А ведь по тому, как сильно меня заботили реакции герцога, я поняла, что каким-то непостижимым образом начала воспринимать его как своего настоящего отца! Это новое открытие настолько выбило из колеи, что даже боль в спине перестала тревожить. Видимо, чем больше я вспоминала, тем больше сливались воедино наши с Аникой личности. Это по-настоящему пугало, но, как ни странно, вселяло надежду, что я сумею быстро адаптироваться в этом мире. Пока что я жила и вращалась среди обычных людей, не считая Этьена и графиню. Но вот когда полноценно попаду в высшее общество, без соответствующих навыков и знаний будет очень сложно. И далеко не все можно будет объяснить амнезией.

Двойственность в мыслях разрывала на части.

На завтрак я не спустилась, благополучно его проспав. Однако и когда встала, особенного аппетита не появилось. Ныла поясница, и я никак не могла найти удобное положение. Завтрак принесли в комнату и больше меня никто не беспокоил, за что я была домочадцам очень признательна. В конечном итоге я занялась самовнушением: «Все будет хорошо и разрешится самым лучшим для меня образом», — повторяла про себя снова и снова. Эта своеобразная мантра помогла, я немного успокоилась и огромным шариком спустилась в гостиную.

— Как ты, Ани? — встретила меня полным заботы голосом графиня Бриэн. — Ты сегодня долго спала. Иди сюда, присаживайся рядом.

— Просто вечером никак не могла уснуть, — я присела на диван, и она, взяв мою руку, сжала ее в жесте поддержки.

— Волнуешься? — Я кивнула. — Понимаю. Наворотила ты дел, когда сбежала из дома. Но герцог — твой отец. Думаю, он уже давно тебя простил, да и мы с Этьеном будем рядом и поддержим. Так что не волнуйся. Тебе вообще сейчас нельзя волноваться.

— Спасибо, — благодарно сжала я ее ладонь в ответ. — А где Лея?

Обычно дочка прибегала ко мне каждое утро, а тут ее не было, и сейчас в доме не было слышно ее звонкого голоса.

— Госпожа Ловель с самого утра забрала ее с Роником к себе. Ноэль по ним сильно соскучился, и... будет лучше, если первая встреча с твоим отцом пройдет без ее присутствия.

— Пожалуй, вы правы, — согласилась я. — Надеюсь, Роник вам не сильно мешает. Она выкормила его из чуть оперившегося птенца и не представляет, как можно от него отказаться.

— Ничего. Конечно, его карканье иногда разносится по дому, но по большей части Роник

— очень дисциплинированная птица. Даже удивительно иногда наблюдать, как они с Леей хорошо друг друга понимают. Кстати, все забывают спросить: кто дал ему такое странное имя?

— Лея, конечно, — улыбнулась я. — Сначала не могла ничего придумать, так и называла: Вороненок. А потом как-то само получилось, что из Вороненка он стал Роником.

— Дамы, света в ваш дом! — зашел в гостиную как всегда элегантный и безумно красивый Этьен.

Вот так без доклада в этот дом мог входить только он. У графа есть и братья с сестрами, но сейчас все они не в Бравеле. Хотя младшая сестра не так давно гостила у графини — приезжала к бабушке и брату на праздники. Оказывается, именно ее я видела с Этьеном перед праздником Зимнего солнцестояния. И когда во время наших бесед я узнала эту маленькую подробность, даже выдохнула. Отчего-то та встреча сильно меня зацепила, хотя я и понимала, что граф взрослый мужчина и до меня в его жизни были другие женщины. Также я узнала, что отец Этьена — один из советников короля, и это тоже не добавило мне спокойствия.

Было легко представлять, что кроме самого Этьена и его бабушки, у него никаких родственников нет, но когда знаешь, что за его спиной такой род, то как-то слабо верится, что ему дадут жениться по собственному желанию. А как отнесутся ко мне его родственники — предсказать сложно. С одной стороны, я дочь герцога, брата короля сопредельного государства, а с другой — беременная беглянка с ребенком и хорошо подмоченной репутацией. Хотя думать об этом сейчас было вообще не время, и, возможно, оно никогда и не наступит — я ведь замужем!

Временами от всей этой мысленной чехарды у меня просто мозги закипали, а настроение скакало так, что только возня с цветами и отвлекала. Потому я решила просто отпустить всю эту ситуацию и плыть по течению жизни, пока я на это течение никак повлиять не могла.

Не успели мы с Этьеном толком поздороваться, как в гостиную вошел дворецкий:

— Прибыли подданные королевства Трина герцог Нанский и граф Дольмьен и просят аудиенции.

Сердце забилось, как сумасшедшее, в голове зашумело, и только очередное пожатие руки графини немного привело в норму.

— Конечно, зовите их сюда, — откликнулась она и, с сочувствием глядя мне в глаза, тихо добавила: — Все будет хорошо, Аника. Не волнуйся.

Я же переживала целую бурю эмоций, потому что вспомнила, что граф Дольмьен никто иной как мой самый младший из братьев. Он старше меня всего на два года, мы всегда были очень дружны, хотя и ругались подчас так, что вразумить нас мог только отец. С трудом вынырнув из воспоминаний, постаралась провести как можно более жирную границу между мной и Аникой. Получалось не очень хорошо, но теперь я худо-бедно могла разграничить свое и чужое.

Тем временем в дверях появились двое. Я хотела было вскочить, но ноги ослабли, и я могла только сидеть и хлопать глазами. Вместо меня навстречу герцогу пошла графиня Бриэн:

— Добро пожаловать, ваша милость.

— Света в ваш дом, — как-то механически ответил высокий седовласый мужчина, целуя ей руку и переводя на меня ищущий взгляд.

Несмотря на внешний лоск, он выглядел уставшим, родным и... далеким. Наши глаза встретились, и я невольно всхлипнула. В глазах герцога бушевала такая буря, что смотреть в них было почти невозможно, и я перевела взгляд на стоявшего с ним рядом молодого человека. Он был светловолосым, как и я, его глаза тревожно блестели на красивом благородном лице. Не узнать его было невозможно — это был мой брат Сиар.

Новый всхлип удержать не удалось. Я смотрела на родных людей и не знала, что делать дальше, до безумия боялась их реакции и жаждала получить ее немедленно. Но они застыли на месте, и гнетущую тишину разбавлял только нарочито беззаботный щебет графини, которая пыталась хоть как-то сбить напряженность ситуации.

Не в силах больше смотреть в глаза этим двоим, я прикрыла веки, и из-под них скатились слезинки.

«Что же со мной происходит? — пробились адекватные мысли. — Это же не мои родственники! Так почему же на меня накатывает все это? Неужели Аника внутри этого тела все еще жива?».

Я прислушалась к своим ощущениям: я — это я, потому что помню все, что было в моей прошло жизни, но теперь я — это и Аника, память которой возвращалась все быстрее.

Воспринимать этих двух мужчин как чужаков, которые не имеют ко мне никакого отношения, не получалось. В голове стоял полный кавардак. Я открыла глаза и увидела, что отец с братом стоят совсем близко.

— Аника. — наконец, произнес отец строго, и я неловко поднялась, показавшись из-за столика во всей своей красе с огромным животом.