— Я всю жизнь собираюсь носить тебя на руках, — ухмыляюсь в ее сладкие губы. — И забрасывать на плечо, если начнешь убегать, чтобы избежать своего супружеского долга. Хотя… Если залюбить тебя так, что не сможешь ходить, то и убегать не сможешь…

— Ты жестокий человек, Влад Северов, — стонет, извиваясь под моим телом. Сама насаживается на раскаленный от желания закостеневший и до одури дергающийся внутри нее член. — Очень жестокий!

— Я и не обещал тебе, что будет легко, — снова прижимаю пульсирующую горошинку клитора. Медленно вожу по кругу большим пальцем, сдавливая с обеих сторон.

— Пожалуйста, — Даша уже дергается подо мной. Спина выгибается, как натянутая струна. — Пожалуйста, Влад! Я больше не могу!

— Да, моя маленькая, — и сам больше не могу сдерживаться. Толкаюсь резко, со всей силы, ударяясь о ее тело мошонкой, вбиваюсь до искр из глаза, чувствуя, как она тут же начинает судорожно сжиматься.

Выкрикивая мое имя в оргазме.

А после мы обессиленно валимся на песок. Ради того, чтобы через пару мгновений снова заняться любовью.

— Кстати, твой муж женился, — мы далеко от цивилизации, но все же связь и интернет здесь есть.

Даша улыбается, запрыгивая мне на колени, чтобы заглянуть в ноутбук.

Очень неосмотрительно с ее стороны. После того, как пару минут назад говорила, что пошевелиться уже не сможет никогда в жизни. Очень.

Член моментально дергается.

Новая набедренная повязка с треском летит к чертям. Ничего. Я их десять ящиков заказал. А после. Вообще голой ходить будет. Хватит церемонится. Пусть привыкает к настоящей семейной жизни! Повязка это так… Чтобы она немного привыкла. Клочок приличия в угоду скромности моей женщины. Скромности, которую я из нее намерен выбить окончательно в ближайшее время.

— Тсссссссссс…. Супружеский долг, — не даю вырваться. Резко насаживаю на свой член. Обхватываю бедра, дергая на себя еще сильнее.

Всю ее затопить. Заполнить собой хочется. Всю. Всегда. Постоянно. Нажраться не могу. И никогда это не измениться.

— Влаааад…

Пытается возмущаться, но я уже сметаю ноут.

Прогибаю ее в пояснице, заставляя улечься на стол.

Вбиваюсь жадно. Дурея от ее запаха. От громких хлюпающих звуков наших тел.

От того, как уже стонет и царапает ноготками дерево стола. Ловлю рукой ее грудь, второй накрывая трепетные, совсем мокрые складочки.

Моя. Идеально для меня созданная. Или я для нее?

Нет лучших в мире звуков, чем крики ее оргазма. Оглушительного. Когда срывает горло до хрипоты….

— Что ты говорил про Стаса?

На этот раз она и правда отключилась. Пришлось нести ее на руках, укладывая в постель.

С ума схожу от ее доверчиво расслабленного тела. Когда глаз приоткрыть не может, а поднятая мной рука тут же падает совсем бессильно на мягкий матрас кровати.

Ее полное доверие. Ее мягкие губы и тихий стон.

Это пиздец. Это стоило целой империи. Стоило всего на свете.

— Даааашааааа, — мои руки тут же опускаются по ее животу вниз.

Раздвигаю еще мокрые губки, прижимаю лепесточки очень нежно. Перебираю их пальцами. Аккуратно. Едва касаясь. Так, чтоб взбудоражить. Иногда мимолетно задеваю ногтем клитор.

Дурею от того, что ее тело начинает мелко дрожать. Член тут же приходит в боевую готовность. Резко дергается вперед. К своей женщине.

— Я мало тебя замучил, — рычу прямо в ухо, прикусывая мочку. — Почему первое, что произносит моя женщина, отойдя от оргазма, это имя другого мужчины? Знаешь, какое наказание тебя за это ждет?

— Перестань, — отбивается, но я уже вижу, как закатываются ее глаза. Как темнеет радужка из небесной синевы. И, блядь, снова хочу ее до искр из глаз. Каждый раз, как первый после сотни лет воздержания. — Мне интересно. Стас же не чужой нам человек.

Да. Не чужой. Друг. Настоящий. Который не подвел.

Но все равно зверею, хоть и знаю, — он никогда к ней не прикоснулся.

— Опять вся пресса шумит о новой скандальной свадьбе Санникова. Видимо, у него карма такая. Жениться во время похорон.

Дергаю Дашу на себя, насаживая на свой член.

Да, Стасу ни хрена не позавидуешь. Репутация — полный пиздец. То невесту у друга увел и венчался, пока его хоронили. Теперь вот жену хоронят, а он женится. Хоть и старался он свадьбу по-тихому провести, а журналюги все равно узнали и подняли скандал.

Но все мысли про Санникова вылетают из головы, когда врываюсь в разбухшие от бесконечных ласк стеночки. Чувствуя, как они сжимают мой член так, что каждая вена на нем готова взорваться. Безумно чувствительная после сотни оргазмов. Расбухшая внутри. Прикоснешься, и она уже исходит судорогами. Моя. Моя девочка. Мне всегда тебя будет мало.

— Ты выйдешь за меня? Станешь моей женой? — хриплю, чувствуя, что уже готов взорваться и излиться в нее.

— Даааааааааааа, — ее крик обрушивается на меня вместе с вонзенными в кожу ногтями и нашим одновременным оргазмом.

— Влад, ты серьезно?

Что, малыш?

Уже темная ночь, когда Даша наконец приходит в себя. Но язык все еще заплетается.

Ее руки на моей груди. И я не устаю любоваться своей малышкой. Никогда не устану. Даже не сплю все эти строе суток. Налюбоваться не могу.

— Про замуж.

— Конечно, малыш, — пожимаю плечами. — А ты что? Хотела вот так? Без обязательств? Ээээээ, нет, девочка! Сексуальный отрыв на необитаемом острове тебе даром не пройдет! Я намерен присвоить тебя себе навсегда. По всем законам и документам! Цепями приковать!

— После всего, что я с тобой делала, я как честная женщина обязана выйти замуж? — смеется, проводя по щеке ладонью.

И я смеюсь, ловя ее руку, поднося ее к губам.

Охренеть.

Такое простое счастье. Когда за всю жизнь я вообще вот так просто беззаботно смеялся? Никогда.

— Именно, — чуть прикусываю кожу на внутренней стороне ладони. — И не только выйти замуж. Но еще и нарожать мне кучу маленьких очаровательных девочек. С золотыми волосами, как у тебя. С глазищами твоими неземными. Целый огромный дом.

— Влад!

— Что, малыш? Теперь хочешь сбежать?

— Нет, — укладывается на мою грудь.

А я снова сжимаю. С силой. Блядь, все не могу избавиться от мысли, что это все исчезнет! Никак не могу!

— Просто я хочу мальчиков, — мечтательно улыбается, целуя мою грудь.