь его, – сказала она. – Он вас ненавидит. Всех троих. Он попытается навредить вам, если сможет. Порой мне кажется, что он сошел с ума.

У Ребекки от удивления округлились глаза, и ее мысли сосредоточились на Чарльзе, который был наверху в детской вместе со своей няней.

– Полагаю, что вам стала ясна хотя бы часть правды, – сказала леди Шерер, наконец взглянув на Ребекку. Она помолчала и снова заговорила – тихим, но резким голосом:

– Я просто хотела, чтобы вы знали: в этом не было ничего низкого и постыдного. Во всяком случае, для меня. Я вас тоже возненавидела – хотя, должна признать, без всяких на то оснований. Понимаете, я любила вашего мужа. И убедила себя в том, что он любил меня.

Синтия Шерер повернулась и растворилась в окружавшей их толпе, унеся с собой всю двусмысленность своих слов. Двусмысленность, к которой она совершенно не стремилась и которую Ребекка даже не заметила.

Когда сэр Джордж Шерер пригласил Ребекку на танец, отказать ему было невозможно. Ребекка беседовала с группой соседей и не могла бы сделать этого, избежав при этом обвинения в дурных манерах. И тем более нельзя было отказать человеку, который столь неожиданно приехал в Стэдвелл во второй половине дня.

– Благодарю вас, – сказала она, взяв его под руку и разрешив ему повести ее на танцевальный паркет.

– Я едва могу поверить, леди Тэвисток, что судьба так удачно привела меня к вам именно в этот день, – промолвил сэр Джордж Шерер.

– Это счастливая случайность, – сказала Ребекка.

– Вы можете очень гордиться успехом устроенного вами приема, – заметил сэр Джордж. – Насколько я понимаю, сегодня годовщина вашей свадьбы?

– Да. – Она улыбнулась танцевавшим рядом с ними сэру Гидеону Шарпу и миссис Мэнтрелл.

– Вам посчастливилось заключить столь счастливый брак, – сказал сэр Джордж. – Насколько я понимаю, майор Тэвисток и ваш первый муж росли почти как братья.

– Да, – сказала она.

– И вы жили с ними по соседству. – Он добродушно рассмеялся. – Вероятно, вам было очень трудно сделать выбор между ними. Но в конечном счете вы получили возможность избрать и того, и другого.

Лишь благодаря своему воспитанию Ребекка смогла сохранить спокойствие. «Да как же он осмеливается?! – мысленно возмутилась она. – На что он намекает?»

– Или же майор настоял на этом, – продолжал сэр Джордж, – ему, видимо, очень хотелось, чтобы вы выбрали его во второй раз?

– Речь не шла о каком-то выборе, сэр, – ответила оскорбленная Ребекка. Уже заговорив, она поняла, что для нее было бы лучше. – Я всегда любила Джулиана.

– Вот именно, – сказал он. – Юношеская любовь, леди Тэвисток. Это все мне знакомо. Мы с Синтией тоже поженились подобно юным любовникам. И живем счастливо с самого дня свадьбы. Вам же не довелось долго наслаждаться своим счастьем.

Ребекка сосредоточилась на движениях танца.

– Но затем, – продолжил Шерер, – вам выпал второй шанс, связанный с братом вашего первого мужа, и чувствуете вы себя, по-видимому, вполне счастливо.

«Неужели музыка никогда не кончится?» – думала Ребекка. Но ведь она только что началась. Она улыбнулась Стефани Шарп.

– Я этому рад, – продолжал сэр Джордж. – Рад за майора. Я обязан ему жизнью. Вы, конечно, это помните, леди Тэвисток?

– Да, – ответила она.

– Но память – странная штука. Странными могут оказаться и воспоминания. Порой по прошествии некоторого времени трудно решить, что было на самом деле, а что – только плод воображения. Вы на это когда-нибудь обращали внимание, леди Тэвисток?